Газета Guardian, проведя опрос, выяснила, что американский президент Джордж Буш вызывает в Великобритании большее беспокойство, чем Ким Чен Ир или Ахмадинеджад, лишь чуть-чуть уступая бен Ладену. А буквально через пару дней всенародный опрос был проведен в Никарагуа, и выяснилось, что победу на президентских выборах одержал Даниэль Ортега. Он получил 38,5% голосов, его соперники, расколовшие единый лагерь демократов, - 31% и 23% соответственно. Будь второй тур, Ортега бы скорее всего проиграл. Но по причудливым местным законам для победы достаточно получить более 35 процентов голосов.

Связь между двумя этими событиями простая. Именно при отце нынешнего президента США, Джордже Буше-старшем, лидер сандинистов был вынужден уйти, проиграв первые свободные выборы. Многолетние усилия американцев увенчались успехом - марксистская диктатура пала. Так завершалась холодная война. СССР уже трещал по швам, помогать далеким братьям было невозможно, имея дома полный бардак и угрозу голода.

Сегодня же в Никарагуа случилось то, что произошло в Восточной Европе еще лет двенадцать назад: возвращение "бывших", но уже в новом обличье. Ортега смог найти в себе силы уйти в 1990 году мирно, чтоб спустя шестнадцать лет вернуться в свое кресло. В этом он проявил подлинную политическую мудрость, отличающую его от Кастро. Он вписался в демократические правила игры, понял преимущества свободы слова и политической деятельности, когда тебе за критику властей не светит тюремный срок.

Правда, его партия особенно далеко и не уходила, всегда оставаясь не просто составляющей двухпартийной системы, но и "государством в государстве". В последние дни пребывания у власти он подписал декреты, передающие верхушке сандинистов земельные поместья, конфискованные ими у буржуазии, чем обеспечил безбедное существование себе и своим товарищам.

Скандалы вокруг этого, а также обвинения в сексуальных домогательствах со стороны падчерицы особенного вреда ему не принесли. Никарагуанцы продолжали жить бедно, как жили при Сомосе и при сандинистах, и особого внимания на шумиху не обращали.

Вряд ли стоит считать возвращение Ортеги к власти свидетельством дальнейшего полевения Латинской Америки. Шестнадцать лет правых правительств - слишком много для страны. В том и заключается нормальность существования, что левые сменяются правыми и наоборот.

Если только Ортега не окажется замаскировавшимся волком и не сбросит овечью шкуру приверженца демократии, говорить о том, что у Чавеса и Кастро появился союзник, не приходится. Хотя известие о победе Ортеги наверняка порадует старика Фиделя и послужит ему допингом.

Это сегодня Даниэль Ортега ревностный католик, призывающий своих сторонников молиться, желающий иметь хорошие отношения с Вашингтоном, признающий положительную роль крупного капитала и иностранных инвестиций, готовый поддержать соглашение о свободной торговле в Центральной Америке - предмет ненависти антиглобалистов и леваков. А лет двадцать назад он восторгался Советским Союзом и Кубой, экспроприировал частные земли, беспощадно давил оппозицию, и все это под одобрительные возгласы западной интеллигенции. Между тем Рейган, который твердо стоял за помощь никарагуанским контрас, сражавшимися с марксистами, был для тогдашнего западного бомонда тем же, кем сегодня является для либералов сын его вице-президента. Рейгана обвиняли в несусветной глупости, в пещерном антикоммунизме, непонимании благородства сандинистской революции. Прошлогодний лауреат Нобелевской премии Гарольд Пинтер даже забросил писать пьесы, увлекшись просандинистской публицистикой.

Навязчивый антиамериканизм западной общественности лишний раз свидетельствует о том, что история ничему не учит. Сегодняшние попытки Штатов обуздать Ахмадинеджада и Ким Чен Ира - логическое продолжение линии на обуздание Ортеги и его советских покровителей. Но, как и тогда, это сопротивление врагам свободы встречает в стане свободы яростную неприязнь. Что ж, так и положено: в марксистском или исламистском государстве царит единодушие, в демократическом - полный раздрай. Порой даже кажется, что экстремисты берут вверх, а здравый смысл затухает. Но не стоит придавать чрезмерное значение ни неприязни британцев к Бушу, ни победе Ортеги в Никарагуа. Все равно Америка продолжит свой курс, все равно Никарагуа не вернется к марксистской диктатуре.

Когда в 1990 году Буш-старший ликовал, узнав о провале сандинистов, он уже считался с возможностью их возвращения к власти в качестве лояльных участников демократического процесса. Когда Буш-младший начинал войну в Афганистане и Ираке, он должен был понимать неизбежность падения своего рейтинга, сжигания собственных чучел и т.д. Возможно, сегодня он сознает, что лет через пятнадцать президентом Ирака может стать кто-то из родственников Саддама Хусейна.