Справка

ЛИБЕРАЛИЗМ: Безыдейность и безволие либералов

Борис Березовский

Первая часть.

Известную статью Михаила Ходорковского я не мог оставить без внимания по двум причинам. Первая. Существо и форма статьи помимо воли ее автора отражают главные причины кризиса либеральной идеи в России: интеллектуальную несостоятельность и политическое безволие тех (включая Ходорковского), кто пытался взять на себя ответственность за будущее России. Вторая. Для многих и в России, и за рубежом Ходорковский стал символом российского бизнеса, к которому имею честь принадлежать и я. Так вот: мое понимание роли капитала и капиталистов - и прежде всего олигархов - в современной российской истории кардинально расходится с оценкой Ходорковского.

Ходорковский сознательно сделал выбор в пользу СИЗО N 4, и это поступок - вне зависимости от того, надеялся ли он на то, что власть будет соблюдать собственные законы. Этот шаг несет в себе заданность на всю оставшуюся жизнь. Либо ты пронесешь этот тяжкий крест, либо он раздавит тебя. Поэтому мне абсолютно непонятны жеманные стенания либеральной общественности по поводу возможности спора с автором. Мол, неэтично тем, кто еще не в клетке, оппонировать заключенному. Как мне представляется, Ходорковский пошел в тюрьму как раз потому, что уверен в своей невиновности и решил доказать это публично. А лучшей трибуны, чем "Матросская Тишина", в России точно нет. За это ему и честь, и хвала, и уважение.

Так что спорить с Ходорковским не только этично, но необходимо, если есть возражения. У меня их много.

Ликбез.

Предмет обсуждения обозначен абсолютно точно: какое политическое устройство необходимо России, чтобы успешно конкурировать в современном мире?

Правильно поставленный вопрос, пожалуй, единственное, что удалось сделать автору. Замечу, что это немало. У большинства такого вопроса не возникает в принципе. А тех, у кого появился, не было слышно. В отличие от науки в политике не имеет значения первенство в постановке вопроса и правильном ответе на него. В политике важно, кого первым услышали. Первым услышали Ходорковского - потому что он в "Матросской Тишине". Правильно поставленный вопрос - половина ответа.

Современному миру известны два основных типа политических систем: авторитарный и демократический. В основе обеих систем - важные философские постулаты. В силу того, что постулаты эти фундаментальны и диаметрально противоположны, между сторонниками двух систем идет многовековая непримиримая война.

Авторитарная система основана на идее централизованного управления обществом: вертикаль политической власти скрепляет государство, и умный царь (генсек, вождь) с вершины вертикали талантливо повелевает подданными.

В основе демократической системы противоположная идея: самоорганизация и саморазвитие общества. Демократическая власть в отличие от авторитарной диверсифицирована. Она обязана разделить властные функции (исполнительная, законодательная, судебная) и делегировать права и ответственность на места (регионы, города, районы). Демократическая система не идеальна, поскольку любая власть, даже в демократиях, авторитарна по своей природе. Но важно не путать власть и политическую систему.

Исторический спор о сравнительной эффективности двух систем завершился в XX в. в пользу демократий. Наиболее мощные авторитарные режимы прошлого века либо развалились (фашистская Германия, коммунистический СССР) , либо начали эволюционировать в сторону демократии (Китай, Чили).

Авторитарная система эффективна в странах, где подавляющее большинство не готово к самостоятельности. Демократическая система эффективна там, где люди готовы отвечать за себя и своих близких. Поскольку практикой двух последних веков доказано, что демократии эффективнее автократий, у недемократической, нелиберальной России нет шансов быть конкурентоспособной, а значит, выжить в современном мире. Это не абстрактные разглагольствования либерала. Это суровая правда жизни.

Отсюда главный вопрос: готова ли Россия стать демократической? Точнее: есть ли в России достаточная критическая масса граждан, готовых самостоятельно, не ожидая помощи ни от государства, ни от соседа, позаботиться о себе и своих близких. "Критическая масса" вовсе не означает "большинство".

Противники демократии в России пытаются убедить всех в том, что русский человек со времен крепостного права сохранил рабскую зависимость от барина и поэтому власть для него священна. Отсюда идея сильного государства и слабого человека.

Десять ельцинских лет навсегда развеяли этот миф и показали высочайшую готовность граждан России стать самостоятельными. Миллионы россиян за исторически ничтожное время проделали колоссальный умственный труд и "выдавили из себя раба". Но это только первый шаг к построению демократической России.

Необходимо было сделать второй - научиться отстаивать свою независимость, научиться преодолевать страх перед властью и заставлять власть постоянно считаться с каждым гражданином.

Очень важно понимать, что "тот назначенный час", о котором писал Александр Галич ( "Можешь выйти на площадь, / Смеешь выйти на площадь, / В тот назначенный час?! ") , наступает не тогда, когда власть притесняет тебя лично, а когда она наседает на незнакомого тебе человека или на малознакомого Ходорковского.

На этом втором шаге и споткнулась молодая русская демократия. Приход Путина к власти в 2000 г. означал не только прекращение поддержки либеральных реформ "сверху", но и наступление на только что созданные демократические институты: независимый парламент, самостоятельные регионы, независимые от государства СМИ, неподконтрольный чиновникам бизнес. Впервые нужно было защитить демократию не вместе с властью, а вопреки ей. Для этого необходимо было проявить политическую волю и "выйти на площадь". Воля - это убежденность, превращенная в действие. Убежденность уже есть, а вот смелости для действия не достает. Особенно пугливыми оказались те, кто претендовал на роль демократических лидеров, потому что им уже было что терять.

Причины кризиса либеральной идеи по Ходорковскому.

Их три: 1. Игнорирование "некоторых важных национально-исторических особенностей развития России". 2. Игнорирование "жизненно важных интересов подавляющего большинства российского народа". 3. "Смертельная боязнь (либералов) говорить правду".

