Нынешнее широкое - то есть и в подцензурных СМИ - обсуждение темы десталинизации свидетельствует вовсе не о том, что власть смягчилась. Власть по-прежнему принадлежит тем, у кого в кабинетах висят портреты Сталина и Дзержинского, висят с 1930-х годов. Власть по-прежнему исповедует сталинские цели и не брезгует сталинскими средствами. Среди этих средств не только ГУЛАГ, но и создание кажимостей, видимостей - по видимости демократичной конституции, по видимости вольной жизни писателей, поэтов, композиторов. Обсуждение десталинизации тоже кажимость, лицемерие, потому что лицемерно осуждать прошедшие беззакония, не осуждая беззакония актуальные.

Власти выгодно занять - заполонить - интеллектуальное пространство обсуждением десталинизации, или спором насчет выноса праха Ленина из Мавзолея, или критикой клерикализма. Это игра на понижение - обсуждать то, что давным-давно решено. Потом начнем обсуждать, можно ли справлять большую нужду на Красной площади. О, сколько разных мнений тут можно высказать! Вот можно ли на Красной площади митинговать - это обсуждению не подлежит, как и депутинизация.

Точно так же и обсуждение темы еврейской в России происходит в другом, нежели в Польше, контексте. Для поляков еврейские погромы 40-х годов - последнее по времени прегрешение, русские же после евреев еще успели поубивать совсем в недавние годы и чеченцев ("восстанавливая конституционный порядок"), и грузин ("понуждая к миру"). Поэтому покаяние перед евреями для поляков - добродетель, для русских - бегство от более актуальной ответственности. Уверять себя, что главное начать, а потом дойдет и до покаяния в современных грехах - все равно что уверять себя, что если бежать от Москвы долго-долго, то рано или поздно прибежишь к ней с другой стороны.

Игра на понижение интеллектуального и нравственного уровня - главное, что роднит нынешнюю Россию с Россией советской. Она пронизывает не только казенную прессу, но и околоказенную, и даже, что самое грустное, противоказенную. Игра на понижение - пинать Лужкова: классическое "тогда всю правду мы узнали про него". Узнали, какая при нем была коррупция, узнали, как ему чуть не поставили памятник на месте гостиницы "Москва"... Подлое это узнавание, потому что сопровождается оно классическим советским же придыханием - а вот Собянин, нужно верить, лучше!

Игра на понижение - обсуждать в связи с новым романом Улицкой, почему народ якобы ненавидит диссидентов. Народа никакого нет, а то, что есть на его месте, ненавидит всех подряд, включая самого себя. Как раз диссидентов это "обло, озорно", занимающее место народа, не "ненавидит", а скорее уважает - как реальную нравственную силу, как собственную невостребованную совесть. Ну какая ненависть к диссидентам, если вполне типичный представитель "народа" Михаил Хазанов, преуспевающий обслуживатель архитектурных потребностей чиновничества, так оправдывает своё благополучие: "У меня нет никакого негативного опыта общения с властью - возможно, потому что я всегда следовал диссидентско-интеллигентской традиции, даже вплотную приближаясь к власти, оставлять некоторую дистанцию, пространство для диалога".

С одной стороны, это комично до омерзения - выдавать лакейскую модель поведения за диссидентскую, называть пространство, оставленное для возможности поклониться власти, пространством для диалога. С другой стороны - типично же! Никаких собственных идеалов у лакеев нет, и их подъем на вершины успеха, власти, богатства дела не меняет. Путин тоже наверняка считает себя главным "диссиденто-интеллигентом", не говоря уж о Медведеве, Суркове и прочих.

Биржевых игроков, которые играют на понижение, называют "медведями": стоят, вздыбившись, а лапой эдак вниз, вниз... Так что "Единая Россия" точно выбрала себе символ. Только не "Единая Россия" начала эту игру, она следствие, а не причина. Пусть нет голосования у избирательных ящиков, но остается и не может быть отобрано иное голосование - повседневная ориентация каждого из нас на понижение или на повышение, на сдачу позиций или на созидание позиций, на бегство от настоящего в прошлое или на трудный исход в будущее.