Наступил Новый год, сверкают европейские столицы, сияют в навеки недоступной для нас шенгенской зоне рождественские елки, младенец Иисус радуется заслуженному счастью и покою свободных, добрых и работящих европейцев. Только что гордые собой неофиты - Латвия, Эстония, Литва, Польша, Чехия, Словения и еще три счастливых страны - вступили в шенгенскую зону и весело сносили запорошенные снегом шлагбаумы, пограничные столбы, таможни – реликты недоброго советского прошлого, останки кабального Варшавского договора. И звучала "Ода к радости" – гимн Евросоюза.

Да, свобода – это рай, и европейские ценности - это радость. Европа раскинулась теперь сплошными Елисейскими полями, полями блаженных, потому что шенгенская зона простерлась от Атлантики до мрачных границ России. Это море света и надежды, свободное море любви к ближнему и даже дальнему (перепадает и голодным африканским детишкам, и беженцам, постучавшимся робко в позолоченную европейскую дверь, и россиянам, спешащим под уютное европейское крылышко из-под черной тени чекистского нетопырьего крыла).

Наши бывшие жертвы в эти годы бодро шагали вперед, опираясь на дружескую руку старой доброй Европы. Сначала их взяли в НАТО. Это первая ступень, начало посвящения в западноевропейца. Потом – Шенген. Экзамен на степень бакалавра. И последний экзамен гражданской, моральной и экономической зрелости: Евросоюз, его золотые звезды на синих стягах.

Pulsate et aperietur vobis (Стучите, и вам откроют). Польша, Чехия, Венгрия, Эстония постучались. Их впустили. Они шли на свет европейских огней со смирением, полные желания учиться. Их впустили в освещенный европейский град. В западный мир.

Европа сверкает, как дорогая елочная игрушка, полная свобод, парламентов, партий, глинтвейна, ангелочков, гусиной печени и Санта-Клаусов. А моя Россия бродит у запертых дверей в темноте, голодная, неумытая, в рубище, как уличная побирушка. И ее нельзя пожалеть, нельзя пустить, потому что она лезет в чужой чистенький и угодный Богу монастырь со своим зверским и беззаконным уставом. Она не хочет входить, не хочет учиться, не хочет жить по-человечески. Мы – помойка Европы, где валяются обглоданные, исковерканные, сломанные нами европейские ценности, а наш парламентаризм так же похож на английский или даже итальянский, как кривляния бандерлогов похожи на человеческое поведение. К тому же наши бандерлоги даже не смеют назвать удава Каа "желтым земляным червяком".

Нищие у Брехта не просят, а требуют милостыни чуть ли не с кастетом. Мы – такие же наглые нищие. Нас не устраивает европейская автострада, мы хотим вечно блуждать по лесным тропинкам сквозь бурелом, вместе с лешими и кикиморами. Нас будут показывать туристам как резервацию с живыми неандертальцами. У нас больше нет парламента. Редкие демократы, затесавшиеся в него по недосмотру, вроде Владимира Рыжкова, повывелись, и от Охотного ряда повеяло тленом. Снова актуален Иосиф Бродский со своим ироническим: "Если где-то пахнет тленом, это значит: рядом пленум". Так было до 1989 года. Чайнички-начальнички из Верховного Совета, из министерств, из ЦК, из правительства. Чужие. The Aliens.

Президента у нас нет с 2000 года. А диктатор насильно мил не будет. Сердцу не прикажешь. Наши судьи дают молодым людям по 15 суток за санкционированный пикет и покорно выполняют все пожелания чекистов. Появился у нас, правда, преемник, наследный вице-премьер, принц Уэльский, будущий научно-технический президент. Молчалины блаженствуют на свете! И очень многие бизнесмены и интеллигенты решают следом за Чацким: "Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок!"

Европейская елка – это магнит очень притягательный. Очень стыдно быть гражданином РФ. Где затеяна "сильная рокировочка": Путин и Медведев всходят и заходят, как земной шар, если смотреть на него с Луны. Раньше такие рокировочки назывались "перенос порток на другой гвоздок".

Плохо, что нельзя спросить у того же Бродского, что делать, если ворюги – еще и кровопийцы.