Первая причина, по Ходорковскому, сводится к любви либералов к севрюжине с хреном и "Мерседесам". Я по собственному опыту знаю, что зависть в России - проблема национального масштаба. Но в Англии, где я задержался, тоже не любят богатых, а во Франции, где я часто бывал, - ненавидят не меньше, чем в России. Между тем демократии здесь утвердились давным-давно. Значит, дело не в зависти. Ошибки либералов состоят в игнорировании более важных национально-исторических особенностей. Например, одна из основных ошибок - война в Чечне, развязанная реформаторами, не читавшими, видимо, книжек о национально-исторических особенностях народов Кавказа.

Вторая причина интереснее. Тут Ходорковский прав, но с существенной поправкой. Все демократии в мире устанавливались вопреки воле большинства. Даже в Восточной Европе после распада СССР народ охотно клеймил советских оккупантов, но с трудом расставался с социалистической привычкой к иждивенчеству. Так что задача либералов-революционеров как раз и состоит в том, чтобы переломить мнение и волю большинства: 10% должны убедить 90% в своей правоте и отстоять ее. Это и делал президент Борис Ельцин, разменивая свой заоблачный рейтинг начала 90-х на жизненно важное реформирование России. Ровно противоположное делает Путин. Он встроился в "большинство" и разменивает реформы на сохранение своего рейтинга в ущерб стратегическим интересам России.

И, наконец, третий аргумент - о боязни либералов говорить правду. Соглашусь с ним частично и тоже с важной оговоркой. Либералы были и есть несравнимо честнее других - и коммунистов, и сегодняшних чекистов-путинистов. Однако кризис переживают либералы, а не те, для кого ложь - фундаментальная основа их режима.

Так что с определением основных причин кризиса либерализма у Ходорковского не сложилось.

Причины кризиса либеральной идеи в России.

1. Интеллектуальная несостоятельность. Отсутствие внятной либеральной идеологии. Стремительный распад советской империи застал интеллектуальную либеральную элиту России врасплох. Парадоксально, но именно "шестидесятники", те, кто десятилетиями преследований расплачивались за свои либеральные убеждения при коммунистах и готовили почву для революции, растерялись, когда начало торжествовать дело их жизни. Они стремительно отставали от событий и в конечном счете оказались за бортом вместе с Горбачевым, на которого они сделали ставку.

Новым лидером либеральной революции в России стал Ельцин. Но, к сожалению, и он не смог объяснить обществу неизбежность и преимущество либерального выбора.

Пришедшие на подмогу молодые реформаторы - прежде всего Егор Гайдар и Анатолий Чубайс - перепутали лошадь с телегой и поставили во главу перемен экономические реформы. Никогда не забуду разговор с Петром Авеном в его бытность министром в правительстве Гайдара. На мой вопрос о социальных последствиях "шоковой терапии" Авен сказал: "Егор считает это второстепенным. Польша через это перешагнула". Гайдар, видимо, действительно не знаком с некоторыми национальными особенностями русских, которые точно подметил президент Польши Александр Квасьневский. Он сказал: "И мы, поляки, и вы, русские, - славяне. Но мы бьемся до первой капли крови, а вы - до последней".

Реакция Гайдара на ту же статью Ходорковского подтверждает, что для Егора Тимуровича политика и экономика существуют как слабо пересекающиеся миры. При этом в понимании экономических закономерностей Гайдару нет равных - он спланировал и построил вместе с Чубайсом рыночную экономику в огромной сложной стране.

Как показали последующие события, этого оказалось мало для утверждения в России стабильной демократии.

2. Политическое безволие. Политическая непоследовательность.

а) Борис Ельцин и его реформаторское окружение, придя к власти, не нашли силы подвести черту под тоталитарным прошлым. По крайней мере, в двух случаях - после путча 1991 г. и после попытки переворота 1993 г. Ельцин обязан был поставить вне закона тех, кто привел страну к краху и организовал массовый террор против своего народа: КПСС и КГБ. Деятельность компартии должна была быть прекращена, КГБ - распущен как преступная организация. Но главное в другом: вся нация должна была проявить нравственную волю и покаяться. Покаяться всем вместе за уродливое прошлое, в котором истязали и убивали самих себя, убивали и насиловали других.

Немцы каются третье поколение, а грехов у них не больше нашего. Каются и возрождаются.

Без покаяния и очищения у России нет будущего.

В этой связи ошибка Ходорковского состоит в том, что написанная (или подписанная) им статья допускает трактовку ее, как извращение идеи покаяния. Безусловно, фарс - каяться перед президентом, который гордится тем, что он чекист.

б) Ельцин, передавая власть Путину, обязан был подвести черту под революционным этапом реформ. Шаг, который Ельцин обязан был сделать, но не сделал, - политическая и экономическая амнистия всех реформаторских сил, т. е. юридическое закрепление результатов революции. К сожалению, первый президент России разменял этот необходимый шаг на собственный иммунитет и ушел на пенсию. Ельцин не учел, что революционер на пенсию не уходит. Он до конца своих дней в ответе перед миллионами людей, которых повел за собой. И то, что выбор этих людей в пользу демократии был добровольным, не снимает исторической ответственности с лидера реформаторов Бориса Николаевича Ельцина.

Автор - президент Фонда гражданских свобод, Лондон;

'Ведомости', 27.04.2004

Справка

КРИЗИС ЛИБЕРАЛИЗМА В РОССИИ

Российский либерализм переживает кризис - на сегодняшний день в этом практически нет сомнений.

Если бы год назад мне сказали, что СПС и "Яблоко" не преодолеют 5% -ный барьер на думских выборах, я серьезно усомнился бы в аналитических и прогностических способностях говорившего. Сегодня крах СПС и "Яблока" - реальность.

На выборах президента либералов официально представляли два кандидата. Первый - бывший коммуноаграрий Иван Рыбкин - преподнес нам вместо внятной политической кампании дешевый фарс, коего постыдился бы и представитель ЛДПР, специалист по личной безопасности Жириновского Олег Малышкин. Второй кандидат - Ирина Хакамада - как могла, дистанцировалась от собственного либерального прошлого, критиковала Бориса Ельцина и упирала на социально ориентированное государство. А потом без тени смущения (и, возможно, не без оснований) назвала 3,84% голосов избирателей своим большим успехом.

