Когда вся Россия замерла в ожидании - как там, в штаб-квартире УЕФА, решится судьба нашей сборной по футболу, поедет она этим летом в Португалию или нет, - что-то стало не по себе. Почти необъяснимо.

Телевидение накануне и весь день нагнетало драматизм. НТВ, которое особо остро чувствует запросы продвинутой аудитории (иными словами, среднего класса), все новостные выпуски начинало с сюжета о футболе. И собственный корреспондент из Женевы регулярно появлялся на экране и докладывал, что происходит в штаб-квартире европейских функционеров. И каждый раз на экране мелькал Егор Титов, уличенный в допинге, а также полузащитник Евсеев, забивающий в энный раз решающий гол в ворота Уэльса. А потом, ближе к ночи, телеканал прервал свои программы и выдал в эфир спецвыпуск с сообщением о том, что УЕФА отклонило иск Уэльса и мы едем в Португалию.

Дело даже не в этой информационной настырности, а в страшно возбужденной интонации телеведущих, словно речь шла о некоем судьбоносном выборе между жизнью и смертью. Были и еще какие-то неадекватные информационные всплески. К примеру, тот ажиотаж, что вызвала обнаженная правая грудь Джанет Джексон на одном из американских телевизионных каналов. Американцы понятно почему так взволновались. Им эта часть женского тела в общедоступном эфире, видимо, недоступна. Оттого скандал, покаяния телефункционеров, извинения провинившихся мастеров шоу-бизнеса, жуткие штрафы, санкции и т.д. А мы-то чего так разволновались, что почти целую неделю сестра не по-доброму скандального Майкла не вылезала из российского эфира? У нас, помнится, в программе нынешнего председателя думского комитета по СМИ Валерия Комиссарова "Моя семья" девушка, разуверившаяся в романтичности мужчин, со словами "знаю я, что вам всем, мужикам, надо" разорвала на себе кофточку и вывалила на телезрителей свой щедрый бюст. И ничего, никаких санкций в отношении руководителя программы - если, правда, не считать санкцией его избрание в парламент. Да еще рейтинг программы высоко подпрыгнул.

Впрочем, это давненько было. Сейчас наша общественность тоже стала чувствительной к моральной стороне вещания. Стоило появиться в эфире документальному фильму "Анатомия "Тату", где промелькнула какая-то фраза о наркотиках, как тут же по этому поводу была организована жаркая дуэль на том же НТВ в передаче "К барьеру". С другой стороны, на фоне этого несколько истеричного пуританизма как-то особенно странно было видеть мягкость западной юриспруденции и толерантность демократической общественности по отношению к преступлению немца Армина Майвеса, умертвившего и съевшего своего соотечественника - между прочим, под видео. Ему дали восемь с половиной лет тюрьмы, в которой он напишет книгу о своих кулинарных способностях и вкусовых ощущениях. По ней в Голливуде будет снят фильм – в новостях уже мелькнуло сообщение о продюсерах, бьющихся за права на "мемуар" эксклюзивного зека. Называться фильм будет, по всей вероятности, "Урчание ягнят в желудке каннибала".

Такой выверт западноевропейской цивилизации. Странное дело: все говорят о насущной потребности в стабильности как социальной, так и политической, о политкорректности, а сидя у экранов телевизора, все жаждут какой-нибудь информационной бомбы. Хотя бы и подсознательно. А уж те, кто делает телевидение, жаждут ее особенно страстно. Это видно по тому, как телевизионщики бьют копытами, словно застоявшиеся кони, когда набрасываются на какую-нибудь самую маленькую сенсацию.

Всю неделю ТВ изнемогало и тосковало по информационной бомбе - и в пятницу она взорвалась. Сначала в метро и следом – на экранах телевизоров.

Можно себе представить, как продюсеры политических ток-шоу и ведущие информационно-аналитических программ, предлагаемых телезрителям на уикенд, составляя меню, маялись в предчувствии низких рейтингов. Ну что: ну, футбол – раз, продление срока президентского правления – два, выпущенный на свободу Шахновский – три, кандидаты в президенты – четыре. И это, пожалуй, все. Сплошная рутина. И вдруг: не было ни гроша...

Направление, содержание и темперамент каждой программы легко просчитывались в зависимости от приглашенных гостей и отчасти от имиджа ведущего.

Савик Шустер, предпочитающий скандальную полемичность в студии и площадную правду-матку с улицы, был верен себе и на этот раз. Было включение камер, поставленных у входа в метро, где случилось несчастье. А в студии "Свободы слова" царили Александр Невзоров (по телемосту) и в пару к нему Дмитрий Рогозин, которые с лихвой компенсировали отсутствие Жириновского с Малышкиным.

