Немногочисленные комментарии по поводу важных перестановок среди иерархов РПЦ, проведенных 7 мая Священным cинодом, давались главным образом с точки зрения изменений в раскладе сил между будущими кандидатами на патриарший престол. Между тем у кадровых и структурных преобразований в РПЦ есть и внутренняя институциональная логика, понять которую не менее, а может, и более важно.

Напомним вкратце что, собственно, произошло. Воронежская и Липецкая епархия разделена на две. Окормлявший ее митрополит Мефодий (Немцов) направлен в Астану, где создается митрополичий округ в составе трех казахстанских епархий: Астанайской, Уральской и Чимкентской. Священный cинод выступил также за объединение в единый митрополичий округ всех православных епархий на территории Западной Европы. На освободившееся в Воронеже место направлен митрополит Солнечногорский Сергий (Фомин), главная креатура действующего патриарха. Он таким образом приобретает опыт управления богатой епархией, сохраняя одновременно важный пост управляющего делами РПЦ. Митрополит Рязанский и Касимовский Симон (Новиков) отправлен на покой, а на его место назначен архиепископ Венский и Будапештский Павел. На вакантную кафедру в Вене, а также временным управляющим Венгерской епархией поставлен молодой епископ Иларион (Алфеев), сохранивший за собой должность представителя РПЦ при европейских международных организациях в Брюсселе. Активный сторонник могущественного главы Отдела внешних церковных сношений митрополита Кирилла, епископ Магаданский и Синегорский Феофан назначен на Ставропольскую и Владикавказскую епархию, где он заменил недавно скончавшегося Гедеона. Освободившуюся Магаданскую кафедру получил бывший епископ Корсунский Гурий, со скандалом ушедший некоторое время назад с этого важного поста в Центральной Европе. Главой Саратовской епархии назначен архимандрит Лонгин, настоятель подворья Троице-Сергиевой лавры в Москве.

В результате всех этих назначений правящие архиереи обновились в шести российских и двух зарубежных епархиях, число российских епархий увеличено, а относительно зарубежных заявлено о планах укрупнения - введения промежуточного звена между епархиями и патриархией в виде митрополичьих округов. Столь масштабные структурные и кадровые перемены имели место последний раз на рубеже 80-х и 90-х годов, под конец правления патриарха Пимена. Тогда развернулся процесс децентрализации, в результате которого число епархий в пределах бывшего СССР удвоилось: сейчас их 125 вместо прежних 67. Этот взрывной рост объяснялся несколькими причинами - активизацией религиозной жизни, ростом числа верующих, возникновением новых государств на месте Советского Союза.

Сейчас на повестке дня снова централизация и укрепление единоначалия. Отсюда, в частности, и идея митрополичьих округов. Казалось бы, введение промежуточного этажа неизбежно с точки зрения оптимизации управления - и уже отчасти даже реализовано (Казахстан) или реализуется (Западная Европа). Впрочем, в отношении самой России на столь серьезную реформу, аналогичную путинскому разделу страны на федеральные округа, может пойти лишь новый и сильный предстоятель.

Церковь – институт весьма консервативный. К тому же в разных частях постсоветского пространства процессы социального развития идут с разной скоростью. Поэтому сейчас сталкиваются две разнонаправленные тенденции: "укрупнение" (введение митрополичьих округов) и все еще не завершившееся "разукрупнение". Последнее, в частности, может произойти в ближайшем будущем со Среднеазиатской епархией, имеющей в своем составе целых четыре национальных государства.

Немаловажно и усиление горизонтального перемещения иерархов. При советской власти ротация епископата была во многом такой же, как у секретарей обкомов. Постепенно она замедлилась и почти прекратилась. Сейчас она снова интенсифицируется. При этом наиболее отчетлива широтная составляющая: восточные епархии служат либо местом начала карьеры для молодых, либо местом наказания для провинившихся. Соответственно, на востоке более активная ротация, там более слабый, менее укорененный епископат, что входит в противоречие со сложностью задач в связи с более интенсивной конкуренцией со стороны других конфессий.

Недавние перестановки в РПЦ дали новую пищу слухам относительно пошатнувшегося здоровья патриарха Алексия II, особенно усилившимся после того, как он пропустил (впервые) недавнюю пасхальную службу. Независимо от состояния здоровья Святейшего мы, по всей видимости, наблюдаем начало смены всей системы управления в РПЦ. Последняя лишь отчасти связана с переходом от модели более активного к модели менее активного патриарха. Вторая важная ее составляющая – это усиление централизации и единоначалия.