В последнее время нынешний период российской истории все чаще сравнивают с брежневским. На мой взгляд, общего действительно много. Хотя, к сожалению, многое из того, что тогда было хорошего, почему-то не восстанавливается. Я даже не о собственной молодости. Я о том, что вместе с общественно-политической мглой мы почему-то не обрели существовавших тогда возможности и желания читать хорошие книги. И новых популярных и талантливых поэтов, как классических, так и бардов, в сопоставимых количествах не появилось.

Зато иногда, перечитывая появившееся в 60-70-е годы, узнаешь и время, и себя в нем так, что лучше не напишешь и сегодня. В произведении с очень современным названием "Петербургский романс" Александр Галич пел:

...Болят к непогоде раны,
Уныло проходят годы...
Но я же кричал: "Тираны!"
И славил зарю свободы!

Но пока раны болят не так сильно, чтобы позволить себе ничего не делать вообще, хотелось бы понять собственные обстоятельства и планы, хотя бы ближайшие. И тут тоже нельзя не вспомнить тот же романс.

Повторяется шепот,
Повторяем следы.
Никого еще опыт
Не спасал от беды.

Мы не можем не извлечь выводы из того опыта, который был у нас самих за прошедшие пятнадцать лет. Потому что без этого нам действительно не миновать беды. И прежде всего мы должны осознать и признать собственные ошибки, дабы сделать выводы и не повторять их впредь. Их, конечно, было гораздо больше, но я бы выделил четыре основные. Соответственно, четыре вывода.

Первый. Каждый, кто принимает решения (или считает, что способен их принимать), важные для других людей, обязан максимально тщательно, детально и подробно их объяснять, как можно чаще и как можно более широким слоям. Делать это следует не только и не столько в режиме пропаганды, хотя и это важно, сколько в режиме обратной связи, то есть с максимально возможным учетом реакции и корректировкой планов и действий. Один из творцов чилийского "экономического труда", министр труда и социального обеспечения, автор пенсионной реформы Хосе Пиньеро в течение нескольких лет постоянно, чуть ли не дважды в неделю, выступал по национальному телевидению, объясняя соотечественникам смысл происходящего и возможные последствия. Он понимал необходимость этого, несмотря на то что режим был полноценной военной диктатурой, опиравшейся на окровавленные штыки. Во многом поэтому основанная им социальная и пенсионная система сохранилась и после восстановления демократии в Чили. Граждане знали ее смысл и принимали ее результаты. Кстати, еще и потому, что он всегда говорил правду, не сулил им ни по два "Форда", ни по две "Волги", не обещал лечь на рельсы и т.п., а если результаты получались не такие, как предполагалось, то признавал ошибки.

Второй. Необходимо очень четко сформулировать небольшой по количеству пунктов, но исчерпывающий перечень вопросов, в которых у нас не может быть компромиссов. Приведу один из примеров. В 1996 года я не поддерживал Бориса Ельцина на президентских выборах - наоборот, я выступал против. Но я и не осудил ту кампанию как нечестную и несправедливую. И это одна из причин того, что в 2000-м и 2004-м мы получили то, что получили. Речь здесь не о личностях – если на практике шансы на успех имели только Ельцин и Зюганов, а это было, вероятнее всего, так, то выбор был, мягко говоря, непростой. Речь о средствах - а ведь их никакая цель не оправдывает, тем более столь небезусловная. Принципы не зависят от коньюнктуры, выгоды и даже реальных рисков. Нечестная игра против Зюганова в 1996-м и наше в ней участие – активное или молчаливое – обернулись против нас. И не могли не обернуться. Двойные стандарты, готтентотскую мораль мы не можем себе позволить потому, что они разрушают всю нашу систему ценностей, все наши идеалы сразу.

Третий. Необходимо быть последовательным и не корректировать собственные действия в системных вопросах в зависимости от достигнутых успехов. Если 19 августа 1991 года было "Долой КГБ!" и "Долой КПСС!", то и 23-го и после него надо было сделать "долой", а не сменить вывески на "ФСБ" и "администрация президента", посадить в три-четыре кресла вроде бы своих ребят и прийти к глубокомысленному выводу, что все сверх этого – "охота на ведьм". Охота на ведьм плоха тогда, когда инквизиторы жгут на кострах ни в чем не повинных женщин (и мужчин). Или не жгут, а судят басманным, мещанским, никулинским и т.п. путинскими судами. И отправляют в Краснокаменск, Харп и т.д. Так вот, мне все равно, как их называть – инквизиторы, ведьмы или черти. Герой братьев Стругацких, популярнейших прозаиков той самой эпохи, которую я вспоминал, говорил: "И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы... обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах". У нас дома уже не просто воняет серой. Мы ею дышим. И черти с ведьмами, настоящими, а не выдуманными, сами снова объявили себя в нашей стране святой инквизицией. С ними не может быть никаких переговоров – ни при каких обстоятельствах. Ни о личностях, ни тем более о системе. Иначе нам так и будут объяснять из красного дома под несчастливым номером 13, где, когда, как и в каком количестве нам можно собраться, чтобы выразить свое отношение к фашистам. А фашистам будут разрешать все, что они захотят. Потому что для тех, кто согласился подчиниться режиму, стремящемуся к подавлению свободы, не говоря уже о его творцах, фашисты всегда будут ментально и социально близкими. Независимо от головного убора.

Четвертый. Мы должны быть максимально терпимыми к своим, к тем, кто разделяет наши базовые ценности. Мы не можем себе позволить не только кого-то отталкивать, но даже жестко спорить по сколько-то второстепенным вопросам. Во всяком случае, сейчас. Но и не только сейчас, а всегда мы обязаны считаться с мнением сограждан, если даже его не разделяем, особенно в чувствительных для них вопросах. Решение большинства должно выполняться тогда и только тогда, когда вопрос не может быть не решен так или иначе. Не надо, например, было принимать в качестве государственного флага триколор. Я лично носил такой значок тогда, когда над Кремлем уверенно реял красный флаг. Но был не прав, когда навязывал согражданам то, что они считали флагом власовским. Надо было искать если не для всех желательное, то хотя бы никого не оскорбляющее решение.

Наверняка список можно продолжить. Надеюсь, что не до бесконечности. Потому что хоть и важно анализировать опыт, нельзя заниматься только этим. Надо двигаться вперед. Авторы тридцатилетней давности об этом тоже всегда помнили. Взять хотя бы Владимира Высоцкого:

Но никогда им не увидеть нас
Прикованными к веслам на галерах.