Глядя на результаты опросов, трудно понять нынешнее настроение американцев. Картина парадоксальная. 60,3 процента избирателей считают, что страна идет в неверном направлении. Деятельность Конгресса, где в обеих палатах большинство составляют однопартийцы президента, одобряют всего 31,7 процента граждан. 52 процента опрошенных уверены, что средства, выделенные на антикризисный план Обамы, будут потрачены впустую, и еще 27 процентов считают, что это произойдет "скорее всего". Тем не менее рейтинг одобрения работы Барака Обамы на посту главы государства - 64,2 процента.

Спрашивается: если страна идет на туда и план плохой, то в чем заключается позитивная сторона деятельности президента?

Всего вероятнее, действует инерция восприятия. Надежды на перемены к лучшему сохраняются. Но "медовый месяц" в отношениях 44-го президента и граждан кончился.

Новая команда подала уже много поводов для разочарования. Президент обещал не нанимать на работу лоббистов, но их нанимают. Президент обещал открытость и прозрачность в работе правительства вплоть до показа заседаний кабинета в прямом эфире, но согласование важнейшего законопроекта об оздоровлении экономики проходило за плотно закрытыми дверями. Уже четверо назначенцев на высокие посты отозвали свои кандидатуры, причем трое - из-за проблем с налогами, а один, сенатор-республиканец Джадд Грегг, выдвинутый на должность министра торговли, - вследствие "неразрешимых противоречий" с президентом.

Не плативший налоги Тим Гайтнер был утвержден на посту министра финансов со скрипом, а утверждение назначения министром труда Хильды Солис отложено - налоговая недоимка обнаружилась у ее мужа. Даже громогласное обещание президента ограничить выходные пособия руководителям обанкротившихся банков полумиллионом долларов, по последним сообщениям, исчезнет из окончательного варианта закона.

Но самое серьезное недовольство вызывает способ, которым этот закон был проведен в Конгрессе. Барак Обама в течение всей президентской кампании постоянно повторял, что для него не существует партийного водораздела, что он будет президентом всех американцев, а не только демократов. Однако первый же критически важный для страны закон принят одной партией.

В нижней палате за план Обамы ценой в 819 миллиардов долларов проголосовали 244 демократа и ноль республиканцев, против - 177 республиканцев (вся фракция в полном составе) и 11 демократов. В Сенате, где стоимость плана подросла до 827 миллиардов, "за" подан 61 голос (56 демократов - вся без исключения фракция плюс двое независимых сенаторов и трое республиканцев), "против" - 37 голосов (все республиканцы), воздержался один (это был как раз Джадд Грегг).

На последних выборах демократам не удалось получить в Сенате квалифицированное большинство в две трети, которое позволяло бы вовсе игнорировать оппозицию. Если бы законопроект поддержало меньше 60 сенаторов, республиканцы просто не дали бы поставить его на голосование - они учинили бы филибастер, то есть затянули бы дебаты до бесконечности, не давая подвести черту. Эта процедурная возможность существует в регламенте верхней палаты именно как средство борьбы с тем, что в американском политическом словаре называется "тиранией большинства". Поэтому с потенциальными сторонниками закона из республиканского стана носились как с писаной торбой.

Накануне решающего голосования, когда Белому Дому стало ясно, что никакого подобия национального консенсуса не получается, президент взял жесткий тон. Он заявил, что в случае отклонения его плана Конгрессом Америке угрожает экономическая катастрофа и что он готов слушать "здравые идеи" партии меньшинства за исключением тех, которые доказали свою несостоятельность в предыдущие восемь лет, о чем свидетельствует итог ноябрьских выборов. "Я не могу позволить себе наблюдать, как Конгресс играет в свои обычные политические игры", - сказал Обама.

Закон прошел, но, как мы видели, минимальным большинством. Теперь демократы согласовывают между собой две его версии, чтобы поставить на голосование в обеих палатах единый вариант.

Спикер Палаты представителей Нэнси Пелоси в телеинтервью высказалась по этому поводу с детской непосредственностью. Для пущей выразительности журналисты слегка перефразировали и заострили ее высказывание: "Мы выиграли выборы - мы теперь пишем законы". Выборы-то вы выиграли, но за кандидата республиканцев проголосовало 46 процентов избирателей. Сам этот кандидат не только голосовал против, но и высказался в том смысле, что, мол, на межпартийном диалоге можно ставить крест.

Что не устраивает республиканцев в плане Обамы? В двух словах - они считают, что в нем слишком много статей расхода, которые не пойдут на пользу экономике и лишь бессмысленно усугубят бюджетный дефицит: расплачиваться будут уже не внуки, а правнуки нынешнего поколения американцев! Как видно из опросов, большинство избирателей разделяет это мнение. Поскольку план предусматривает расширение федеральных программ помощи малоимущим и государственный контроль за расходованием средств, выделяемых частному бизнесу, неизбежен рост бюрократического аппарата, который съест львиную долю ассигнований. Отобрать потом эту долю будет очень трудно. Лидер фракции меньшинства в Сенате Митч Макконнелл назвал это "европеизацией Америки": по его подсчетам, через два года государственные расходы составят не 20, как сейчас, а 40 процентов валового внутреннего продукта.

По мнению ряда экспертов, реализация плана Обамы приведет к тому, что на граждан, получающих в той или иной форме дотации государства, будет приходиться более половины населения страны. Эксперты называют это социализмом западноевропейского образца. "Обама превратно понял свой мандат", - пишет по этому поводу Wall Street Journal.

Вместе с тем, конечно, не только демократы, но и республиканцы, и беспартийные с энтузиазмом готовятся к распилу нового триллиона. В Вашингтоне бойко идет наем персонала в лоббистские конторы. А президент говорит, что надо поскорее "положить побольше денег в карманы американцев, которые скорее всего станут тратить их и тем самым помогут разорвать порочный круг и дать толчок нашей экономике". Чтоб капиталы, одним словом, не залеживались без обращения.

"Но разве не потребительские расходы, не чрезмерная трата денег привела нас к нынешним неприятностям? - спросили президента на пресс-конференции. - Разве вы не хотите, чтобы люди положили свободные средства на сберегательный счет в банк или погасили хотя бы часть своих долгов, прежде чем они снова начнут тратить деньги?"

"Не думаю, что это правильно - что потребительские расходы довели нас до нынешних неприятностей, - ответил президент. - До нынешних неприятностей нас довело то, банки стали подвергать непомерным рискам деньги других людей, вкладывая их в сомнительные активы. И из-за огромной разницы между своим и заемным капиталом, когда на один собственный доллар приходилось 30 заемных - вот и из-за этой разницы мы и получили кризис в финансовой системе".

Но ведь и потребитель жил в долг, тратил не свои, а заемные средства. Просроченные долговые обязательства по ипотеке как раз и стали теми самыми сомнительными активами, в которые вкладывали средства банки. Но призывы сократить потребление вызывают гомерический хохот записных комментаторов.

Президент, впрочем, согласен, что на прежнюю стезю возврата нет: "Очень долго экономику нашей страны стимулировали потребительские расходы. Но это уже не решение вопроса. Если мы только и делаем, что тратим, но не производим товары, тогда рано или поздно другим странам надоест одалживать нам деньги - вечеринка кончится. На самом деле она уже кончилась".