В 2003 году Юрий Левада вместе со своей командой в 82 человека был изгнан из Всероссийского центра общественного мнения (ВЦИОМ). Вместе с ним ушел 81 сотрудник: Юрий Александрович никого не призывал идти вместе с ним, просто это было так естественно – уйти вместе с гуру.

В "Левада-Центре" говорят, причиной разгона самой авторитетной социологической команды - да по сути просто главной социологической школы современной России - стала принципиальная честность исследований. Причем не в том смысле, что вот, мол, Левада, будучи "придворным социологом Ельцина", очернял российскую действительность и светлый образ нового первого лица. Наоборот, его исследования холодно фиксировали объективную реальность, данную нам в ощущениях и в общественном мнении: рейтинг Владимира Путина не просто "тефлоновый" - он растет. Это, судя по всему, мешало повышению благосостояния некоторых людей, выбивавших ресурсы под непосильную работу по повышению якобы упавшего рейтинга. Правильно утверждают иные злые языки: за каждым политическим решением чаще всего стоит голый финансовый интерес...

"Левада-Центр", основанный человеком-брэндом и названный в честь человека-брэнда – не самое богатое учреждение. Но команда Левады всегда была верна Юрию Александровичу, причем не только в последние три с половиной года, но и тогда, когда в период советских политических "заморозков", в 1972 году, было разогнано одно из гнезд вольнодумного шестидесятничества – Институт конкретных социальных исследований.

До самого появления Левады и его команды во ВЦИОМе в 1988 году, куда Юрий Александрович перешел к Татьяне Заславской и Борису Грушину, опальные социологи не только не прерывали "опасных связей" друг с другом, но и ухитрялись работать. Ближайший сотрудник Левады Алексей Левинсон, работавший бок о бок с мэтром с середины 1960-х годов, в разговоре со мной назвал Юрия Александровича бесстрашным человеком: "Я никогда не видел, чтобы он чего-либо испугался". А бояться в наших советских и российских политических обстоятельствах всегда было чего.

Левада окончил философский факультет в 1952 году, незадолго до смерти Сталина. Он оказался современником блестящих и именитых советских философов. Однако философия неизменно оставалась под серьезным присмотром идеологических органов, потому что и сама была частью идеологии. Тем не менее, внутри марксистской среды Левада достигал удивительных степеней свободы – даже когда писал кандидатскую диссертацию о формах народной демократии в Китае или докторскую о социальной природе религии.

Юрий Александрович был очень простым в общении человеком, что казалось совсем не соразмерным его реальному статусу. Хотя, скорее всего, одно вытекало из другого – он никогда не нуждался в том, чтобы жить по принципу "казаться, а не быть". Главный социолог страны он и есть главный социолог – он не нуждается в сонмищах секретарей, прихлебателей, льстецов.

"Он обладал способностью отделять важное от неважного, добро от зла в таких ситуациях, когда у меня на этот счет не было четкого мнения или решения. А у него было", - говорит Алексей Левинсон. Левада никогда не посещал статусных или светских мероприятий. Но ровно тогда, когда взяли Михаила Ходорковского, он немедленно откликнулся на предложение посетить одно из мероприятий "ЮКОСа". Потому что это было уже не участие в светской жизни, не политический жест, а проявление внутреннего достоинства и чести.

Авторитет Юрия Левады был непререкаем не только для своих, но и для его оппонентов или прямых недоброжелателей. Так уважают людей, которых нельзя купить. Он честно замерял общественное мнение, анализировал его и сообщал миру о состоянии мозгов и эмоций нации. Нация же не знала или ей не давали знать, что у нее есть моральный авторитет в лице Юрия Александровича Левады. А ведь он всего лишь честно и профессионально делал свою работу. Не более. Но и не менее.