Продуктовая блокада снова вернула Крым в медиасводки, из которых он почти что исчез год назад. И вернул его туда тот самый крымскотатарский Меджлис, о существовании которого российские власти долгое время надеялись забыть.

Именно Меджлис - неофициальное этническое правительство крымских татар - стал инициатором блокады полуострова. За это на него уже успели ополчиться крымские власти. Прокурор полуострова Наталья Поклонская велела крымским СМИ не упоминать о существовании Меджлиса - на том основании, что он не зарегистрирован в Крыму как общественная организация.

Позже масла в огонь подлил вице-премьер Крыма Руслан Бальбек, который заявил, что Меджлис надо в России запретить. Мол, "финансируются западными фондами", "ведут экстремистскую деятельность" и прочий новояз.

Все это происходит не случайно.

Потому что с самого первого дня аннексии главная битва за полуостров сосредоточилась вокруг крымских татар. Именно они - пережившие трагедию депортации - оказались самыми несоветскими в по большей части просоветском Крыму. Именно они наиболее отрицательно восприняли новую реальность полуострова - ту, в которой Россия пытается этически и эстетически притворяться Советским Союзом. Тем Советским Союзом, который выселил народ в 1944-м и не позволял вернуться домой вплоть до поздних 80-х.

Главной преградой на пути операции по "принуждению к лояльности" выступал крымскотатарский Меджлис. Это неофициальное этническое правительство, которое выбирал Курултай - неофициальный этнический крымскотатарский парламент. Поначалу новые власти пытались с ним заигрывать, а Владимир Путин лично звонил Мустафе Джемилеву, в надежде склонить того на сторону Кремля.

Это не удалось.

Тогда Москва выбрала другую тактику. Лидерам Меджлиса - Мустафе Джемилеву и Рефату Чубарову - запретили въезд на полуостров, а на их сторонников в Крыму начали давить. Цель проста: в самой России не существует никаких центров субъектности вне государства, а потому, по мнению новых властей, Меджлис должен быть разрушен и маргинализирован. Крымские татары не поставлены вне закона - им будут давать посты во власти, если они признают новое гражданство полуострова. Но не ранее.

Более того - сегодня в своей публичной риторике Кремль пытается развести понятия "крымские татары" и "Меджлис". Поэтому для российского обывателя никакого притеснения крымских татар нет - есть лишь наведение порядка в отношении одной конкретной "мятежной организации". Хотя на самом деле речь идет об уничтожении системы национального представительства.

Одновременно ситуацией попытались воспользоваться разные маргинальные крымскотатарские группы и индивиды, поспешившие предложить Москве свою лояльность в обмен на доступ к креслам и мандатам. К ним относится и вице-премьер Руслан Бальбек, который с комсомольскими нотками в голосе требует жестких мер против Меджлиса.

Для Москвы задача интеграции крымских татар имеет принципиальный характер. Потому что они портят северокорейские цифры народной поддержки нового статуса полуострова. Если бы их политические лидеры одобрили "крымскую весну", можно было бы говорить о полном единодушии. А пока все получается по давнему наблюдению: иногда один честный человек мешает всему коллективу ощущать свою порядочность.

Если только крымские татары признают новую реальность, согласятся встроиться в систему на условиях системы - по отношению к ним сразу включат режим демонстративного благоволения. Дадут посты во власти, откроют двери кабинетов, раздадут служебные удостоверения. Для этого нужна лишь самая малость - уподобиться в публичной риторике Рамзану Кадырову.