Литва продолжает разбираться со своим прошлым. В начале января Центр исследования геноцида и сопротивления опубликовал последнюю часть регистрационного журнала архивных дел литовского подразделения КГБ СССР. В списках завербованных оказались ныне покойные актер Донатас Банионис и дирижер Саулюс Сондецкис.

Руководитель Люстрационной комиссии Альгимантас Урмонас заявил, что пора завершить процесс люстрации официально: "Истекли все разумные сроки, больше ничего ценного мы не найдем".

В Литве по закону о люстрации 1999 года (и поправкам 2010 года) тем, кто тайно сотрудничал с КГБ, дали возможность сознаться добровольно. Если они этого не делали и их связь с КГБ раскрывалась впоследствии, то им пожизненно запрещалось занимать ряд должностей в правительстве, в правоохранительных органах, в армии и дипкорпусе, работать на должностях, связанных с доступом к гостайнам Литвы или иностранных государств, в банках, а также возглавлять школы.

Последние разоблачения вызвали новую волну споров. О темных пятнах прошлого и актуальных угрозах размышляет Саулюс Репечка, литературный переводчик, главный редактор Издательства Союза писателей Литвы.

- Подводя итоги люстрации в Литве: был ли успешным этот процесс? Какие ошибки были допущены?

- Люстрация в Литве с самого начала не шла гладко. Думаю, все дело в том, что люстрация могла дать плоды, лишь если бы вначале была проведена десоветизация общества. И это надо было сделать сразу, как только Литва стала независимой - в девяностом, девяносто первом году. А у нас сразу решили запустить люстрацию.

Уже тогда было много споров о том, как предстоящую люстрацию проводить. Я считаю, что первоначальная концепция была верной. Суть ее в том, что все люди, находившиеся на важных должностях в государственном аппарате, должны или признаться сами в своих связях с органами безопасности Советского Союза, или быть люстрированными, если такие связи впоследствии раскроются.

- И эта концепция сначала работала?

- Да, если вы помните, был крупный скандал, когда выяснилось, что на ГБ работали Казимира Прунскене и Виргилиюс Чепайтис (Прунскене - первый премьер-министр независимой Литвы; Чепайтис - переводчик, общественный и политический деятель. - Ред.). Они действовали под флагом "Саюдиса" и были люстрированы, когда стало ясно, что они агенты.

Потом стали случаться пробуксовки. Было время, когда все как бы замирало на несколько лет. Про люстрацию ничего не было слышно. Потом был период, когда были какие-то расследования, но до суда дело не доходило.

- Люстрация встречала противодействие во властных структурах?

- О том и речь. У нас страна добилась независимости, а в Сейме, верховном законодательном органе, остались те же люди, что и при прежней власти. И теперь они принимают в Литве законы. И те, кто обладал силой, политическим весом в Литве при Советском Союзе, автоматически получили ту же роль в обществе, тот же политический вес в новой независимой Литве. Они как бы автоматически легализовались в нашем новом обществе. Естественно, людям свойственно меняться, многие там истинные патриоты, но нельзя быть уверенным во всех. А теперь уже не принято говорить о прошлом тех, кто у власти.

- И в то же время раскрывают данные об агентах - актере Банионисе и дирижере Сондецкисе.

- Если говорить об оглашении этих двух фамилий, здесь есть два аспекта. Во-первых, прошло уже очень много времени и сейчас нет никакой политической пользы от того, что их назвали агентами. Во-вторых, я думаю, эти фамилии огласили не без ведома, а может быть даже при активном содействии тех, кто хочет дискредитировать саму идею люстрации, довести ее до абсурда.

- То есть тех, кому есть что скрывать?

- Я думаю, сейчас есть много таких, кто занимает важные посты в обществе и у кого не все чисто в прошлой жизни и деятельности. Очень много важных расследований не проведено. Полагаю, если бы все было честно, состоялся бы не один громкий судебный процесс.

А на суд общества теперь выносят имена тех, кто по сути ничего страшного не делал и не мог сделать и, помимо этого, просто сейчас не может себя уже защитить. На них вешают все грехи прошлого. Особенно это удобно проходит с теми, кого уже нет в живых. Если взять Сондецкиса и Баниониса, вы же понимаете, они должны были ездить на гастроли и они бы никогда не смогли выехать из страны, если б не подписали какие-то бумаги, какие-то обещания, они были вынуждены просто беспрекословно подписывать все, что им давали, для того чтобы была открыта выездная виза из Советского Союза.

Но я хочу сказать еще об одном аспекте всех этих дел с разоблачениями. Сейчас у многих, не только у меня одного, складывается впечатление, что некоторые события, происходящие в обществе, как бы идут в одном русле, здесь можно увидеть общее начало и как бы направляющую руку.

- Что вы имеете в виду?

- Одно из проявлений - "расследования" Руты Ванагайте (автор нашумевшей книги "Наши" о Холокосте в Литве). Смотрите, она, в частности, заявляет, что наш национальный герой - партизан Адольфас Раманаускас-Ванагас - вовсе не герой, а предатель, подлец, фашист и убийца (Ванагайте впоследствии принесла публичные извинения за ошибочную информацию о лидере "лесных братьев". - Ред.). Опять та же дискредитация. И тут уже, если свести все вместе, получается, что дискредитировать хотят всех литовцев вообще и нашу независимость. Выходит, все наши известные артисты, музыканты с мировым именем, все наши светлые люди, любимые народом, - агенты КГБ? Наши партизаны, герои сопротивления - подонки? Так и что же это за государство такое - Литва?