"Личный вклад" Александра Герасимова в разработку темы оказался не слишком значительным: слова о вошедшем в привычку страхе перед террористами, об ответственности власти за безопасность граждан, о бессилии российских спецслужб и о надобности "закрыть Чечню".

Николай Сванидзе рискнул обойти взрыв, попросив двух кандидатов в президенты, Харитонова и Хакамаду, изложить свои предвыборные пропозиции, что выглядело спустя два дня после несчастия оригинально, но несколько чудно.

Владимир Познер не ушел от приоритетной сегодня проблемы. Его "Времена" носили, как и можно было ожидать, взвешенный и рассудительный характер.

Было бы странно, если бы Леонид Парфенов на сей раз не выглядел бы странным в своих "Намеднях". Он покинул стильную студию и спустился в сермяжное метро, где по платформе двигался непринужденно и показательно, словно по подиуму. Он чего-то говорил при этом о количестве станций, пассажиров и невозможности обезопасить последних от терактов, но главным в картинке было не это, а сам Парфенов и его стильное черное пальто, почти в пол, и блестящая молния до колен. По сравнению с простой и невзыскательной публикой телеведущий смотрелся особенно впечатляюще.

При всем разнообразии лиц, интонаций и соображений вопросы-то были все одни и те же: кто виноват и как спастись? И ответы были примерно одни и те же: виной всему этническая преступность, а спасаться надо посредством выкорчевывания кавказцев из российской почвы. Категорическими адептами этой точки зрения стали Рогозин и Невзоров. Многие были с ними в принципе согласны, но все же возражали. Хорошо бы, мол, но на практике нереально: этнически разнородные семьи, намешанная кровь едва ли не в каждом из россиян, в том числе и у тех, кто находится на высоких ступенях государственной вертикали (помянули при этом Игоря Иванова), возможная структурная дезорганизация образования и бизнеса. Сергей Глазьев, будучи записным патриотом и одновременно экономистом, предложил наказать этническую преступность рублем - в смысле долларом. Хакамада возложила ответственность сразу на двух президентов, Кадырова и Путина, и предложила больше платить сотрудникам спецслужб. С ней согласился бывший сотрудник Пятого управления КГБ господин Гудков, воспроизведший заветную жалобу ветеранов этой организации: "Раньше мы хватали, кого хотели, а теперь – кого можем". Господин Пушков за то, чтобы возвести антитеррористическую борьбу в ранг государственной политики - а то у нас она сегодня ведется на общественных началах. Как раз за общественные начала ратовал и г-н Глазьев – "Родина" готова мобилизовать на это дело дружины добровольцев.

И только Владимир Познер в своем коротком резюме к "Временам" предложил взглянуть вроде бы в корень проблемы". Он сказал, что надо понять, почему терроризм возможен. Помнится, он предлагал и после 11 сентября зреть в корень, который видел в социальном неравенстве людей, живущих на земле, для чего рисовал диаграммы. Теперь он ничего не нарисовал, а просто заметил, что женщины-шахидки, имеющие детей и высшее образование, неспроста идут на смерть.

Как всегда по старой марксистской привычке, мы самые серьезные сдвиги в истории человеческой цивилизации стараемся объяснить социальными и политическими причинами. И по той же традиции отбрасываем социально-психологические, иррациональные мотивы. И все дискуссии в СМИ кончаются набившими оскомину тривиальностями. И это у них называется корнем.

***

У Бориса Савинкова, одного из практиков терроризма начала ХХ века, есть рассказ "Тоска по смерти". Речь в нем о благополучной девушке из благополучной семьи времен Французской революции. Все у нее было хорошо, да вдруг загрустила и выбросилась из окна. Умирая, она успела сказать родителям, что счастлива.

Кто-то заметил, что у надтреснутой скрипки хороший звук. Савинкова называли "сломанной скрипкой Страдивари". Есть, стало быть, один корень – надтреснутая психика человека; есть другой корень – кто-то на ней очень любит поиграть.

Есть и нечто третье: кто-то любит эту музыку смерти слушать и смотреть. Хотя бы по телевидению. Увы, в числе заказчиков на взрывы не только Бен Ладен и Басаев - заказчиком является еще и ТВ. Сегодня тоска по информационной бомбе – это и есть тоска по смерти. Это и есть еще один выверт современной цивилизации.