18 января 1929 года Особое совещание при ОГПУ приняло решение о высылке Льва Троцкого вместе с его женой Натальей Седовой и сыном Львом Седовым за пределы СССР. Тем самым было выполнено решение Политбюро ЦК ВКП(б), принятое тремя днями ранее. Сталина раздражало, что сосланный в 1928 году в Алма-Ату старый товарищ по партии не только бомбардировал протестами все партийные и советские инстанции, но и активно переписывался со своими сторонниками, а также отправил VI Конгрессу Коминтерна заявление с изложением платформы оппозиции. Там, в частности, утверждалось: "Требовать от революционеров этого отказа (от политической деятельности, т.е. от служения партии и международной революции) могло бы только вконец развращенное чиновничество. Давать такого рода обязательства могли бы только презренные ренегаты".

Кроме того, Троцкий начал писать публицистические работы о революции в Азии и об истории Советской России, а также мемуары. Ответом стала почтовая блокада, а 16 декабря 1928 года последовало требование прекратить "контрреволюционную деятельность под угрозой "полной изоляции от политической жизни". Троцкий ответил гневным письмом, где утверждал: "Готовя новые все более тяжкие репрессии против оппозиции, узкая фракция Сталина... все время пытается через посредство ГПУ подкинуть оппозиции какую-либо "связь" с врагами пролетарской диктатуры. В узком кругу нынешние руководители говорят: "Это нужно для массы". Иногда еще циничнее: "Это для дураков" (звучит как цитата из разговоров в сегодняшней кремлевской администрации. – Б.С.). Моего ближайшего сотрудника Георгия Васильевича Бутова, заведовавшего секретариатом Реввоенсовета Республики во все годы гражданской войны, арестовали и содержали в неслыханных условиях, вымогая от этого чистого и скромного человека и безупречного партийца подтверждение заведомо фальшивых, поддельных, подложных обвинений в духе термидорианских амальгам. Бутов ответил героической голодовкой, которая длилась около 50 дней и довела его в сентябре до смерти в тюрьме... Жалкая угроза заменить для меня эти условия в сторону дальнейшей изоляции означает не что иное, как решение фракции Сталина заменить ссылку тюрьмой. Это решение... для меня не ново. Намеченное в перспективе еще в 1924 г., оно проводится в жизнь постепенно, через ряд ступеней, чтобы исподтишка приучать придавленную и обманутую партию к сталинским методам, в которых грубая нелояльность созрела ныне до отравленного бюрократического бесчестья".

Однако из-за широкой международной известности Троцкого посадить его в тюрьму в тот момент не рискнули. Решили, что проще будет выдворить опального большевистского лидера за пределы СССР. 22 января 1929 года семейство Троцкого под конвоем покинуло Алма-Ату.

Троцкий вспоминал: "Московский посланец ГПУ Волынский оставался все время в Алма-Ате, ожидая инструкций. 20 января он явился ко мне в сопровождении многочисленных вооруженных агентов ОГПУ... и предъявил мне нижеследующую выписку из протокола ГПУ от 18 января 1929 г.: "Слушали: дело гражданина Троцкого Льва Давыдовича, по ст. 58/10 Уголовного Кодекса по обвинению в контрреволюционной деятельности, выразившейся в организации нелегальной антисоветской партии, деятельность которой за последнее время направлена к провоцированию антисоветских выступлений и к подготовке вооруженной борьбы против советской власти. Постановили: Гражданина Троцкого, Льва Давыдовича, - выслать из пределов СССР"...

Со стороны агентов ГПУ не было и тени враждебности. Совсем наоборот, 22-го на рассвете мы уселись с женой, сыном и конвоем в автобус, который по гладкой укатанной снежной дороге довез нас до горного перевала Курдай. На перевале были сильные заносы, сильно мело. Могучий трактор, который должен был пробуксировать нас через Курдай, сам увяз по горло в сугробах вместе с семью автомобилями, которые тащил. Во время заносов на перевале замерзло семь человек и немалое число лошадей. Пришлось перегружаться в дровни. Свыше семи часов понадобилось, чтоб оставить позади около 30 километров".

Двумя столетиями ранее точно так же, на дровнях, везли в березовскую ссылку "полудержавного властелина" Александра Меншикова. От него Троцкий отличался в лучшую сторону тем, что не воровал. Однако по жестокости Лев Давыдович и другие вожди большевизма значительно опередили своих предшественников царского времени.

10 февраля 1929 года в Одессе, где Троцкий провел семь гимназических лет, высылаемых посадили на пароход "Ильич", отправлявшийся в Стамбул. Первоначально планировалось использовать для высылки пароход "Калинин", но он оказался в ледовом плену, и пришлось воспользоваться услугами "Ильича". Так получился исторический символ: человек, называвший себя "истинным ленинцем", навсегда покидал родину на cудне, носившем имя его кумира.

Финал известен: в 1932 году Троцкий был лишен советского гражданства, а в 1940 году получил смертельный удар ледорубом. Идеалист, фанатично веривший в мировую революцию, как и в то, что массы рано или поздно восстанут против Сталина, был обречен. Биограф и почитатель Троцкого Исаак Дойчер утверждал: "Он сражался "против истории" во имя самой истории и против свершившихся фактов, которые слишком часто были фактами подавления". Конечно, организатор Октябрьского переворота и вождь Красной Армии в бытность свою у власти сам не чурался "подавления", в том числе и в самых кровавых формах. Однако под конец своей жизни ему пришлось вести борьбу с созданным при его участии режимом, который возвел это подавление в универсальный принцип.