В своем последнем интервью Владислав Сурков не только развернуто изложил концепцию "авторитарной модернизации", но и почти прямо назвал ее таковой: "Некоторые называют это авторитарной модернизацией. Мне все равно, как это называют". Ее он противопоставил так называемой "спонтанной модернизации", которая, по его словам, оказалась возможна лишь в англо-саксонских странах. Попытки осуществить такую спонтанную модернизацию в России неизбежно ведут к разладу, раздраю и разносу, к тому, что местом для дискуссий станет не только парламент, но и администрация президента, правительство, что под шум и треп о свободе вынесут последнее и страна распадется. Чтобы этого не произошло, государство не должно пускать политический процесс на самотек. Осуществить модернизацию сможет лишь "консолидированная власть", сохраняющая контроль над ситуацией.

Сурков не объясняет, как конкретно консолидированная власть должна осуществлять контроль над ситуацией. Но мы сегодня на основании десятилетнего опыта можем достаточно подробно описать механизм этого контроля. Он в основном сводится к возможности оказывать решающее воздействие на

1) допуск политических игроков к участию в выборах путем манипуляций с регистрацией партий и их списков;

2) распределение депутатских мест между допущенными к выборам игроками за счет контроля над информационным пространством, административного давления на избирателей, а также прямых фальсификаций при подсчете голосов;

3) политическое поведение игроков, чей конечный избирательный результат зависит в первую очередь от властей, касательно того, что критиковать, что обходить, а что поддерживать, с кем и против кого дружить.

"Консолидированная власть" легко организует расколы и слияния существующих партий, а также создает новые, причем в самых разных сегментах политического спектра. То есть это еще одно название пресловутой "управляемой демократии", при которой власть является не производной от общества, а самостоятельным источником политической воли, причем единственным. Общество же является лишь объектом ее манипуляций. В этой системе не существует реальной политической конкуренции. То есть партии как бы и конкурируют друг с другом, но только за голоса очень узкой группы избирателей, составляющей тысячные доли процента от имеющих право голоса и условно именуемой "кремлевскими" (сама себя эта группа именует "политической элитой").

Безусловно, эта система более изощренная, чем существовавшая при авторитарных и олигархических режимах XIX века. Арсенал их "средств воздействия" был проще и сводился к запретам, репрессиям и имущественному цензу для избирателей. Но путинско-сурковская система выполняет ту же функцию: обеспечивает невозможность сменить стоящих у власти через "законные" выборные процедуры.

Сурков пытается доказать, что только это может обеспечить политическую стабильность, необходимую для модернизации. Но его ссылки на опыт развитых демократических стран насквозь фальшивы, как и сама имитационно-манипулятивная система. Оставим на его совести такую мелкую небрежность, как не соответствующее действительности утверждение, что в Швеции одна партия стояла у власти 70 лет. Даже в тех странах, где одна и та же партия действительно десятилетиями бессменно стояла у руля либо в одиночку (как ЛДП в Японии), либо в коалиции с несколькими мелкими партиями (как ХДП в Италии), власть не контролировала информационное пространство и не решала, кого и в каком количестве допускать в парламент. В этих странах активно действовала сильная и независимая оппозиция, в том числе и такая, которая ставила целью изменение всей системы (те же коммунисты, например). И если правящая партия оставалась у власти после очередных выборов, то потому что она на них действительно побеждала, а не потому что узкая группа лиц посчитала это "полезным для модернизации". И количество партий, участвующих в политической жизни, не было там результатом селективного отбора со стороны "консолидированной власти".

К обещаниям Суркова привести страну к двухпартийной системе евроатлантического типа, в которой будет "больше степеней свободы", можно относиться не более серьезно, чем к обещаниям Сталина, что при коммунизме государство "диктатуры пролетариата" отомрет. Вот вырастет в результате авторитарной модернизации ответственный средний класс, и надобность в манипуляциях отпадет сама собой. Что-то вроде знаменитого столыпинского "сначала гражданин, а потом гражданственность". Столыпинская система действительно может считаться прообразом сурковской, хотя она была проще и откровеннее. Например, послушный состав Думы обеспечивался в ней предоставлением богатым классам избирательных квот, гарантирующих им большинство (неравные посословные выборы). Крах этой системы в 1917 году является грозным предупреждением о тех радужных исторических перспективах, которые ждут страну в случае продолжения сурковского проекта.

Надобность в манипуляциях для "кремлевских" не отпадет никогда. На это прямо указывает следующая тирада Суркова: "Систему надо адаптировать к меняющемуся, усложняющемуся обществу. Но это не значит, что мы должны от системы отказываться. Ее надо сохранять. И не впускать то, что может ее разрушить. Эта система не отделена от народа, как кому-то кажется, она глубоко укоренена в социальной ткани. Тот, кто хочет разрушить ее, социально опасен". Суть системы как раз и заключается в манипуляциях, обеспечивающих несменяемость власти. Знаменательны рассуждения кремлевского идеолога о "глубокой укорененности в социальной ткани" этой системы, взятые прямо из затхлого погреба монархическо-охранительского почвенничества. Такая вот байка из склепа.

Из всего этого следует несколько самых первых выводов для настоящей, а не имитационной оппозиции:

1. Ее усилия должны быть направлены именно на слом, на выведение из строя механизма, позволяющего власти манипулировать обществом, а не на овладение этим механизмом, на изменение "правил игры", а не на подстраивание под них, на отстранение от власти правящей клептократии, а не на попытки с ней ужиться и сделать ее более цивилизованной.

2. Иллюзорны надежды на то, что "кремлевские" когда-либо будут готовы по собственной инициативе начать постепенный демонтаж системы и перейдут от "управляемой демократии" к "самоуправляемой". Как блестяще показал в своих многочисленных статьях Андрей Пионтковский, оттепели, перестройки и прочие "революции сверху" инициируются правящей верхушкой лишь тогда, когда ей есть к чему стремиться помимо сохранения достигнутого. Раскол элит, на который уповают многие умеренно-либеральные критики системы, в принципе возможен, но лишь под давлением мощного протестного движения. При этом оппозиция должна быть готова к тому, что элита будет "консолидированно" сопротивляться до конца. Строить свои расчеты на расколе элит, во всяком случае, не стоит.

3. Преодолеть консолидированное сопротивление элиты сможет лишь широкая коалиция всех оппозиционных сил, включающая либералов, социалистов и национал-патриотов, умеренных и радикальных. Как создать такую коалицию, как она должна выглядеть, какова должна быть ее стратегия и тактика — тема отдельной статьи.