Новая линия фронта проходит между Евросоюзом и тремя восточнославянскими государствами. При этом споры Запада с Россией, Украиной и Беларусью не касаются геополитики или вопросов безопасности. Конфликт происходит на почве либеральных ценностей, а если посмотреть внимательно, то раскол происходит из-за разных мировоззрений. Запад давно живет в постхристианском мире, в то время как Россия пытается развиваться в духе неохристианства после коммунистического преследования религии в течение почти всего ХХ века... Идея свободы, причем достаточно абстрактная, превознесена в ранг новой религии на Западе. У этой религии появились свои "иконы" - бывшие борцы за свободу, узники нацистских концлагерей и правозащитники эпохи коммунизма… Россия, Украина и Беларусь пошли по другому мировоззренческому пути, не осуждая того, что их народы пережили при коммунизме. Поэтому у них нет подобных "икон" свободы.

Александр Рар, политолог

Неумолимое подавление личности неотступно сопутствовало тысячелетней истории русских. Холопское подчинение личности государю и государству. Да, и эти черты видели, признавали пророки России. И вот наряду с подавлением человека князем, помещиком, государем и государством - пророки России сознавали невиданную западным миром чистоту, глубину, ясность, Христову силу души русского человека. Ей, русской душе, и пророчили пророки великое и светлое будущее. Они сходились на том, что в душе русских идея христианства воплощена в безгосударственной, аскетической, византийской, антизападной форме, и что силы, присущие русской народной душе, выразят себя в мощном воздействии на европейские народы, очистят, преобразуют, осветят в духе братства жизнь западного мира, и что западный мир доверчиво и радостно пойдет за русским всечеловеком. Эти пророчества сильнейших умов и сердец России объединялись одной общей им роковой чертой. Все они видели силу русской души, прозревали ее значение для мира, но не видели они, что особенности русской души рождены несвободой, что русская душа - тысячелетняя раба. Что даст миру тысячелетняя раба, пусть и ставшая всесильной?

Василий Гроссман. "Все течет"