Михаил Касьянов на минувшей неделе склонялся больше, чем... Не с кем даже сравнить. Его прошлое, настоящее и будущее стали поживой для политиков, политологов и журналистов. Президентское решение было похоже на розыгрыш политэлиты с непредсказуемым финалом.

Тем более что в минувшую субботу воскресло на Первом канале довольно занимательное шоу, которое так и называется - "Розыгрыш". Это лицензионный формат. Позаимствован он у итальянского ТВ, которое, как известно, находится под контролем Сильвио Берлускони. (Тут нет никакого намека, просто с языка сорвалось.)

Разыгрывают в основном людей из мира шоу-бизнеса. Но изредка покупаются и люди из мира политики. В осеннюю сессию телевизионщики разыграли Виктора Шендеровича. Получилось жестоко. Но, надо признать, по делу. Во втором семестре нам показали, как в дураках оказался Владимир Вольфович Жириновский.

Его-то как раз разыграть нетрудно. Насади на крючок возможность выступить по телевизору, да еще в процессе общения с простым народом, так он хоть в огонь, хоть в воду, полагая, что медные трубы ему само собой будут обеспечены. Только его поманили в некую новую мифическую телепрограмму "Политики и народ", как он тут же прыгнул в машину "cкорой помощи" и помчался по ложному вызову.

Розыгрыш в более широком смысле продолжается. И не в субботу он начался. До этого разыграли Рыбкина (или он всех разыграл?). Отставка правительства – тоже смешной сюжет. В дураках остался Михаил Касьянов, а радостно возбудились умные политологи, политики и журналисты. Они всю эту неделю без устали множили мотивы его отставки и догадки относительно того, кто на новенького. Были и те, кто сильно рассердился на президента. Например, Владимир Рыжков. Он сошелся в непримиримой дуэли с Людмилой Нарусовой в программе "К барьеру". То была странная акция: леди билась за честь и достоинство высокопоставленного мужчины, а молодой джентльмен воспринял как личное оскорбление и как неуважение к народу своевольный жест этого мужчины.

Невооруженным глазом видно, как политологи и телеведущие в такие роковые для страны моменты надуваются от осознания своей значимости. Все в этот момент становятся хотя бы немножечко похожими на Владимира Вольфовича.

...В коммуналке его ожидали несколько алкашей. С ними Вольфович опрокинул пару-тройку стопок. Потом вице-спикера подвели к мнимо больной тетеньке. Она не сразу поверила, что перед ней тот самый Жириновский, живой и родной. Когда поверила, то тут же и исцелилась.

Министр культуры и одновременно культурный революционер Михаил Швыдкой в своем шоу бросил лозунг (в порядке шутки, чтобы раззадорить дискуссию и подразнить телезрителей): "С преступностью бороться не надо". Его поддержал кинорежиссер Павел Лунгин - уже вполне серьезно. У него и парадоксальная теория есть: всякий преступник – человек по природе творческий, и им движется цивилизация. Без преступления органическая жизнь не выплеснулась бы на сушу, и мы (Лунгин, Швыдкой, Вольфович и Шопенгауэр с дядей Ваней, а также все нобелевские лауреаты) до сих пор плавали бы рыбами в океане. Этой точке зрения более или менее последовательно противостоял господин Хинштейн, но без особого успеха, поскольку интеллектом не вышел, да и творческой фантазией не блистал. А Лунгин блистал. Он вспомнил, что первым преступником оказался некто Прометей, похитивший огонь у богов, за что был наказан мучительно и больно. Но зато, как рвануло после этого человечество по части прогресса!

Неожиданно эта мысль получила развитие в признании Вольфовича на другой передаче: он в своем неустроенном детстве воровал конфеты, потому что сладкое любил. И теперь в свете теории Павла Лунгина стало совершенно понятно, отчего так высоко поднялся по общественно-политической лестнице господин Жириновский. И отчего он так глупо попался на дешевом розыгрыше.

...Когда тетенька поверила, что перед ней живой вице-спикер, она тут же воспряла духом, поднялась с кровати. Владимир Вольфович помог ей надеть тапочки, бережно расправил у нее на коленях халат. Она велела подать ей портрет Дзержинского. Жириновский сразу угадал желание (быть может, предсмертное) тяжело больной и немощной женщины. "Вы хотите вернуть памятник Дзержинского на Лубянку? — спросил доктор Ж. - Мы уже обсуждали на Думе. Мы вернем его". Женщина совсем ободрилась и, со словами "хочу сделать свой вклад и только вам, Владимир Вольфович, могу его передать", направилась к стене, в которой под обоями обнаружился тайник. В этот момент Жириновский напоминал Кису Воробьянинова при вскрытии очередного стула из наследства его тещи – его глаза стал застилать брильянтовый дым...

Мысль Павла Лунгина о том, что преступление как-то непосредственно связано с художественной практикой, нашла продолжение в оскароносном фильме "Чикаго", показанном в эфире Первого канала как раз накануне очередной церемонии в Голливуде. Там те, кто выбивается в звезды, должны отметиться каким-нибудь преступлением. Лучше всего убийством. Адвокат, специализирующийся на вытаскивании из тюрьмы жаждущих популярности красоток-убийц, бросает афоризм, который вроде и нечем крыть: "Кровь ничем не перешибешь".

Он хотел сказать, что сенсационнее одного убийства – два убийства. Сенсационнее крови таджикской девочки, кровь студента из Африки, смешавшаяся на телеэкране с кровью швейцарского авиадиспетчера.

Но и на этом пурпурном фоне розыгрыши смотрятся неплохо. Например, тот, что инспирировал и срежиссировал президент, поменяв шило на мыло.

Брильянтовый дым в глазах Владимира Вольфовича особенно сгустился, когда тетенька достала из тайника шкатулку и вручила ему. Он открыл ее... Президент открыл свою шкатулку и... достал оттуда Михаила Фрадкова... Жириновский прочитал на дне шкатулки: "Владимир Вольфович, поздравляем Вас с розыгрышем". И мы все, Владимир Владимирович, поздравляем себя с Вашей остроумной шуткой!