В своих детских фантазиях Владимир Владимирович Путин представляет себя унылым медвежонком, флегматично поедающим малину и кружащимся в медвежьем танце, меж тем как наглые браконьеры только и ждут момента, чтобы связать несчастного, посадить на цепь и надругаться самым отвратительным образом, отобрав у животного самое ценное, что только может быть у медведя, - когти с ядерным зарядом. Ужас! От такого действительно можно сойти с ума, не вставая с больничного, пардон, кремлевского кресла...

Если бы только медвежонок мог посмотреть на себя глазами браконьеров, он бы выздоровел. Он бы увидел, что он никакое не флегматичное животное, пытающееся доесть последнюю ягоду, пока не посадили на цепь, а обезумевший медведь-шатун, пристающий к каждому встречному-поперечному с вопросами "ты меня любишь? ну хоть уважаешь?". И когда ему, болезному, не отвечают, он свирепеет и начинает размахивать всем что ни попадя, да еще и напоминать о самом драгоценном, том самом, что превратит любого не понимающего силу любви в радиоактивный пепел.

И все разбегаются на безопасное расстояние - куда кто может. И животные, большие, средние и маленькие, и браконьеры, и ветеринары. И даже психиатры уже сбежали. Да, факт, украинцы убежали первыми и сейчас окапываются, с изумлением наблюдая за чудовищным медвежьим вальсом. Но за ними потянулись и все остальные. Барак первым отказался и от медвежьих денег, и от гостей из леса. Сдержанная Ангела до последнего пыталась уговорить упрямца, что все хотят ему только добра, - но медведь так рычал на нее, даром что по-немецки, что бедняжка лишилась самообладания. Теперь ищет себе убежища озабоченный "Мистралями" Франсуа. Уже и несгибаемые братья Кастро предпочли после недавних медвежьих гастролей перебраться поближе к Бараку, поняв, что никакой малины у медведя больше не осталось, всю вытоптал. Даже Лукашенко, всегда уверявший, что любит всяческую таежную живность, навострил лыжи.

Медведя решительно некому сажать на цепь, все убежавшие сбились в кучу и обсуждают вовсе не то, как посадить его в клетку. Их интересует исключительно размер стены, через которую он не сможет перебраться, чтобы приставать к собравшимся со своими нелепыми вопросами и требованиями. За медвежьими выкрутасами больше наблюдать решительно некому.

Тайга пуста.