Эта дискредитация и доведение до абсурда идеи люстрации очень выгодны тем чиновникам, прошлое которых не совсем чисто. Им выгодно жить в такой мутной воде: что ворошить прошлое, у каждого ведь есть грешки, оставим все, забудем... И самые одиозные личности остаются в тени. Те, кто на самом деле сделал очень много плохого.

Это и есть люстрация без десоветизации. На важных постах сидят все те же, что и при старой власти, и они же проводят люстрацию. И люстрация превращается в инструмент манипулирования обществом. Когда надо, они извлекают этот инструмент, оглашают несколько выбранных фамилий.

Смотрите, очень многие люди старшего поколения, люди, скажем так, из творческой элиты, известные в обществе, в мире, вынуждены были подписывать какие-то бумаги. Без этого их бы не только не выпускали за границу, но и не дали бы нормально жить в своей стране. Такие люди есть и в нашем Союзе писателей Литвы. Они особо не скрывают, что подписывали какие-то бумаги. Но они никогда не совершали подлостей. И зачем сейчас разжигать "шпионские страсти", если такие люди не могут никак повлиять на жизнь общества? Они не принимают законов, они не судят других людей, не управляют страной.

Каков результат? В обществе поднимается дискуссия - плохи или хороши те, кто подписывал бумаги о сотрудничестве с ГБ, надо или не надо их осуждать, хороша или плоха люстрация... И сами те, кто это инициирует, благополучно остаются в тени.

- Сын посмертно разоблаченного актера, режиссер Раймундас Банионис, заявил, что готов собрать чемоданы и покинуть страну.

- Художники, творческие люди очень чувствительны. Для них моральный аспект имеет большое значение. Сын Донатаса Баниониса наверняка знал, что его папа что-то когда-то подписывал. Донатас Банионис уже давно в интервью одному из российских изданий (правда, как-то обиняками) упоминал о подписании каких-то бумаг и говорил, что сам не понял толком, была ли это вербовка или нет. И с Сондецкисом было то же самое, этот факт не первый раз уже всплывает на поверхность.

И теперь обнародование фамилий Сондецкиса и Баниониса и раздувание вокруг этого оживленной дискуссии воспринимается их детьми как плевок, как желание очернить светлых талантливых людей. И они понимают, что это плевок со стороны тех, чье прошлое, мягко говоря, небезупречно, тех, кто сейчас чувствует свою полную безнаказанность. И можно понять, когда детям Баниониса и Сондецкиса не хочется жить в стране, где возможно такое.

- Но ведь получается, что многие из тех, кто сотрудничал с органами госбезопасности в советское время, остались нераскрытыми и у современных российских спецслужб есть сильный рычаг для воздействия на них?

- Совершенно верно. Неразоблаченный агент - это действующий агент. У всех этих людей просто не будет выбора, если поступит приказ из Москвы. Под угрозой разоблачения они сделают все, что им скажут. И так дело обстоит не только в Литве. Это в большей или меньшей степени справедливо, думаю, для всех государств на постсоветском пространстве. И это особенно начинает ощущаться сейчас, когда российские спецслужбы ведут пропагандистскую войну со всем миром. Ощущается стремление посеять хаос, сместить цели, ценности, заставить во всем сомневаться. Я вижу прямую связь между пропагандистской войной, оглашением фамилий "агентов" Баниониса и Сондецкиса, книгой Руты Ванагайте. Туда же можно отнести и некоторые политические игры, к примеру, недавнее скандальное заявление премьера Сквернялиса, что надо возобновлять общение с Россией. И что-то мне подсказывает, что все это только начало и в этом году еще стоит ждать несколько скандальчиков того же рода...

- Рассчитывает ли Литва на западную помощь в противостоянии этим угрозам?

- Евросоюз все эти трудности считает нашим внутренним делом, никак не вмешивается. Запрашивать помощь из-за границы не готовы не только депутаты, правительство, но, думаю, и большая часть нашего гражданского общества: "Литовцы должны сами разобраться в своих делах".

Беда в том, что наше гражданское общество сейчас сильно обескровлено. Многие уехали за границу. Многие интеллектуалы за последние годы ушли из жизни. Им на смену не приходят новые. С нами нет Юрги Иванаускайте, Леонидаса Донскиса, Ричардаса Гавялиса (Иванаускайте - художница и писательница; Донскис - философ и публицист; Гавялис -писатель, драматург и журналист. - Ред.). Нет и многих других, можно долго их перечислять... Они могли быть далеки от политики. Но их слово значило очень много для общества. Сейчас таких авторитетов осталось очень мало.

Должно смениться поколение. Сейчас многие молодые люди уезжают за границу учиться, работать, зарабатывать. Некоторые из них возвращаются. И это уже совершенно другие люди. Для них самоочевидны все ценности здорового общества, которые для нас были в новинку после обретения независимости. Что-то может измениться, когда таких людей будет становиться все больше и когда такие люди будут во властных структурах. То есть, полагаю, должно пройти лет пятнадцать-двадцать как минимум. Если, конечно, у нас есть еще эти пятнадцать-двадцать лет и если тогда еще будет существовать наше литовское государство.