Роль личности в истории - тема необъятная, проблема нерешенная, дело темное. Взять хоть, не знаю, Сталина: насколько он определял ход вещей в России и в мире, а насколько был заложником обстоятельств? Поступок ростом с шар земной - это точно про него, управлявшего одной шестой и еще целым социалистическим лагерем? Он маленький, немытый и рябой - это исчерпывающая характеристика Кобы, который в среде дорвавшихся до власти большевиков-подпольщиков слыл грубияном?

Всюду, согласитесь, ощущается некая недосказанность. С одной стороны, столько душ человек загубил - как усомниться в его величии? Триумф воли бесспорный. С другой стороны, вождь действовал не только сам по себе, но и по канонам единственно верного учения, а также в рамках традиции, давно укоренившейся на Руси. И многие из них, кончая адептами классовой борьбы и начиная, допустим, с Ивана Грозного, настоятельно рекомендовали ему массовые убийства - ради торжества немеркнущих идей и в целях сохранения личной власти.

Ну и отдельно можно еще подискутировать про гения и злодейство: совместимы они или несовместны? Чисто теоретически подискутировать, поскольку гений, поставивший этот вопрос, от окончательного ответа уклонился. А злодейств за минувшие тысячелетия совершено столько, что уже и вопрос кажется издевательским.

Иное дело реальный маленький человек, никому неведомый кроме сослуживцев и близкой родни. Или даже известный, но совсем не вождь, не гений всех времен и вообще не политик. О его роли, пусть не в истории, а в повседневной жизни, говорить гораздо проще.

Вот ему предлагают, маленькому, назвать десять самых выдающихся личностей "всех времен и народов", и он в массе своей выбирает Сталина. А также Путина и Ленина, рядом с которыми Пушкин или там Лермонтов, за которых проголосовало меньшинство, смотрятся так, словно они не по своей воле затесались в банду. Причем наверняка нашлось немало респондентов, которые вписывали все эти имена подряд, считая вполне осмысленным соседство автора "Моцарта и Сальери" с автором "Краткого курса". В конце концов на высшую ступеньку пьедестала почета поднялся Иосиф Виссарионович, причем уже во второй раз за пятилетку, и тут возникает еще один важный повод для разговора. О свободном выборе свободного человека, живущего в нынешней России.

Не исключено, правда, что кое-кто из поклонников Гуталина проголосовал за него по приколу, как другие (или те же самые) граждане ставят крестик за Жириновского. Респондент восславил тов. Сталина, точно зная, что этот выдающийся человек из могилы уже не встанет, и к тачке его не прицепит, и не угробит во цвете лет. Однако наверняка есть и идейные, воспитанные эпохой и родителями, одновременно явные патриоты и скрытые русофобы, поскольку за всю историю страны никто из наших владык не убил столько русских людей, сколько положил их этот чудесный грузин. Собственно, они, идейные и прикольные, вместе с равнодушными ко всему на свете и составляют посткрымское большинство, выбирающее Путина среди живых и Сталина среди ушедших.

А другие маленькие люди, чуть побольше обычных, ибо служат на постах, устанавливают Иосифу Виссарионовичу памятники или мемориальные доски. Быть может, вдохновившись свежими речами Владимира Владимировича, который не зря же втолковывал заокеанскому режиссеру, что "излишняя демонизация Сталина - это один из путей атаки на Советский Союз и Россию". Вот они, руководящие столичной Юридической академией, бывшей ВПШ, и припали к архивам, пошукали по своим чуланам и обнаружили, что в допотопные времена у них на видном месте висело запечатленное в мраморе сообщение о том, что здесь в 1924 году выступал вождь. И восстановили доску.

Особых протестов это событие в академии не вызвало, а глубоко личный выбор совершил только один человек - профессор Генри Резник, весьма известный адвокат. Он уволился из вуза, подробно объяснив при этом, почему уходит, что думает о вкладе корифея всех наук в юриспруденцию и как для себя решает проблему демонизации рябого черта. А решение это оказалось до того простым и убедительным, что случился довольно громкий скандал, в который поневоле пришлось втянуться тем, кто хотел по-тихому воздать почести лучшему другу правоведов. Но по-тихому не вышло, и, подводя предварительные итоги полемики, нельзя не заметить, что лучше бы они промолчали. Отвернувшись к стене и уставясь в доску.

Упорствуя в своем выборе, руководство МГЮА сочло необходимым сообщить через пресс-центр, что "уважает позицию Генри Марковича", спорить с ним не желает, уход протестующего "никак не скажется на учебном процессе", а что касается исторической правды и юридической истины, то начальство за них стоит горой. Ведь "мемориальная доска с упоминанием о выступлении... И.В. Сталина" была ныне переустановлена не просто так, но "в соответствии с постановлением Совета министров РСФСР от 30 августа 1960 года №1327 "О дальнейшем улучшении дела охраны памятников культуры в РСФСР". Немножко промедлили, да, но лучше поздно, чем никогда.

Что тут скажешь, размышляя из последних сил о роли личности в летописях и в быту? Юристы, конечно же, не историки, но любой, кто хоть немного представляет себе эпоху оттепели, знает, что после ХХ съезда КПСС (1956), когда народу по секрету сказали немало правдивых слов о Сталине, хвалебно поминать людоеда и уж тем более "охранять" его памятники уже не было принято. А после ХХII съезда (1961), в рамках прогреммы реновации советских городов, площадей, улиц и зданий, и тело генсека вынесли из Мавзолея, и Сталинград переименовали, и почти все памятники ему снесли. Да и вообще цитируемое постановление Совмина ни малейшего отношения к ВПШ не имело и не могло иметь, поскольку подписано было за год до того, как доску, водруженную в 1949-м, свинтили. Это пример так называемого вранья и подтасовки, типичных для текущей эпохи.

Тем не менее вопрос не снимается, и о том, какое влияние оказывают власть имущие на ход истории, думать и спорить предстоит еще долго. Гегель вон полагал, что призвание всемирно-исторических личностей заключалось в том, чтобы быть доверенными лицами всемирного духа. А наш Лев Николаевич (седьмое место по версии Левада-центра) их в грош не ставил, обзывая рабами истории, которая осуществляется по воле Провидения. Бог весть, кто из них прав и кем был он, наш отец родной, - доверенным лицом или рабом на галерах, великаном или злобным пигмеем. Разные тут есть мнения, но если верить недавним опросам социологов и новейшим тенденциям в архитектурном искусстве, то поистине велик в России тот, кто нас казнит, пытает и гноит в лагерях. А кто больше всех убил - тот и чемпион. Верить не хочется, однако и с цифрами не поспоришь.