Маститый отечественный публицист М.Ю. Соколов решил воспользоваться десятой годовщиной кровопролития у вильнюсского телецентра для того, чтобы "поставить точку" на надоедливых сравнениях между Литвой и Чечней. Нельзя же, в самом деле, усматривать между ними сходство на том основании, что "и там борцы за свободу, и тут борцы за свободу, и там злая империя, и тут злая империя". Надо подойти к проблеме sub specie aeternitatis. Суть дела, по мнению г-на Соколова, в том, что "если... ранжировать оставшиеся на территории б. СССР страны и земли по степени успехов, достигнутых ими в цивилизованном государственном строительстве, та же Литва купно с соседними Латвией и Эстонией займет место на самом верху и с заметным отрывом от всех остальных. Чечня соответственно займет нижайшее место". А "наиболее озверелым общечеловекам" не мешало бы иметь хотя бы "минимальную способность к различению достаточно развитой европейской нации и недостаточно развитого горского племени".

Аргументация знатного колумниста заслуживает внимания уже своей нечасто встречающейся в наш политкорректный век откровенностью. Посмотрим, как обстоит дело с убедительностью.

Не станем спорить с предлагаемой г-ном Соколовым ранжировкой (можно, впрочем, заметить, что некоторые еще более отечестволюбивые комментаторы вряд ли согласились бы с высоким местом, которое он отводит Латвии и Эстонии с их проблемами в отношении русскоязычного населения). Обратим, однако, внимание вот на что: практические выводы из своей табели о рангах автор по существу предлагает делать не какому-нибудь ученому совету или, упаси Бог, международной правозащитной организации, а вполне конкретному государству, которое в этой табели фигурирует и даже не занимает в ней первую строчку. Ведь и решение дать свободу цивилизованной Литве, и решение не давать такой свободы дикой Чечне принимались в Москве, и г-н Соколов не видит в этом ни малейшей несообразности. В действительности же тут возникают некоторые затруднения как логического, так и исторического порядка.

Если уподобить постсоветское пространство коллективу приматов с жесткой статусной иерархией, то есть призвать страны более успешные в цивилизованном государственном строительстве без всякого стеснения инкорпорировать менее продвинутых на этом поприще соседей, то хлопот не оберешься. Во всяком случае, для России придется сделать исключение хотя бы из уважения к ее размерам и военной мощи. Но уж с аннексией отсталой Белоруссии европеизированной Литвой придется смириться. Содержательные дискуссии наверняка начнутся и в Закавказье, и в Средней Азии. Как, например, сравнить по уровню цивилизованности чрезмерно упорядоченный Туркменистан с недостаточно упорядоченным Таджикистаном? Если этот вопрос перестанет быть сугубо академическим и перейдет в плоскость Realpolitik, мало никому не покажется.

В историческом же плане наделение России правом нести благодетельную mission civilisatrice в Чечне, но не в Литве можно обосновать лишь на кратком промежутке времени. В послевоенные годы сопротивление литовцев советской оккупации, видимо, мало отличалось от нынешних действий чеченских партизан. Значит ли это, что отказ Литве в независимости был тогда со стороны Советского Союза вполне обоснованным, а потом, когда последние "лесные братья" были уничтожены или посажены, перестал быть таковым? Двадцать лет назад СССР, при всех своих непростых проблемах, был намного более цивилизованной страной, чем Афганистан. Значит ли это, что нам ныне следует сожалеть о не вполне удачном исходе афганской кампании? (Впрочем, вряд ли этот вопрос поставил бы М.Ю. Соколова в затруднительное положение.)

Если же попробовать применить намеченный публицистом подход к Отечественной войне 1812 года, то останется только признать правоту П.Ф. Смердякова: "Хорошо кабы нас тогда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки-с". А нам это надо?

М.И. Глинка некогда изрек: "Музыку создает народ. Мы, композиторы, ее только аранжируем".

Государства создаются народами. М.Ю. Соколов их ранжирует. Но эта мелодия похожа не на Глинку, а на Александрова.