Каждый день и каждую ночь блокпосты федералов обстреливаются боевиками, каждый день на дорогах обнаруживаются заложенные фугасы. Иногда их количество доходит до пятидесяти в день. Что такое фугас? Это обычно артиллерийский или танковый снаряд, залитый толом. Получается, что чеченские боевики в день расходуют снарядов чуть ли не столько же, сколько ОГВ. При этом чеченцы, судя по сводкам, не скупятся на применение минометов и гранатометов, не говоря уж о стрелковом оружии. Сами они неоднократно заявляли, что не испытывают дефицита в оружии и боеприпасах, хотя и уступают федералам в огневой мощи. Война на Кавказе идет уже полтора года. Как же армии Ичкерии удается пополнять свои арсеналы - особенно если верить многочисленным официальным сообщениям о находках складов с оружием?

Некоторые считают, что вооружение поступает из-за кордона вместе с арабскими "наемниками". Но в это верится с трудом. Что-то не слышно о многочисленных задержаниях караванов с оружием на российско-грузинской и российско-азербайджанской границах. (За всю историю двух чеченских войн известен лишь один случай подобного рода, когда в июне 1995 года в Дагестане были окружен отряд боевиков, переправлявший оружие в Чечню.) При этом нужно учитывать, что в Дагестане, в частности, в Цумадинском районе, расположенном между Чечней и Азербайджаном, находится внушительная группировка российских войск. Чеченский же участок российско-грузинской границы зимой вообще практически непроходим из-за обильных снегопадов, а сейчас его охраняют 121 погранотряд российских пограничников. Значит, боевики берут оружие и боеприпасы в другом месте.

Лидеры боевиков на самом деле никогда не скрывали и не скрывают, где именно. "90 % используемого нами оружия мы покупаем у российских военных" (Шамиль Басаев). "Используемое нами оружие мы купили у неудовлетворенных жизнью российских военных или добыли в бою" (Хаттаб). Наконец, известная фраза Аслана Масхадова: "Если у нас вдруг закончатся боеприпасы, то Трошев и Шаманов предоставят нам их бесплатно". Их слова косвенно подтверждают и представители федералов: "Оружие же в основном они (боевики. - И.С.) используют российского производства. Из-за рубежа завозят очень мало" (генерал ФСБ Миронов; см. "Московский комсомолец", 22.12.2000).

Действительно, если оружие идет из-за границы, то хотя бы часть его должна быть иностранного производства, как это было в Афганистане, но у чеченцев все за редким исключением наше, отечественное. В чем они реально нуждаются, так это в средствах ПВО. Басаев в одном из своих интервью, как бы обращаясь к руководству Грузии, говорит: "Будет еще лучше, если Грузия одолжит нам немного средств ПВО". Почему чеченский командир заинтересован в покупке в Грузии именно этого вида оружия, а не, скажем, гранатометов или ПТУРСов? Ответ прост. Раз у боевиков нет своей авиации, то средства борьбы с ней федералам не нужны и в Чечню они не поставляются, так что боевики вынуждены закупать их за пределами республики, что гораздо сложнее. Все остальное можно купить в самой Чечне.

Торговля оружием на Кавказе имеет несколько уровней, принимает различные формы, и со стороны федералов в ней задействованы представители всех военных чинов, начиная от рядового и кончая полковником.

Свидетельствует российский корреспондент, побывавший в Грозном сразу после его "освобождения" в феврале прошлого года: "На каком-то перекрестке, как виденье, сидит еще одна старушка. Покупателей у нее не было трое суток. Изредка проносятся бронетранспортеры с солдатами, но у них нет денег, а менять пачку "Примы" на гранату бабушка не соглашается".

