Своеобразие российского парламентаризма недоступно пониманию человека, привыкшего к традиционному устройству законодательной власти. Нет ничего необычного в том, что главы палат принадлежат к разным партиям. Перебежчик из партии в партию посреди парламентской сессии – тоже не диво. В 2001 году большинство Республиканской партии в Сенате США держалось лишь на одном голосе – вице-президента, и когда республиканец Джим Джеффордс вдруг, что называется, положил партбилет на стол и объявил себя независимым, его бывшие однопартийцы сразу превратились в меньшинство.

Бывает, наконец, что руководитель палаты вдруг создает, пользуясь административным ресурсом, собственную партию, которая затем и вступает в политическую битву. Именно так поступил в 1797 году Томас Джефферсон: проиграв президентские выборы Джону Адамсу, он стал, по тогдашней конституционной норме, вице-президентом и председателем Сената и, засев в Капитолии, занялся партстроительством – с помощью оппозиционной Адамсу партии джефферсоновских республиканцев он и был избран президентом в 1800 году. Причем назвал это избрание революцией, и недаром: впервые в истории власть мирным путем перешла от проигравшей партии к победившей. Но вот что происходит в России на глазах у всего честного народа. Начальник верхней палаты создает собственную партию. Таким образом, имеются две соперничающие партии, вожди которых возглавляют палаты парламента. И вдруг один из них грозит другому пальчиком и говорит: твои клевреты обижают моих партайгеноссен, за это мы возьмем и не выберем тебя больше. А тому, кому грозят, и крыть нечем!

Не постигаю. Разве члены партии не должны голосовать против своих оппонентов по определению? При чем тут какие-то несмываемые обиды? Или у грызловцев фракционная дисциплина настолько хромает, что требуется специальная мобилизация, дабы провалить обидчика Миронова? Поди разберись.

То ли дело за океаном. Здесь в развернувшейся с необычайной стремительностью президентской кампании участвует очень много народу сразу. Вследствие тесноты имеет место явление, описанное Михаилом Зощенко: "А кухонька, знаете, узкая. Драться неспособно. Тесно. Кругом кастрюли и примуса. Повернуться негде. А тут двенадцать человек впёрлось. Хочешь, например, одного по харе смазать — троих кроешь".

И что самое обидное – часто попадает от однопартийцев. Даже чаще, чем с той стороны баррикад.

Особенность нынешнего избирательного цикла в США состоит в том, что пост президента станет в январе 2009 года вакантным – завершится второй и последний срок Джорджа Буша, а вице-президент избираться не намерен. Такая ситуация, а она последний раз имела место в 1968 году, всегда характеризируется упорным соперничеством в обоих политических станах за право стать официальным партийным кандидатом.

Уже сегодня ясно, что главная схватка за выдвижение от Демократической партии произойдет между фаворитами – сенаторами Хиллари Клинтон и Бараком Обамой. Если, конечно, один из них не споткнется и не сойдет с дистанции. Парадокс ситуации заключается в том, что борьба за партийную номинацию может отнять у главных претендентов все силы и утопить обоих.

Барак Обама пока выглядит как сильный второй номер (не исключено, что это дутая фигура - его реальный вес выяснится на первичных выборах). В парном забеге с Обамой Хиллари Клинтон пока уверенно лидирует. Но дистанция марафонская, а этот бегун молод, вынослив и популярен. Чувствовать, как он дышит тебе в затылок, удовольствие сомнительное. Того и гляди прибавит прыти и обойдет на повороте. Недаром записные юмористы плоско шутят, что "Барак Обама" переводится как "кошмарный сон Хиллари".

У Барака есть одно весомое преимущество перед Хиллари: он не был членом Сената, когда она голосовала там за войну в Ираке. А самое главное – опросы показывают, что в соперничестве с любым из кандидатов-республиканцев его шансы выше, чем шансы Хиллари; впрочем, фавориту республиканцев Руди Джулиани проигрывают оба.

