Борис Клин, обозреватель "Известий"
Слово "Европа" в России еще со времен Петра Великого стало синонимом культуры, вежливости, обходительности, уважительного отношения к окружающим. А европейцы автоматически воспринимаются как носители всех этих прекрасных качеств... Три недели, проведенные в Греции, убедили меня в том, что все это просто чушь.
Остров Эвбея привлекает туристов прежде всего близостью к всемирно известным древним памятникам. Поэтому из России туда едут тихие, любознательные, интеллигентные, чаще всего семейные люди. А вот что влечет туда французов, итальянцев и немцев?
Элементарная вежливость и деликатность к достоинствам европейцев не относятся... Поведение европейцев на пляже - это нечто особенное... Чертовы иностранцы втянули нас в дурацкую игру "кто первый встал, того и тапочки". Однажды я заметил компанию, занявшую сразу места и у воды, и в тени, и на газоне под пальмами... Я с трудом подавлял острые приступы ксенофобии, а жена стала делать мне замечания: в моем лексиконе появились "лягушатники", "макаронники" и "боши". Ей это не нравилось, а я отвечал, что и так стараюсь контролировать себя. Матом вот не ругаюсь. Хотя это стало сложнее, когда старые хрычовки, в основном из Франции, выставили на всеобщее обозрение сморщенные отвратительные груди и принялись кокетничать с молоденькими массовиками-затейниками...
Вернулся из отпуска, поделился с товарищами по работе впечатлениями. Коллега, отдыхавшая на другом берегу Эгейского моря, в Турции, говорит: "Очень французы напрягали". Все то же самое. Стало быть, о случайности говорить не приходится. Такой уж у них менталитет...
Ссылка
Федор Достоевский, русский писатель
"Рассудка француз не имеет, да и иметь его почел бы за величайшее для себя несчастье". Эту фразу написал еще в прошлом столетии Фонвизин, и, боже мой, как, должно быть, весело она у него написалась. Бьюсь об заклад, что у него щекотало от удовольствия на сердце, когда он ее сочинял. И кто знает, может, и все-то мы после Фонвизина, три-четыре поколенья сряду, читали ее не без некоторого наслаждения. Все подобные, отделывающие иностранцев фразы, даже если и теперь встречаются, заключают для нас, русских, что-то неотразимо приятное. Разумеется, только в глубокой тайне, даже подчас от самих себя в тайне. Тут слышится какое-то мщение за что-то прошедшее и нехорошее
Андрей Фурсов, директор Института русских исследований Московского гуманитарного университета
Для освоения этой территории понадобилась совершенно особая социальная и, что еще важнее, особая властная организация. Державообразующий элемент - русский народ - создал такую власть, которая не имеет аналогов ни на Востоке, ни на Западе. Это - принципиально неограниченная власть. Неважно, как она называется: самодержавие или коммунистический порядок - но это единственная в истории власть, которая не ограничена ни ритуалом и религией, как это имеет место быть на Востоке, ни законом и иными субъектами, как это имеет место быть на Западе. Это власть, которая является субъектом сама по себе, то есть автосубъектом. И этот субъект стремится, чтобы других властных субъектов не было.
Сегодня национально ориентированный выбор сделать и труднее, и сложнее, чем в 1929 году. Тогда не было глобализации; Запад не был един, он был расколот - шла борьба англосаксонских и немецких хищников за гегемонию в капсистеме. Сегодня Запад един. И необходимым, хоть и недостаточным условием для того, чтобы мы как-то выскочили из той ловушки, в которой оказались в результате горбачевщины и ельцинщины, является, как это ни парадоксально, глобальный кризис, разлом Запада, или современной мировой системы, на части и новая грызня между крупными хищниками. В этой ситуации Россия может играть на противоречиях...
Ссылка