Муха в котлете или герой-любовник?
Отношения Александра Григорьевича и Владимира Владимировича как-то сразу не заладились еще со времени их первой встречи на саммите СНГ в конце 1999 года. Владимир Владимирович (тогда еще премьер-министр РФ) очень вежливо и спокойно (как их и учили в школе КГБ общаться с собеседником) напомнил президенту Белоруссии о неоплаченных газовых счетах на сотни миллионов долларов. Великий Славянин с высоты своего неприятно громадного роста начал орать в ответ, что он защищает западные рубежи нашего Священного союза от вторжения натовских орд, стоит этот титанический вклад в общую безопасность миллиарды презренных американских долларов и торг здесь неуместен. С Владимиром Владимировичем давно уже никто так не разговаривал, и ему это очень не понравилось.
Неприятное предчувствие посетило и Великого Славянина. Ведь как славно все было при дедушке. Раз в год он приезжал в Москву, подписывал очередную ничего не значащую бумажонку о еще более глубоком и окончательном воссоединении с Россией, разбивал в Грановитой палате стакан из-под водки и уезжал с пакетом экономических преференций в миллиарды долларов. Будучи, как и большинство малообразованных диктаторов ХХ века, больших и малых, прирожденным гениальным психологом, он великолепно понимал все комплексы и фантазмы российской политической "элиты" - ностальгию по утраченному имперскому величию, потребность в "младших братьях" льнущих к державной длани, - искусно и хищно их эксплуатировал, но ни на секунду не допускал и мысли о том, что когда-нибудь он станет всего лишь минским губернатором или секретарем обкома.
"Элита", годами постанывавшая в имперском оргазме в его могучих объятиях, стала наконец робко вопрошать: "Ну когда же, когда же, Александр Григорьевич, вы наконец войдете в меня всеми своими семью субъектами?" На что, уже натягивая шаровары, Великий Славянин с достоинством отвечал: "Белорусский офицер, конечно, берет деньги. Еще как берет. Но исключительно как независимый и самостоятельный субъект международного права".
Отречение Бориса Ельцина и назначение законного наследника, казалось, поставили крест на всем этом лукашенковском психоаналитическом бизнесе. Новый хозяин Кремля тоже не прочь был поговорить и о величии России, и об объединении братских народов, но никаких комплексов он, как человек с чистыми руками, холодной головой и горячим сердцем, никогда в жизни не испытывал и разговор предпочитал вести скучный и конкретный – о сближении экономических систем, плате за газ и практических шагах к интеграции.
Но все эти сугубо практические вопросы безнадежно вязли в неподражаемой лукашенковской демагогии. Для выпускника андроповского института не составляла секрета циничная игра полесского обольстителя, и он чувствовал себя во время обязательных официальных актов с ним все менее и менее комфортно.
В конце концов профессиональная выдержка ему изменила и он разразился знаменитой тирадой о мухах и котлетах.
Ясно, кому предназначалась роль мухи, которую следует отделить от российской газово–нефтяной котлетки. Перекрытие газовой трубы в январе 2004 года стало последним предупреждением. Поле для маневра батьки предельно сузилось. На Западе ему светила только Гаага, а Москва явно утомилась - собственно, даже не от его обещаний, а от своих пустых надежд.
Но под счастливой звездой родился сельский политработник. За последний год - по не зависящим от него причинам, но очень для него вовремя - резко помутилось российское внешнеполитическое сознание. Москва снова увидела себя в кольце фронтов и оранжевых революций, теснимой со всех сторон "стоящими за спиной исламских террористов традиционными врагами России", "дядями в пробковых шлемах", "сионистами в окружении Ющенко" и прочей чертовщиной.
В таком состоянии духа как-то само собой захотелось опереться на крепкое мужское плечо, давно готовое защитить Москву от несметных орд польских, литовских и эстонских захватчиков.
Благословение на новое царствование, полученное Александром Григорьевичем от Владимира Владимировича вкупе с льготным газовым пакетом 15 декабря в Сочи, обозначило новый модус российско-белорусских отношений. Раньше Москва находилась в интимной близости с Лукашенко и содержала его, надеясь, что рано или поздно он все-таки на ней женится. А теперь уже согласна делать все тоже самое просто потому, что он красавец-мужчина.
Это огромный шаг в интериоризации российским политическим сознанием идеи независимости Белоруссии. Именно Александр Лукашенко войдет в будущие учебники истории как отец белорусской государственности. Старую советскую номенклатуру – шарецких, кебичей, грибов – Москва давно бы уломала на вхождение в Российскую Федерацию. Ну а Александр Григорьевич сам ее уломает на что угодно. А всяких там майоров-особистов, которые про мух с котлетами рассуждают, он достаточно повидал в молодости на военной службе.
Статьи по теме
Союзы с ограниченными возможностями
Политическая корректность мешает назвать огранизуиемые Путиным международные союзы сборищами инвалидов, мутантов или уродов (если честно). Назовем по-современному: союзы с ограниченными возможностями.
Государственный скуловорот
Светлану Завадскую, жену пропавшего без вести оператора ОРТ Дмитрия Завадского, сумел обезвредить минский омоновец. Профессиональным ударом он успел ей разбить лицо, прежде чем та создала угрозу для жизни стража порядка и окружающих. Такие герои плодятся в тех странах, где власть ни во что ни ставит своих граждан. Хватает их и в России.