Воспоминания чеченского хирурга Хасана Баиева (Khassan Baiev, with Ruth and Nicolas Daniloff. The Oath. A Surgeon under Fire. New York: Walker & Company, 2003) - еще одно правдивое свидетельство о двух последних российско-чеченских войнах. Книга написана в соавторстве с американскими журналистами Рут и Николасом Данилофф, многие годы работавшими корреспондентами в Москве. Она неслучайно называется "Клятва" - в условиях чеченской войны очень трудно следовать клятве Гиппократа, особенно происхождение вроде бы обязывает тебя примкнуть к одной из сражающихся сторон. Но Баиев сумел поставить превыше всего врачебный долг. Он лечил в первую очередь раненых мирных жителей Грозного и его окрестностей. Родной поселок Баиева Алханкала во вторую чеченскую стал, как известно, местом массовой резни гражданских лиц, устроенной бойцами федеральных сил. На стол к Баиеву порой попадали и нуждающиеся в срочной помощи бойцы чеченского сопротивления, и солдаты и офицеры федеральных войск. Он не отказывал в помощи никому, за что представители российской стороны считали его пособником "чеченских террористов", а сторонники Дудаева и Масхадова – предателем, угождающим федералам.

Насколько трудно было следовать клятве Гиппократа, хорошо демонстрирует один рассказанный автором эпизод. Баиев оперировал раненную в ногу чеченскую женщину, которая рассказала ему, как российские солдаты-контрактники насиловали ее дочь на глазах у нее и мужа. А несколько дней спустя хирургу пришлось оказывать помощь тяжело раненному в легкое контрактнику, вымогавшему взятки на блокпосту. Он оскорблял врачей, заявляя, что не хочет помощи от чеченских "бандитов". И один из чеченских бойцов, находившийся в тот момент в больнице, убеждал Хасана: "Дай ему умереть!". Искушение было велико: перед глазами Баиева стояла несчастная мать, так и не оправившаяся от потрясения, но он заставил себя исполнить врачебный долг.

В книге много описаний жестокостей, совершавшихся главным образом российской стороной. Во вторую чеченскую войну командиры вместо так и не выплаченной зарплаты разрешали контрактникам грабить и убивать чеченцев. Баиев раздражал федералов и как нежелательный свидетель, и как человек, который оказывает помощь – пусть медицинскую – чеченским боевикам. И в феврале 2000 года, когда был отдан приказ об его аресте, Баиев вместе с семьей – женой и шестью детьми - сумел бежать из Чечни и эмигрировать в США, где они и нашли убежище. Друг Баиева, полковник ФСБ Руслан Темирханов, который помог им выбраться из Чечни, был впоследствии вместе с женой убит в Ингушетии неизвестными киллерами. И вообще приложенные к книге сведения о дальнейшей судьбе основных персонажей часто заканчиваются словами "погиб" или "пропал без вести".

Конечно, Баиев на стороне своего народа в его борьбе за независимость и выживание, но и Россия для него страна не чужая. Несколько лет он жил в Красноярске, где учился в мединституте. И когда однажды на блокпосту солдаты увидели у него штамп красноярской прописки, то признали в нем своего, поскольку сами были из Красноярска. Между ними завязалась вполне дружеская беседа. Автор книги показывает, что нормальные люди и негодяи есть и на той, и на другой стороне. Он считает, что дома в Москве осенью 1999 года взрывала ФСБ, чтобы убедить общество в необходимости чеченской войны, но в то же время осуждает Басаева за безумный рейд в Дагестан и Масхадова за неспособность бороться с похищениями людей в Чечне. При этом Баиев подчеркивает, что вопреки распространенному мнению четыре пятых похищенных – это чеченцы, а не русские и граждане западных стран, как можно было бы подумать, читая сообщения СМИ.

Баиеву пришлось принимать участие в переговорах с террористами, захватившими Театральный центр на Дубровке. Он земляк главы террористов Мовсара Бараева и когда-то оперировал его мать. А дядя Мовсара, небезызвестный Арби Бараев, в 1999 году грозился убить Хасана. С просьбой о переговорах к нему обратился глава московской милиции генерал Владимир Пронин. Такого официального обращения потребовал сам Хасан, чтобы его потом не обвинили в пособничестве террористам. Кстати, в выступлениях по телевидению несколько офицеров спецслужб призывали расследовать связи Хасана Баиева с захватчиками "Норд-Оста".

Он признается: "Я знал, что не смогу убедить захватчиков отпустить заложников, но хотел попытаться сделать хоть что-то, чтобы избежать катастрофы. Мовсар, быть может, и прислушался бы к моим словам как к словам старшего, но он был не один; вокруг него было много молодых мужчин и женщин с поясами смертников, отчаявшихся людей, хотевших привлечь внимание мира к забытой войне. В отличие от людей моего поколения, получивших образование в России и имевшего русских друзей, эти молодые чеченцы не видели от русских ничего кроме гибели".

Баиев цитирует слова одной из женщин-смертниц: "Мне нечего терять. Я потеряла семь человек из моей семьи. Мы готовы к смерти. Мы только хотим остановить войну". И Хасан вспомнил и свое собственное отчаяние, когда каждый день видел, как убивают, насилуют, похищают и пытают абсолютно невинных людей. И ему ни в чем не удалось убедить террористов – даже отпустить детей старше 10 лет и иностранцев. По мнению Баиева, столь большие жертвы среди заложников были обусловлены тем, что стянутые к зданию "Норд-Оста" врачи были ориентированы на огнестрельные ранения, но не были информированы о применении газа и его составе.

На последних страницах книги Баиев признается: "Когда я работал там (в Чечне. – Б.С.) военным хирургом, я чувствовал, что приношу пользу. Иногда я думаю, что те страшные времена были в то же время счастливейшими моментами моей жизни". Хотя, конечно, трудно быть счастливым в самый трагический для твоего народа момент истории.