Когда в январе 2007 года Хиллари Клинтон объявила, что будет участвовать в президентских выборах, почти никто не сомневался в том, что партийная номинация у нее в кармане. "Я участвую, чтобы победить", - сказала она. У нее была куча денег, оставшихся от кампании по переизбранию в Сенат, неутоленное честолюбие и высокий рейтинг. Ее конкурентами были заслуженные, убеленные сединами государственные мужи, заседающие в Сенате столько, сколько помнит себя нынешнее поколение американцев, - мудрые, опытные и рассудительные, они наводили тоску одним своим видом, а речи их набили оскомину им самим.

Сенатора Барака Обаму, вступившего в гонку неделей раньше Хиллари, всерьез никто не воспринимал. Он был политическим младенцем. Впервые он попробовал свои силы на федеральном уровне в 2000 году, на выборах в нижнюю палату Конгресса, - и проиграл. Четыре года спустя он выставил свою кандидатуру на сенатских выборах - и был избран без серьезной борьбы: его соперник-республиканец сошел с дистанции за три месяца до голосования из-за сексуального скандала.

В Сенате Обама сразу же превратился в восходящую звезду: он единственный афроамериканец в верхней палате - за всю историю США таковых было пятеро. Уже на пятый месяц его работы в Сенате еженедельник Time включил его в список 100 самых влиятельных людей мира, причем в категории "Лидеры и революционеры" он занял четвертую позицию после Джорджа Буша, Кондолизы Райс и Билла Клинтона. Для 43-летнего политика, не занимавшего никакого поста в исполнительной власти, это беспрецедентное достижение. Тем более удивительное, что никакими особенными свершениями в качестве законодателя он себя к тому моменту не прославил.

На Обаму посыпались почести. Университеты стали наперегонки присваивать ему звание почетного доктора. Любое его появление на публике превращалось в событие всеамериканского масштаба.

Он объявил, что выставляет свою кандидатуру, в столице Иллинойса Спрингфилде, стоя на фоне исторического старого здания Капитолия, где некогда Авраам Линкольн произнес свою знаменитую речь "Дом разделенный", подразумевая под домом страну, расколовшуюся на Север и Юг. По чину ли он взял?

Партийные боссы отвели ему поначалу роль стажера: дескать, пускай малый пройдет первую обкатку, понюхает пороху - тогда и будет видно, на что он способен. Но малый рванул на 10 тыщ как на 500 - и не спекся.

Причины "обамании", как назвали журналисты феномен популярности Обамы, надо обсуждать отдельно. Самое важное, пожалуй, то, что он сумел обратить свой недостаток - неопытность - в преимущество. Американцы хотят видеть свежие лица в политике, хотят обновления. В рядах сторонников Обамы много молодежи, которая обычно не голосует, - это огромный электоральный потенциал.

В феврале уже об Обаме стали говорить, что он несокрушим. Он выиграл праймериз в 11 штатах подряд. Хиллари стали призывать уйти с дороги по-хорошему, не дожидаясь разгрома в Техасе и Огайо. Она и сама понимала, что отступать ей некуда, 4 марта - фактически последний рубеж. Но, с другой стороны, и терять нечего.

Оказалось, что за февраль, то есть в период триумфального шествия Обамы, Хиллари собрала в свою кассу 35 миллионов долларов. Это значит, что в Америке много людей, обеспокоенных слишком стремительным восхождением Обамы. Избирательный комитет Обамы утверждает, что собрал еще больше, но официальных сведений пока не опубликовал; потратил же он в Техасе и Огайо почти вдвое больше, чем Хиллари.

Она сделала то, во что не верили даже ее собственные советники. Как ей это удалось? Нечеловеческим напряжением сил и верно выбранной стратегией, точно ориентированной на местную специфику. В этом и состоит искусство избирательных технологий. Как показали экзит-поллы в Огайо (за последние более чем сто лет не было президента, который не выиграл праймериз в этом штате), избиратели поставили на первое место в списке своих приоритетов экономику. Обама - отличный оратор, но многие стали уставать от его краснобайства, пустопорожней риторики; его выступления напоминают проповеди, а люди хотят услышать конкретный план действий. Его бесконечные напоминания о том, что он не голосовал за войну в Ираке, сродни рассказам взрослого человека о том, что он в пять лет умел читать, а в семь - плавать. Хиллари отвечала на это, что он не был членом Сената, когда там стоял вопрос о войне, и неизвестно, как он проголосовал бы, если бы у него была такая возможность. Но самое главное - она сумела убедить избирателей в том, что у нее есть план оздоровления экономики. Внес свою лепту и кандидат республиканцев Джон Маккейн: он тоже поверил в Обаму и сосредоточил огонь критики исключительно на нем.

В реальных цифрах разрыв между Обамой и Клинтон сократился незначительно, пока всего на 15 делегатов (в Техасе сложные подсчеты еще не завершены) - демократы проводят первичные выборы по пропорциональной системе. Но психологическая победа Хиллари несомненна.

Ей все еще трудно догнать соперника. Однако ясно, что и разгрома уже не будет. Что же будет?

Если ни один из кандидатов не обеспечит себе номинацию в ходе первичных выборов, решать будет национальный партийный съезд, который состоится в августе в Денвере. Помимо делегатов, избранных на праймериз и кокусах, в нем будут участвовать около 800 суперделегатов - губернаторов, членов Конгресса и партийных функционеров. Они не связаны мнением избирателей и могут "голосовать сердцем".

Лидеры Демократической партии ни в коем случае не хотят допустить этого - это означало бы возвращение в эпоху "прокуренных комнат", то есть закулисного сговора за спиной рядовых членов партии. Парадокс состоит в том, что для того, чтобы разрулить ситуацию, надо именно сговариваться - пусть не в прокуренной, а в хорошо проветренной комнате. Напоминает Маяковского:

"О, хотя бы
еще
одно заседание
относительно искоренения всех заседаний!"

А самое главное, что в случае продолжения бескомпромиссной борьбы оба кандидата подойдут к финишной прямой обескровленными. Разумным решением было бы предложение обоим избираться в тандеме, но пока ни один из них не согласен на второй номер.