Во времена смутные, когда выясняется, что все земные твердыни суть прах перед Создателем, поиск небесного оплота и твердыни моего спасения является довольно очевидной реакцией. Современная цивилизация, возможно, обладает рядом достоинств, но такое качество, как благоутробие, в этой системе ценностей отсутствует начисто. Простецы, отправившиеся поклониться Поясу Благоутробной, ощутили это лучше людей книжных - ниже гордецов. Отсюда и оторопь при виде столь массовой жажды. Прямого политического смысла в явленной картине жаждущего рвения нет, тем более нет и земного режиссера - только Всевышний. Но для характеристики нашей эпохи, когда, чем больше человека кормят пустышками, тем сильнее в нем смутная тоска по небесному отечеству, паломничество говорит об очень многом. В нем и надежда - не на земных же князей надеяться. Но в нем и остережение. Горе всем нам, если столь искренний порыв будет попран и растоптан.

Максим Соколов, публицист

Вот было удивительно, когда церковь стала продавать ордера на отпущение грехов. Это у них уклончиво называлось индульгенциями. Мы, собственно, не знаем, как возникло это дело. Вероятно, было заседание обедневших церковников, на котором, давясь от здорового смеха, кто-нибудь предложил эту смелую идею.
Какой-нибудь там святой докладчик, наверное, в печальных красках обрисовал денежное положение церкви.
Кто-нибудь там несмело предложил брать за вход с посещающих церковь.
Какой-нибудь этакий курносый поп сказал своим гнусавым голосом:
- За вход брать - это они, факт, ходить не будут. А вот, может быть, им при входе чего-нибудь этакое легонькое продавать, дешевенькое, вроде Володи… что-нибудь вкручивать им...
Кто-нибудь крикнул:
- Дешевенькое тоже денег стоит. А вот, может, нам с каждого благословения брать? Или: водой морду покропил - платите деньги.
Но тут вдруг наш курносый поп, фыркая в руку и качаясь от приступов смеха, сказал:
- А может, нам, братцы, грехи отпущать за деньги? У кого какой грех, гони монету... И квиток получай на руки... Ай, ей-богу...
Тут, без сомнения, шум поднялся, смешки, возгласы.
Пожалуй, какая-нибудь высохшая ханжа, воздев к небу руки, сказала:
- А как же бог-то, иже еси на небеси?
Курносый говорит:
- А может, мы для него и стараемся... Я только, братцы, другого боюсь — вдруг не понесут деньги... Народ форменный прохвост пошел.
Но тут, проголосовав, решили испытать это дело. Дело, вопреки сомнениям, двинулось хорошо. И вот этой выгодной торговлишкой церковь усердно занималась в течение многих веков.

Михаил Зощенко. "Голубая книга"