Наконец, послужной список Обамы говорит о том, что он при всей своей внешней открытости и незамысловатости крайне опасен. На выборах в Сенат оба его главных соперника пали жертвой одного и того же приема – журналисты раздобыли документы о разводе, в которых значилось, что имярек такой-сякой. Причем во втором случае республиканец Джек Райан был вынужден снять свою кандидатуру за три месяца до выборов, практически не оставив шансов преемнику. Райан был женат на киноактрисе Джери Линн-Райан, известной прежде всего исполнением одной из главных ролей в телесериале "Звездный путь" (Star Trek). Выяснилось, что, добиваясь полной опеки над сыном, она заявила суду, что муж принуждал ее заниматься сексом публично в свинг-клубах, причем один из таких клубов был предназначен для любителей садомазохизма.

История была громкая, от Райана потребовали уйти подобру-поздорову самые главные партийные боссы.

Размышления о двух абсолютно идентичных подножках должны внушать Хиллари мрачное предчувствие. Конечно, никаких доказательств того, что оба случая – "черный пиар" команды Обамы, не существует, такие вещи делаются чужими руками; но совпадение настораживает.

В январе, еще до официального заявления о вступлении в президентскую гонку, Обама получил первый упреждающий удар. Неизвестные мастера грязных политтехнологий заинтересовались биографией сенатора, которая для американского политика федерального уровня весьма необычна. Он сын американки и кенийца. Отец расстался с семьей, когда Бараку было два года, а в шесть лет у него появился отчим, и опять не американец – новым мужем матери стал индонезиец. Семейство перебралось в Джакарту, где Барак провел четыре года, а потом вернулся в Америку и жил с дедом и бабкой. В своей биографической книге он пишет со слов родственников, что отец его был воспитан как мусульманин, но к моменту его рождения превратился в атеиста. Мусульманином был и его отчим. Обама пишет, что первые два года в Индонезии он посещал мусульманскую школу, затем два года – католическую. Крестился же он и стал христианином уже будучи взрослым человеком.

Сенсация, о которой первым возвестил сетевой Insight Magazine, заключалась в том, что в Джакарте Обама ходил не просто в мусульманскую школу, а в религиозную - медресе радикального, а именно ваххабитского толка. "Разоблачение" мигом подхватила телекомпания FOX News. А CNN поступила иначе – она дала задание своему корреспонденту в Джакарте, который убедительно доказал, что школа, в которой учился Обама, вполне светская.

Тем дело в кончилось. Но в статье Insight был маленький нюанс: ссылка на людей из команды Хиллари Клинтон, которые будто бы и раскопали мнимую сенсацию. Избирательный комитет Хиллари заявил, что никакого отношения к фальшивке не имеет. Никаких доказательств причастности клинтонитов никто не предъявил. И лишь бывший советник Клинтонов и виртуозный мастер избирательных технологий Дик Моррис предупредил в эфире той же FOX: Хиллари еще себя покажет. По словам Морриса, сенатор Клинтон нанимает на собственные средства частных детективов, которым поручает работу по дискредитации соперников. На вопрос, имеются ли у него доказательства причастности Хиллари к истории про Обаму, Моррис ответил, что он нутром чует, что это ее рук дело и что надо ждать продолжения.

Если Моррис прав, то Хиллари получила сдачи с лихвой. Барак Обама покусился на исконную вотчину Клинтонов – Голливуд. Триумвират учредителей студии DreamWorks устроил для него мероприятие по сбору средств, на котором присутствовали звезды первой величины. Билет на мероприятие стоил 2300 долларов – это максимальная дозволенная законом сумма индивидуального пожертвования. За один вечер касса Обамы пополнилась на 1,3 миллиона долларов.

Но нервы у Хиллари сдали после того, как наутро она прочла в New York Times интервью одного из хозяев приема - Дэвида Геффена. Уж на его-то поддержку – а главное, на деньги, которые он способен собрать, - Хиллари твердо рассчитывала. Вместо этого она увидела в газете следующее:

"Не думаю, что страну способна сплотить еще одна невероятно спорная фигура, не имеет значения, насколько она умна и амбициозна (одному Богу известно, как амбициозна Хиллари Клинтон)... Все в политике лгут, но Клинтоны лгут с пугающей легкостью".

Хиллари потеряла контроль над собой и потребовала, чтобы Обама вернул Геффену его взнос и осудил его высказывания. Барак лишь пожал плечами: "С какой стати я должен извиняться за чьи-то слова?" Выдержав паузу, обе стороны выступили с примирительными заявлениями. Но все понимают, что это только начало.