Главной темой первых дней нового года стали аресты участников акций Стратегии-31 и дело Ходорковского. И очень радует разноголосица обсуждения, проявляющаяся, в частности (а может быть, прежде всего) в публикациях Граней.Ру. Всюду жизнь – даже на виртуальной демтусовке, которая имеет все шансы окостенеть.

Произойти это может, ежели в случившемся будут усматривать признаки агонии власти, сведение личных счетов Путина с Немцовым, или Путина с Ходорковским. Какие уж тут личные счеты, если аресты участников акции Стратегии-31 прошли по всей стране почти по одному и тому же сценарию! Тут ничего личного – система. Вовсе и не агонизирующая, способная к согласованным действиям.

Что касается Ходорковского, то, по мнению экспертов, на иностранных инвестициях и на экономической стабильности режима приговор Хамсуда не скажется. Но главное не в этом даже, а в самом Ходорковском и тактике его поведения, адекватно оцененной Ириной Павловой, недавняя статья которой – из числа публикаций, расширяющих сознание. На борьбу с системой МБХ не решился, а значит, остался ее частью.

И такой же частью системы являются посаженные пока на 15 суток, а не на 15 лет оппозиционеры. И те из них, кто оставлен на свободе. Они считают себя самостоятельными политическими игроками, а на самом деле используются укрепляющейся с каждым днем властью для сигналов обществу.

Слово очень удачное – "сигнал". Его не оппозиционеры придумали, а сама власть, которая в коммуникации с обществом отказалась от членораздельной речи и сигнализирует на манер вожаков звериных стай. Нынешние сигналы очевидны. Причем для их подачи используются не только Ходорковский с Немцовым, но и другие политические деятели. В течение полугода в блогосфере, в специально созданных для того сообществах, кремлевские блогеры, в основном из "Молодой гвардии Единой России" поносят и бесчестят Сергея Миронова, его сподвижников, его партию и ее активистов в регионах. Достается и коммунистам с ЛДПР, но те появились на свет задолго до великой путинской эпохи. А вот эсеры порождены экспериментами с управляемой (она же суверенная, она же фасадная) демократией. Как и СПС с "Правым делом".

Слову "оппозиция" возвращается прежнее, советское значение. Сигналы адресованы не столько активным оппозиционерам, сколько юношам, обдумывающим житье. И все это гораздо серьезнее и глубже, нежели сведение личных счетов, хотя, конечно, приятное соединяется с полезным – построение нового общества сопряжено с маленькими садистскими радостями.

В демократическом государстве понятие "оппозиция" означает временное состояние части политического истеблишмента. Сегодня ты элита правящая, а завтра – оппозиционная, но политическую карьеру можешь сделать в любой серьезной партии. Кстати, что-то не припоминаю, чтобы термин "оппозиция" применялся при описании политической жизни к США. Впрочем, могу и ошибаться.

Так вот, главный сигнал, посылаемый властью: пребывание в оппозиции – это навсегда, и в оппозиции карьеры не сделаешь. Власть апеллирует к той системе ценностей, которая не без ее участия внедряется в обществе: неважно, хороший ты или плохой, злой или добрый, главное – loser or winner. И вы же видите, господа, вот Ходорковский с Немцовым – они же неудачники.

Стоп. "Неудачник" - это совсем другое. Власть совершает подлог, она обманывает собственное население, прежде всего молодежь. "Loser or winner" подразумевает свободную конкуренцию, соревнование по правилам. Неудачник же - это тот, кому не повезло, не подфартило. Вроде как бы цель достигнута: значительное число активных, честолюбивых людей отвращено от оппозиции. Но власти они совершенно не нужны, несмотря на все восклицания, завывания и заклинания молодогвардейцев и прочих "наших". Свободной конкуренции ни в политике, ни в экономике власть не допустит, а службы не предложит.

Наблюдатели уже отметили, что в нынешней ситуации несколько странно, дистантно ведет себя "Демократический выбор" Владимира Милова. Удивляться особо нечему - он и создавался в противопоставлении себя "демшизе" и уличному акционизму. Очень все это было похоже на создание новой правой партии, сотрудничающей с властью, не задиристой, умеренно лояльной, умеренно респектабельной, находящей общий язык с националистами.

Возможно так, а возможно нет, но ежели так, то развитие проекта под вопросом. Тут уж непонятно, что со "Справедливой Россией" делать будут.

В общем, как в том анекдоте про завод, переключившийся в ходе конверсии на производство детских колясок и освоивший несколько моделей – АКМ, АКМС и АКСУ. "Что ни собираем, все автомат Калашникова получается", - объясняли это рабочие. Так и сейчас – сколько ни лепили партий, все равно совок вылепливается.

Лепка эта проходила при полном согласии материала. Или же при его непонимании того, что он материал. При обсуждении новогодних арестов и приговоров много язвительного было сказано про ту часть демоппозиции, которая всерьез решила, что с властью можно о чем-то договариваться. Но ведь все до единого оппозиционеры смирились со своей участью. В течение длительного времени они принимали участие в однообразных акциях, произносили одни и те же заклинания, не задумываясь об иных формах политической активности. И очень удивились, когда, в отличие от них, власть поменяла манеру общения и способы поведения.

Что же касается якобы страшных для власти обличительных трактатов, то глянул я архив и изумился. Доклад-то Немцова-Милова об итогах путинского правления появился почти три года тому назад и уже тогда был назван декларацией о лояльности застывших во времени деятелей. "Какая-то в державе датской гниль" - это ведь не только к королевскому семейству и не только к Эльсинору имеет отношение. Общественный и национальный кризис – это не противостояние больной власти и здоровой оппозиции, а болезнь всего организма.

Но – возвращаюсь к началу этих заметок – самодовольство и ограниченность не единственное, что можно найти в публикациях, касающихся отношений оппозиции и власти. Значит, как далеко ни зашла болезнь, пациент скорее жив, чем мертв.