Политики и эксперты, которые прошлым летом, вскоре после ареста моего друга и партнера Платона Лебедева, вещали об угрозе авторитаризма, о попрании закона и гражданских свобод, сегодня уже соревнуются в умении говорить медово-сахарные комплименты кремлевским чиновникам. От либерально-бунтарского налета не осталось и следа. Конечно, есть исключения, но они лишь подтверждают правило.

Фактически сегодня мы ясно видим капитуляцию либералов. И эта капитуляция, конечно же, не только вина либералов, но и их беда. Их страх перед тысячелетним прошлым, сдобренный укоренившейся в 90-е гг. могучей привычкой к бытовому комфорту. Закрепленная на генетическом уровне сервильность. Готовность забыть про Конституцию ради очередной порции севрюжины с хреном. Таким был русский либерал, таким он и остался.

"Свобода слова", "свобода мысли", "свобода совести" стремительно превращаются в словосочетания-паразиты. Не только народ, но и большинство тех, кого принято считать элитой, устало отмахиваются от них: дескать, все ясно, очередной конфликт олигархов с президентом, чума на оба ваши дома, где превратили в мясо для червей нас так здорово...

Что происходит после декабрьского фиаско с Союзом правых сил и "Яблоком", никому, по сути, не известно, да и, в сущности, не интересно. "Комитет-2008", решивший сыграть роль совести русского либерализма, сам с готовностью расписывается в собственном бессилии и говорит, почти извиняясь: да уж, мало нас, да и делаем мы все не вовремя, так что рассчитывать не на что, но все же. .. Идея партии "Свободная Россия", которую вроде как задумала создать Хакамада из мелких осколков "Яблока" и СПС, не вызвала в обществе никакого существенного интереса - разве что ажиотаж нескольких десятков профессиональных "партстроителей", почувствовавших запах очередной легкой наживы.

Тем временем на российской политической почве обильно произрастают носители нового дискурса, идеологии так называемой "партии национального реванша" (ПНР). Собственно, ПНР - это и безликая брезентовая "Единая Россия", и лоснящаяся от собственного превосходства над неудачливыми конкурентами "Родина", и ЛДПР, лидер которой в очередной раз подтвердил свою исключительную политическую живучесть. Все эти люди - реже искренне, чаще фальшиво и по заказу, но от того не менее убедительно - говорят о крахе либеральных идей, о том, что нашей стране, России, свобода просто не нужна. Свобода, по их версии, - пятое колесо в телеге национального развития. А кто говорит о свободе, тот либо олигарх, либо сволочь (что, в целом, почти одно и то же). На таком фоне либералом N 1 представляется уже президент Владимир Путин - ведь с точки зрения провозглашаемой идеологии он куда лучше Рогозина и Жириновского. И хочется задуматься: да, Путин, наверное, не либерал и не демократ, но все же он либеральнее и демократичнее 70% населения нашей страны. И не кто иной, как Путин, вобрав всю антилиберальную энергию большинства, обуздал наших национальных бесов и не дал Жириновскому - Рогозину (вернее, даже скорее не им, так как они на самом деле являются просто талантливыми политическими игроками, а скорее многочисленным сторонникам их публичных высказываний) захватить государственную власть в России. Чубайс и Явлинский же сопротивляться "национальному реваншу" были по определению не способны - они могли бы только ожидать, пока апологеты ценностей типа "Россия для русских" не выкинули бы их из страны (как уже, увы, бывало в нашей истории).

Да, все так. И тем не менее либерализм в России не может умереть. Потому что жажда свободы останется одним из самых главных инстинктов человека - хоть русского, хоть китайского, хоть лапландского. Да, это сладкое слово "свобода" многозначно. Но дух, который в нем присутствует, неистребим, неискореним. Дух титана Прометея, подарившего огонь людям. Дух Иисуса Христа, говорившего, как право имеющий, а не как книжники и фарисеи.

Так что причина кризиса русского либерализма - не в идеалах свободы, пусть и понимаемых каждым по-своему. Дело, как говаривал последний премьер-министр СССР Валентин Павлов, не в системе, а в людях. Те, кому судьбой и историей было доверено стать хранителями либеральных ценностей в нашей стране, со своей задачей не справились. Ныне мы должны признать это со всей откровенностью. Потому что время лукавства прошло - и из каземата СИЗО N 4, где я сейчас нахожусь, это видно, быть может, чуть лучше, чем из других, более комфортабельных помещений.

СПС и "Яблоко" проиграли выборы вовсе не потому, что их дискриминировал Кремль. А лишь потому, что администрация президента - впервые - им не помогала, а поставила в один ряд с другими оппозиционными силами.

Да и Ирина Хакамада получила свои выдающиеся 3,84% не вопреки административной властной машине, которая ее просто не заметила, а во многом благодаря тому, что Кремль был истово заинтересован в явке избирателей.

Крупный бизнес (в просторечии "олигархи", термин сомнительный, о чем я скажу позднее) ушел с арены вовсе не из-за внезапного расцвета коррупции в России, а только в силу того, что стандартные лоббистские механизмы перестали работать. Так как были рассчитаны на слабого президента и прежнюю кремлевскую администрацию. Вот и все.

Социально активные люди либеральных взглядов - к коим я отношу и себя, грешного, - отвечали за то, чтобы Россия не свернула с пути свободы. И, перефразируя знаменитые слова Сталина, сказанные в конце июня 1941 г. , мы свое дело прос... ли. Теперь нам придется проанализировать наши трагические ошибки и признать вину. Моральную и историческую. И только так найти выход из положения.

Над пропастью во лжи.

Русский либерализм потерпел поражение потому, что пытался игнорировать, во-первых, некоторые важные национально-исторические особенности развития России, во-вторых, жизненно важные интересы подавляющего большинства российского народа. И смертельно боялся говорить правду.

Я не хочу сказать, что Чубайс, Гайдар и их единомышленники ставили перед собой цель обмануть Россию. Многие из либералов первого ельцинского призыва были людьми, искренне убежденными в исторической правоте либерализма, в необходимости "либеральной революции" в усталой стране, практически не знавшей прелестей свободы. Но к этой самой революции либералы, внезапно получившие власть, подошли излишне поверхностно, если не сказать легкомысленно. Они думали об условиях жизни и труда для 10% россиян, готовых к решительным жизненным переменам в условиях отказа от государственного патернализма. А забыли - про 90%. Трагические же провалы своей политики прикрывали чаще всего обманом.