Понятно, что продажа оружия рядовыми стала в Чечне обыденным явлением. Причем, как видно, продается оно практически за копейки. В данном случае граната предлагалась за пачку сигарет, а в случае, описанным газетой "Коммерсант" в прошлом году, двое солдат продали два ПТУРСа (стоимость каждого оценивается в тысячу долларов) всего за две бутылки водки и коробок анаши. Такая низкая цена, видимо, объясняется, прежде всего большим количеством неучтенного оружия и отсутствием какого-либо контроля за его использованием. Вот выдержка из письма морского пехотинца рядового Владимира Д., опубликованного газетой "Известия" при содействии общественной организации "Право матери". "С боеприпасами отлично - бери сколько унесешь. На бэтээре-то хорошо, а когда пешком - сколько их выкидывается. После войны этого добра здесь останется - на каждую семью по ящичку патронов и гранат. Вообще какой здесь беспорядок с оружием".

Но это происходит на самом низком уровне. Серьезные сделки по продаже оружия и боеприпасов заключаются, конечно, не рядовыми. В этом случае задействуется помощь посредников, чеченцев, кому в одинаковой степени доверяют, как боевики, так и федералы. Так, некий Аслан, работник администрации Кадырова в селе Дачу-Борзой, свел с партизанами полковника Савченко.

Савченко был задержан на блокпосту на выезде из Шатоя при попытке вывезти из этого населенного пункта в направлении Грузии пятерых раненых боевиков: двух чеченцев, одного жителя Великобритании, боснийца и гражданина Алжира. Хотя полковника потом оправдали (см. "Известия", 23.03.2001), а всю вину свалили на его шофера, свидетельства арабских боевиков, воюющих в Чечне, а также показания самого полковника позволяют сделать вывод, что этот российский офицер действительно помогал сепаратистам. На допросе он так объяснил свои действия следователю ФСБ: "Я понимал, что перевожу боевиков незаконных вооруженных формирований, но мне были нужны деньги. Остальное меня не интересовало".

Дело Савченко, занимавшего должность замкомандира дивизии по воспитательной работе и обязанного следить за моральным духом солдат и офицеров, наглядно демонстрирует, что среди высокопоставленных чинов федеральной группировки, как и среди рядовых, есть лица, способные ради наживы пойти на сотрудничество с противником. Чего и кого им, собственно бояться, если желание заработать обуяло не только военных, но и тех, кто должен их по долгу службы контролировать?

Свидетельствует чешская журналистка Преска Прохазкова: "Сотрудник ФСБ предлагал мне съемки, я их не видела, но он уверял меня, что на них расстрел без суда чеченских боевиков. То есть, конечно, купить можно все что угодно. Когда я спрашивала сотрудников ФСБ, которые останавливали меня на постах и предлагали эти вещи, почему они так действуют, они говорили, что уже давно не получали зарплаты и им надо как-то зарабатывать. Я думаю, что купить можно все, вопрос в том, какая сумма есть в кармане".

Уместно вспомнить и нашумевшую историю, связанную с азербайджанскими журналистами из телекомпании "АНС". Сотрудники ФСБ предложили им за 550 или 700 долларов (данные расходятся) свое содействие в организации встречи c... Шамилем Басаевым. После того как этот факт получил огласку, российские власти пообещали разобраться. Было заявлено о возбуждении уголовного дела, но результаты расследования до сих пор неизвестны.

У простых жителей Чечни уже давно сложилось ощущение, что боевики и федералы действуют заодно. Сейчас в Грозном упорно муссируются слухи, что ФСБ сдало город Масхадову и он в любой момент может взять его, не встречая особого сопротивления. Конечно, это преувеличение, однако такие настроения мирных жителей говорят сами за себя. Да и как тут не поверить в самое невероятное, если, как уверяют многие в Чечне, федералы после обнаружения тайников связываются по рации с повстанцами и сообщают им, сколько будет стоить возврат найденного оружия. Офицеры вооруженных сил, милиционеры, контрактники часто открыто признаются в своих интервью, что они едут на Кавказ с единственной целью: поправить свое тяжелое материальное положение.

Когда выплаты "боевых" постоянно задерживаются, а их суммы постоянно сокращаются, когда мирное населения в результате бесконечных "зачисток" уже обобрано до нитки, продажа оружия и пособничество боевикам является самым надежным источником доходов. И это будет продолжаться до тех пор, пока многие работники российских силовых структур будут служить одновременно двум главверхам: главе государства и его величеству американскому доллару.