Они обманули 90% народа, щедро пообещав, что за ваучер можно будет купить две "Волги". Да, предприимчивый финансовый игрок, имеющий доступ к закрытой информации и не лишенный способности эту информацию анализировать, мог сделать из приватизационного чека и 10 "Волг". Но обещали-то всем.

Они закрывали глаза на российскую социальную реальность, когда широким мазком проводили приватизацию, игнорируя ее негативные социальные последствия, жеманно называя ее безболезненной, честной и справедливой. Что ныне думает народ о той, "большой" приватизации, известно.

Они не заставили себя задуматься о катастрофических последствиях обесценения вкладов в Сбербанке. А ведь тогда было очень просто решить проблему вкладов - через государственные облигации, источником погашения которых мог бы стать налог на прирост капитала (или, например, пакеты акций лучших предприятий страны, переданных в частную собственность). Но властным либералам жаль было драгоценного времени, лень шевелить мозговыми извилинами.

Никто в 90-е гг. так и не занялся реформами образования, здравоохранения, жилищно-коммунальной сферы. Адресной поддержкой малоимущих и неимущих. Вопросами, от решения которых зависело и зависит огромное большинство наших сограждан.

Социальная стабильность, социальный мир, каковые только и могут быть основой всякой долгосрочной реформации, затрагивающей основы основ национального бытия, были российскими либералами проигнорированы. Они отделили себя от народа пропастью. Пропастью, в которую информационно-бюрократическим насосом закачали розовые либеральные представления о действительности и манипулятивные технологии. Кстати, именно в 90-е гг. возникло представление о всесилии неких политтехнологов - людей, которые якобы способны восполнять отсутствие реальной политики в тех или иных областях хитроумными виртуальными продуктами одноразового использования.

Уже избирательная страда 1995 - 1996 гг. показала, что российский народ отверг либеральных правителей. Мне ли, одному из крупных спонсоров президентской кампании 1996 г., не помнить, какие поистине чудовищные усилия потребовались, чтобы заставить российский народ "выбрать сердцем"?!

А о чем думали либеральные топ-менеджеры страны, когда говорили, что дефолту 1998 г. нет альтернативы?! Альтернатива была - девальвация рубля. Причем в феврале и даже июне 1998 г. можно было обойтись девальвацией с 5 руб. до 10 - 12 руб. за доллар. Я и многие мои коллеги выступали именно за такой вариант предотвращения нависавшего финансового кризиса. Но мы, располагая в то время серьезными рычагами влияния, не отстояли свою точку зрения и потому должны разделить моральную ответственность за дефолт с тогдашней властью, безответственной и некомпетентной.

Либеральные лидеры называли себя смертниками и жертвами, свои правительства - "кабинетами камикадзе". Поначалу, видимо, так оно и было. Но к середине 90-х они слишком сильно обросли "Мерседесами", дачами, виллами, ночными клубами, золотыми кредитными картами. Стоическому бойцу либерализма, готовому ради торжества идеи погибнуть, пришла на смену расслабленная богема, даже не пытавшаяся скрывать безразличия к российскому народу, безгласному "населению". Этот богемный образ, приправленный демонстративным цинизмом, премного способствовал дискредитации либерализма в России.

Либералы говорили неправду, что народу в России становится жить все лучше и лучше, так как сами не знали и не понимали - и, замечу, часто не хотели понимать, - как на самом деле живет большинство людей. Зато теперь приходится - надеюсь, со стыдом за себя, любимых, - выслушивать и узнавать это.

Даже по отношению к декларируемым ценностям либерализма его адепты были честны и последовательны далеко не всегда. Например, либералы говорили про свободу слова - но при этом делали все возможное для установления финансового и административного контроля над медиапространством для использования этого магического пространства в собственных целях. Чаще всего подобные действия оправдывались "угрозой коммунизма", ради нейтрализации которой позволено было все. А о том, что сама "красно-коричневая чума" сильна постольку, поскольку либеральное руководство забыло про свой народ, про его подлинные проблемы, не говорилось ни слова.

Информационные потоки захлебывались от сентенций про "диверсифицированную экономику будущего". На деле же Россия прочно села на сырьевую иглу. Разумеется, глубочайший кризис технологического комплекса был прямым следствием распада СССР и резкого сокращения инвестиций из-за высокой инфляции. И либералы обязаны были решать эту проблему - в том числе путем привлечения в правительство сильных, грамотных представителей левого политического крыла. Но они предпочли проблему игнорировать. Стоит ли удивляться, что миллионы представителей научно-технической интеллигенции, основной движущей силы советского освободительного движения конца 80-х гг. , теперь голосуют за "Родину" и КПРФ?

Они всегда говорили - не слушая возражений, - что с российским народом можно поступать как угодно. Что "в этой стране" все решает элита, а о простом люде и думать не надо. Любую чушь, любую наглость, любую ложь он, этот народ, примет из рук начальства как манну небесную. Потому тезисы "нужна социальная политика", "надо делиться" и т. п. отбрасывались, отрицались, отвергались с усмешкой.

Что ж, час искупленья пробил. На выборах-2003 народ сказал официальным либералам твердое и бесслезное "прощайте!". И даже молодежь, про которую думали, даже были уверены, что она-то точно проникнута идеями СПС и всецело поддержит Чубайса, проголосовала за ЛДПР и "Родину".

То был плевок в пресловутую пропасть, образовавшуюся между властными либералами и страной.

А где был в это время крупный бизнес? Да рядом с либеральными правителями. Мы помогали им ошибаться и лгать.

Мы, конечно же, никогда не восхищались властью. Однако мы не возражали ей, дабы не рисковать своим куском хлеба. Смешно, когда ретивые пропагандисты называют нас "олигархами". Олигархия - это совокупность людей, которым на самом деле принадлежит власть, мы же всегда были зависимы от могучего бюрократа в ультралиберальном тысячедолларовом пиджаке. И наши коллективные походы к Ельцину были лишь бутафорией - нас публично выставляли главными виновниками бед страны, а мы и не сразу поняли, что происходит. Нас просто разводили...

У нас были ресурсы, чтобы оспорить игру по таким правилам. Вернее, игру без всяких правил. Но своей податливостью и покорностью, своим подобострастным умением дать, когда просят и даже когда не просят, мы взрастили и чиновничий беспредел, и басманное правосудие.

Мы действительно реанимировали раздавленные последними годами советской власти производства, создали (в общей сложности) более 2 млн высокооплачиваемых рабочих мест. Но мы не смогли убедить в этом страну. Почему? Потому что страна не простила бизнесу солидарности с "партией безответственности", "партией обмана".

Бизнес на свободе.

Традиционное заблуждение - отождествлять либеральную часть общества и деловые круги.

Идеология бизнеса - делать деньги. А для денег либеральная среда вовсе не есть необходимость. Крупные американские корпорации, вкладывавшие миллиарды долларов на территории СССР, очень любили советскую власть, ибо она гарантировала полную стабильность, а также свободу бизнеса от общественного контроля. Лишь недавно, в конце 90-х гг. прошлого века, транснациональные корпорации стали отказываться от сотрудничества с самыми одиозными африканскими диктатурами. Да и то отнюдь не все и далеко не всегда.

Гражданское общество чаще мешает бизнесу, чем помогает. Потому что оно отстаивает права наемных работников, защищает от бесцеремонного вмешательства окружающую среду, открытость экономических проектов, ограничивает коррупцию. А все это - уменьшает прибыли. Предпринимателю - говорю это как бывший руководитель одной из крупнейших нефтяных компаний России - гораздо легче договориться с горсткой в меру жадных чиновников, чем согласовать свои действия с разветвленной и дееспособной сетью общественных институтов.

Бизнес не взыскует либеральных реформ в политической сфере, не одержим манией свободы - он всегда сосуществует с тем государственным режимом, который есть. И хочет прежде всего, чтобы режим защитил его - от гражданского общества и наемных работников. Посему бизнес, особенно крупный, обречен бороться с настоящим (не бутафорским) гражданским обществом.

Кроме того, бизнес всегда космополитичен - деньги не имеют отечества. Он располагается там, где выгодно, нанимает того, кого выгодно, инвестирует ресурсы туда и только туда, где прибыль максимальна. И для многих (хотя, бесспорно, отнюдь не для всех) наших предпринимателей, сделавших состояния в 90-е гг. , Россия - не родная страна, а всего лишь территория свободной охоты. Их основные интересы и жизненные стратегии связаны с Западом.

Для меня же Россия - Родина. Я хочу жить, работать и умереть здесь. Хочу, чтобы мои потомки гордились Россией - и мною как частичкой этой страны, этой уникальной цивилизации. Возможно, я понял это слишком поздно - благотворительностью и инвестициями в инфраструктуру гражданского общества я начал заниматься лишь в 2000 г. Но лучше поздно, чем никогда.

Потому я ушел из бизнеса. И буду говорить не от имени "делового сообщества", а от своего собственного. И либеральной части общества, совокупности людей, с которыми мы друг друга можем считать соратниками, единоверцами. Среди нас, конечно, есть и крупные бизнесмены, ибо никому в мир подлинной свободы и реальной демократии вход не заказан.

Выбор пути.

Что мы можем и должны сегодня сделать?

Назову семь пунктов, которые представляются мне приоритетными.

Осмыслить новую стратегию взаимодействия с государством. Государство и бюрократия - не синонимы. Пришло время спросить себя: "Что ты сделал для России?" Что Россия сделала для нас после 1991 г. , уже известно.

Научиться искать правды в России, а не на Западе. Имидж в США и Европе - это очень хорошо. Однако он никогда не заменит уважения со стороны сограждан. Мы должны доказать - и в первую голову самим себе, - что мы не временщики, а постоянные люди на нашей, российской земле. Надо перестать пренебрегать - тем паче демонстративно - интересами страны и народа. Эти интересы - наши интересы.

Отказаться от бессмысленных попыток поставить под сомнение легитимность президента. Независимо от того, нравится нам Владимир Путин или нет, пора осознать, что глава государства - не просто физическое лицо. Президент - это институт, гарантирующий целостность и стабильность страны. И не приведи господь нам дожить до времени, когда этот институт рухнет, - нового февраля 1917 г. Россия не выдержит. История страны диктует: плохая власть лучше, чем никакая. Более того, пришло время осознать, что для развития гражданского общества не просто нужен - необходим импульс со стороны власти. Инфраструктура гражданского общества складывается на протяжении столетий, а не возникает в одночасье по взмаху волшебной палочки.

Перестать лгать - себе и обществу. Постановить, что мы уже достаточно взрослые и сильные, чтобы говорить правду. Я уважаю и высоко ценю Ирину Хакамаду, но в отличие от моего партнера Леонида Невзлина отказался финансировать ее президентскую кампанию, так как увидел в этой кампании тревожные очертания неправды. Например: как бы ни относиться к Путину, нельзя - потому что несправедливо - обвинять его в трагедии "Норд-Оста".

Оставить в прошлом космополитическое восприятие мира. Постановить, что мы - люди земли, а не воздуха. Признать, что либеральный проект в России может состояться только в контексте национальных интересов. Что либерализм укоренится в стране лишь тогда, когда обретет твердую, неразменную почву под ногами.

Легитимировать приватизацию. Надо, необходимо признаться, что 90% российского народа не считает приватизацию справедливой, а ее выгодоприобретателей - законными собственниками. И пока это так, всегда будут силы - политические и бюрократические, а то и террористические, - которые будут посягать на частную собственность. Чтобы оправдать приватизацию перед лицом страны, где представления о римском праве собственности никогда не были сильными и отчетливыми, надо заставить большой бизнес поделиться с народом - вероятно, согласившись с реформой налогообложения полезных ископаемых, другими, возможно, не очень приятными для крупных собственников шагами. Лучше начать эти процессы самим, влиять на них и управлять ими, нежели пасть жертвой тупого сопротивления неизбежному. Чему быть, того не миновать. Легитимация приватизации нужна не власти, которая всегда предпочтет иметь зацепки для давления на нас. Это нужно нам и нашим детям, которые будут жить в России - и ходить по улицам российских городов без глубоко эшелонированной охраны.

Вложить деньги и мозги в создание принципиально новых общественных институций, не замаранных ложью прошлого. Создавать настоящие структуры гражданского общества, не думая о них как о сауне для приятного времяпрепровождения. Открыть двери для новых поколений. Привлекать к себе совестливых и талантливых людей, которые и составят основу новой элиты России. Самое страшное для сегодняшней России - это утечка мозгов, ибо основа конкурентоспособности страны в XXI в. - мозги, а не скудеющие залежи сырья. Мозги же всегда будут концентрироваться там, где для них есть питательная среда - все то же гражданское общество.

Чтобы изменить страну, нам самим надо измениться. Чтобы убедить Россию в необходимости и неизбежности либерального вектора развития, надо изжить комплексы и фобии минувшего десятилетия, да и всей муторной истории русского либерализма.

Чтобы вернуть стране свободу, необходимо прежде всего поверить в нее самим.

Михаил Ходорковский

"Ведомости", 29.03.2004

Справка

Апрельские тезисы Хакамады

ПОСЛЕ ПОЛИТИКИ: Да здравствует политика!

Ирина Хакамада

07 апреля 2004

После окончания предвыборных баталий появилась возможность спокойно и откровенно проанализировать результаты думских и президентских выборов.

В период парламентских выборов многие надеялись, что, несмотря на слабость демократических партий, чудо все-таки произойдет и в новом парламенте демократы будут представлены хотя бы формально. Однако чуда не произошло. Итоги декабрьских выборов послужили таким шоком для демократических лидеров, что они, в силу растерянности, не решились участвовать в президентских выборах. Хотя именно участие в выборах оказалось единственным способом дать надежду на будущий демократический проект для простых людей. Участие демократического кандидата в президентских выборах давало единственный сигнал: вера еще есть и борьба будет продолжаться.

Нельзя постоянно обличать авторитаризм и при этом отказываться от борьбы. Да, Россия сворачивает на авторитарный путь развития при молчаливом согласии общества, однако в этой ситуации элиты не могут себе позволить добровольно отказываться от демократических процедур, не так давно с трудом завоеванных. Проект бойкота, на котором настаивала часть демократической элиты, был на руку только Кремлю, поскольку он ослаблял демократического кандидата и давал возможность объявить элиту безответственной и недемократичной. Проект бойкота, таким образом, работал только на укрепление авторитаризма.

Поэтому вывод первый. Если мы не хотим укреплять авторитаризм - мы не должны игнорировать демократические процедуры. Мы должны участвовать в выборах, чтобы наполнять их содержанием, выгодным не только Кремлю. Граждане должны видеть и слышать альтернативу, а результаты выборов не должны быть предсказуемыми.

Регресс к авторитаризму не такое уж редкое явление. В этом нет ничего уникального: не мы первые. Обидно то, что мы можем оказаться одними из последних и будем плестись в хвосте развитого мира, для которого реальная демократия, помноженная на развитый рынок, есть непременное условие успешного движения вперед.

И парламентские, и особенно президентские выборы показали, что в противовес принципу демократии - неопределенность результатов при определенности правил игры - у нас действовал прямо противоположный принцип - предсказуемость результатов, в то время как правила игры оказывались весьма "гибкими" и зависели от желаний и предпочтений Кремля. Не буду приводить конкретные примеры, факты еще свежи в памяти у многих, кто хоть немного следил за ходом выборов.

Вывод второй. Необходимо сделать правила игры более жесткими, не позволив никому "отлынивать от демократии". Необходимо внести изменения в предвыборное законодательство, в частности, обязать всех кандидатов, включая действующего президента, участвовать в дебатах. Необходимо сделать так, чтобы вне зависимости от форм собственности телеканалы были обязаны информировать граждан о ходе избирательной кампании, а также предоставлять трибуну для кандидатов. Необходимо снизить количество подписей избирателей, нужных для регистрации кандидатов. Иначе сроки и количество подписей становятся запретительным барьером, преодолеваемым или с помощью административного ресурса, или с помощью огромных финансовых средств.

Необходимо начать дискуссию и рассмотреть вопрос о постепенном переходе к мажоритарно-партийной избирательной системе, когда все депутаты в Государственную думу избираются по округам, но только от политической партии. Эта система позволит ликвидировать институт административных договоренностей, укрупнить партии и усилить их роль. Эта система позволит появиться новым лидерам снизу, от общества, а не протаскивать в парламент никому не известных "представителей спонсоров", купивших место в списке партии. Эта новация решит вопрос оторванности парламента от избирателей. 7% - это уже запретительный барьер, а нам еще может светить и 10% - порог преодоления для партий на парламентских выборах.

Вывод третий. Следствием укрепления авторитарной политической модели стали очевидный электоральный дефолт и обрушение политического рынка. Теперь мы можем просто констатировать: в России больше нет политики, ее нужно создавать заново. Поэтому если оппозиция хочет побеждать, то она должна опираться не на политтехнологии и не на договоренности с властью, а на реальную политическую активность, обращенную к различным группам в обществе.

Я понимаю политику как сферу общения между людьми по поводу власти. Не общение людей с властью (это следствие) , а между людьми по поводу власти. Это общение зародилось во время перестройки, а потом постепенно затухло. Поэтому власть стала жить отдельно, люди отдельно, а партии не стали полноценными посредниками между ними в разговоре о власти (не с властью, а именно о власти).

Поэтому сейчас мы имеем то, что имеем, и результаты выборов следует считать закономерными и, более того (как это ни горько признавать) , - справедливыми. Люди просто адекватно отреагировали на то, что политики нет, и никто не пытается ее возродить. Если людям предлагают чистые технологии, они выбирают самую "работающую", а она у тех, кто обладает реальным не политическим влиянием, а административным, т. е. у нынешнего президента и подконтрольной ему "вертикали власти".

В сложившихся условиях бессмысленно бороться с нынешней властью на ее поле. Попытки заигрывания с бюрократической "вертикалью" в надежде расколоть ее изнутри наивны. Точно так же игрой на чужом поле являются бесконечные разговоры о кризисе демократического проекта как такового с точки зрения современной России.

Вывод четвертый. У сторонников демократии остается единственный ресурс, на который можно опереться, ресурс, который всегда был, но который по разным причинам не был использован, - это гражданское общество. Не нужно говорить, что гражданское общество слабо и не способно сопротивляться нынешней Системе. Ни одна политическая партия до сих пор всерьез не пробовала работать с людьми. Путь политического PR казался более легким и надежным, какое-то время так оно и было. Однако сейчас политикам-демократам нужно выпрыгнуть из логики рынка политических технологий, у них просто нет другого способа сохраниться в политике. Они должны заново убедить граждан, что политика не рынок, что в политике не покупают, а выбирают.

Потенциал для этого есть, более 45% избирателей воздержались от участия в парламентских выборах 2003 г. Это явный протест против засилья административного ресурса и равнодушия основных политических партий к реальным проблемам общества. Без малого половина избирателей России не согласна с тем, куда идет наша страна. Однако для того, чтобы привести этих людей на выборы, нужны не спущенные сверху политические технологии, а кропотливая, постоянная (скажу больше - рутинная) работа политиков в обществе, только тогда возникнут нормальные политические партии, выросшие из гражданского общества, а не созданные на деньги олигархов или возникшие по кремлевской разнарядке.

Создавая новую демократическую партию, я пытаюсь создать прецедент. Прецедент формирования полноценной партии граждан, а не московских политиков. Именно за такими партиями будущее России. Я не претендую на монополию в этом процессе. Я считаю, что все, кто готов работать над тем, чтобы повернуть политику к людям, в ближайшие два года должны объединиться в реальную политическую коалицию и, исправив ошибки, доказать с помощью людей, а не за счет людей свою политическую состоятельность.

Автор - кандидат в президенты на выборах 2004 г.

'Ведомости', 07.04.2004

Справка

ОСМЫСЛЕНИЕ: Апрельские тезисы о либерализме

Почему статья Михаила Ходорковского в "Ведомостях" вызвала такой широкий резонанс? Не только потому, что написана "самым богатым узником планеты", но и потому, что содержит ряд весьма нетривиальных, а для российских либералов и неприятных вещей. C большинством из которых - не поспоришь.

Ни объединения, ни обновления

Ближайших причин неудачи СПС и "Яблока" в декабре 2003 г. две. Они не смогли (не захотели) сделать двух вещей - объединиться и обновиться.

На Алтае 14 марта одновременно с президентскими выборами состоялись выборы в краевой парламент. В них принял участие избирательный блок "Яблоко + СПС - Объединенные демократы". Блок преодолел 5% -ный барьер, в то время как в декабре обе партии в сумме этого сделать в регионе не смогли. Этот пример, как и многочисленные опросы, показывает, что объединенный список либералов на думских выборах легко преодолевал барьер и получил бы результат, как минимум сопоставимый с результатом "Родины". И была бы у нас сегодня другая Дума - без конституционного большинства "Единой России", по крайней мере. Персональную ответственность за то, что это не было сделано, несут лидеры СПС и "Яблока".

Как и за отсутствие единого кандидата от либералов на президентских выборах. Надо было, забыв все старые обиды, выдвинуть кандидата и мобилизовать вокруг него всех своих сторонников. Опять-таки, результат в районе 10% был бы вполне реальным ориентиром для демократической коалиции. Вместо этого состоялась одиночная, по сути, "вылазка" Ирины Хакамады.

Не произошло и обновления - ни в одной из партий, которые просто повторили себя самих четырехлетней давности. Продолжая при этом старую междоусобицу. "Итак, два почтенных мужа, честь и украшение Миргорода, поссорились между собою! И за что? За вздор, за гусака". Стоит ли удивляться, что либеральный избиратель не пришел на выборы или проголосовал за других? Опросы показывают, что СПС и "Яблоко" воспринимаются сегодня большинством общества как партии "устаревшие, несовременные".

Прав Ходорковский - все дело в людях. И мера их ответственности велика.

Отверженные девяностых

Однако есть и более фундаментальная, по сути главная причина поражения либералов, и на нее верно обратил внимание Ходорковский. СПС и "Яблоко" (как и КПРФ - еще одна главная неудачница декабрьских выборов) - это само олицетворение 90-х. Эпохи, которая завершилась, оставив в душе народа тяжелый и неприятный осадок.

Уменьшившаяся вдвое экономика, обнищание миллионов сограждан, чудовищное социальное расслоение, невероятная коррупция, сомнительная, сопровождаемая горой трупов приватизация, всплеск преступности, полураспад страны, Чечня - это лишь краткое описание "прелестей" той эпохи. Хотят того лидеры российских либералов или нет, но их имена навсегда будут связаны с эпохой "ваучеров и малиновых пиджаков". А огромное историческое и стратегическое значение того периода, как и совершенного Россией прорыва к свободе, будет оценено позже, когда отболят нынешние раны.

Владимир Путин популярен и легитимен не только потому, что экономика на подъеме, а хаоса и нестабильности стало на порядок меньше. Сердцевина его правления - последовательное отрицание предшествующих эпох. Он отрицает как советскую, так и ельцинскую модели развития.

От СССР он взял гимн и авторитарное устройство власти, но отбросил плановую экономику, основанную на государственной собственности на средства производства, как отверг и вмешательство государства в частную жизнь граждан.

От эпохи 90-х он взял частную собственность и рынок, но отбросил многоцентрие власти, часто порождавшее хаос и кризисы - знаменитые ельцинские "загогулины". "Региональные бароны" и "олигархи", медиамагнаты и думские партии - все теперь знают свое место. Более чем скромное, если не сказать грубее.

Необрежневский застой с умеренным ростом (теперь носящий имя "стабильность") плюс прелести полностью свободной от вмешательства государства частной жизни и относительной свободой частного предпринимательства - вот исчерпывающая "формула счастья" нынешнего "путинского большинства".

Мы живем в новой, путинской эпохе, которая вынесла обвинительный приговор советской и ельцинской моделям. А либералы и коммунисты продолжают отстаивать каждые свой "утерянный рай". А народ теперь это раем вовсе не считает. И оставил одних за бортом Думы, а представительство других (КПРФ) уменьшил втрое.

Опять прав Ходорковский: характерные для либералов 90-х ложь и цинизм, пренебрежение интересами подавляющего большинства граждан, надменность и презрение по отношению к собственному народу, нравственная глухота не могли остаться безнаказанными.

Кризис либерализма? Либерализм - это одновременно соответствующие общественные настроения и политическое течение. Михаил Ходорковский полагает, что в глубоком кризисе и то и другое. Отсюда вывод - "Путин, наверное, не либерал и не демократ, но все же он либеральнее и демократичнее 70% населения нашей страны". Если кризис либерализма как политического течения бесспорен и глубок, то мнение о глубоком отчуждении нашего народа от идеалов свободы представляется мне сильно преувеличенным.

Все заслуживающие доверия социологические исследования последних лет свидетельствуют: российский народ категорически не согласен добровольно отказаться от демократических завоеваний. Большинство против третьего срока даже для очень популярного президента. Люди не хотят автоматически поддерживать и его будущего "преемника" - им хочется, чтобы "огласили весь список". Люди против отмены института выборов. Хотят, чтобы Дума контролировала правительство, а Совет Федерации выбирался, а не назначался. А "демократы" по уровню массовой поддержки уступают сегодня только "партии власти", опережая и "коммунистов", и "патриотов".

Когда гражданам навязывают заранее сделанный "начальством" выбор - они не приходят. Явка на последние президентские выборы была самой низкой из четырех кампаний по выборам президента. А Валентина Матвиенко была избрана губернатором Санкт-Петербурга при явке лишь около 30%. Это вполне либеральные реакции общества на избирательный фарс. И наоборот, когда есть по-настоящему острая конкуренция, избиратели охотно принимают участие в выборах. Характерен пример Красноярского края, где губернаторские выборы всегда проходят в острой борьбе и явка избирателей высока, а на последние президентские выборы пришла едва половина красноярцев.

Конечно, либеральная критика российского общества часто справедлива. Но и считать 70% наших сограждан сторонниками диктатуры и погромов - вопиющая несправедливость! Я уверен: в нашем обществе существует огромный спрос на либеральный путь развития. Просто пока нет достойного предложения.

Это не столько кризис либерализма, сколько кризис самих либералов.

Тоже семь пунктов

Михаил Ходорковский предложил российским либералам семь приоритетов деятельности, вытекающих из анализа прежних ошибок. Я согласен с большинством его предложений. Это касается и четкого разделения понятий "государство" и "бюрократия". И акцента на уважение со стороны собственного народа. И принципа правды. И необходимости в новом либеральном проекте осознания себя частью единой гражданской нации. И необходимости решения сложной задачи легитимизации итогов приватизации. И приоритета поддержки институтов гражданского общества. Не могу согласиться только с абсолютизацией роли института президентства в нашей стране. Считаю такое представление исключительно опасным для нашего будущего.

Одновременно хочу предложить свое представление о приоритетных задачах демократического движения в нынешней России. Их тоже семь.

Либеральные лидеры, непосредственно ответственные за ошибки 90-х и поэтому в значительной мере утратившие доверие общества, должны признать свою ответственность и отойти на второй план. Без этого шага никакого обновления не получится.

Необходимо выработать принципиально новую содержательную платформу демократических сил страны. Это должна быть своя, оригинальная стратегия движения России в будущее. Национально ориентированная, социально ответственная, современная, преодолевшая порочные черты 90-х гг.

Не откладывая, начать процесс создания объединения демократических сил, например Союза демократических сил (СДС). Это позволит уже осенью этого года выставлять единых кандидатов на региональных и местных выборах. Сегодня этот процесс сильно затруднен расколом.

Твердо сказать народу, что избранная сегодня страной модель авторитарной модернизации (авторитаризм плюс рыночные реформы) не позволит нам решить главные проблемы России и в среднесрочной перспективе приведет нас к системному кризису. Только более открытая политическая система позволит нам победить коррупцию и социальное расслоение, создать современную госслужбу, независимую юстицию, гарантирует собственность, сделает страну по-настоящему свободной и конкурентоспособной в мире.

Оставить заблуждение относительно "цементирующей" роли института президентства, что фактически ведет к признанию благотворности единоличной власти. Сильная власть - это не сильный лидер (или не только сильный лидер) , а сильные институты (независимый суд, независимая пресса, сильный парламент, сильные партии, сильное местное самоуправление и регионы, правоохранительные органы, служащие закону, а не начальству). Только система сильных институтов может гарантировать страну от потрясений и распада, чего не смогли добиться единолично правившие Россией цари и генсеки.

Строить новое либеральное движение не сверху, а снизу, опираясь на гражданские организации и инициативы, которые день ото дня крепнут по всей стране.

В предстоящие годы решительно противостоять всем и любым попыткам властей наступать на демократические институты и процедуры (как это произошло на днях в связи с новым законом о митингах).

И отдельно от всего потребовать - свободу Ходорковскому

Трудно не согласиться: страна, где такие люди сидят в тюрьме, не имеет будущего.

Владимир Рыжков, Ведомости, 05.04.2004

Дословно

Егор Гайдар

(О статье Ходорковского)

Для того, чтобы человек начал говорить в застенке не совсем то, что он думает, совсем необязательно его пытать: там масса нелепиц и неточностей, а ключевой момент этой статьи - это жесткое противопоставление плохих 90-х и хороших 2000-х, Ельцина и его реформаторов, проводивших антинародные реформы, и налаживания жизни в результате смены власти. Никаким чудом из осени 91 года с обанкроченным Советским Союзом, нулевыми золотовалютными резервами и падающей экономикой вы просто так не перепрыгнете в 99 год, когда началось восстановление экономики и рост резервов, - для этого было необходимо провести ранее очень болезненные реформы.

РИА "Новости", 07.04.2004