Ирония "белорусской" судьбы, или От Лукашина к Лукашенко

Нынешний этап в развитии российско-белорусских отношений несколько напоминает эпизод из "Иронии судьбы, или С легким паром!", когда главный герой Евгений Лукашин в очередной раз уходит из квартиры своей новой ленинградской знакомой – Надежды. "Что вы делаете", – восклицает героиня. "Ухожу", – пожимает плечами Лукашин. "Вы же ищете повод, чтобы остаться..." – "Да, но не могу его найти..." – "А я не знаю, как вас удержать..."
Вот только если рязановские герои, действительно, искали повод, чтобы остаться вместе, то герои наши долго не знали, что же может стать поводом для остановки объединительного процесса. И кажется, наконец нашли.

Москва и Минск давно искали повод, чтобы признать, что процесс объединения двух славянских государств зашел в тупик и, следовательно, невозможен. Последнее, правда, вслух не произносится. Как и важное уточнение: невозможен при нынешних главах России и Белоруссии.

Александру Лукашенко белорусско-российский союз был, пока президентом России был Борис Ельцин. Белорусский лидер искренне полагал, что по мере обретения новым образованием атрибутов единого государства встанет вопрос о едином президенте - и он станет у руля нового союза. Смена власти в России спутала батьке карты. Потратив какое-то время на изучение ситуации, тот пришел к выводу, что спешить со сближением теперь не стоит, но отыграть назад до "нулевой отметки" было уже невозможно. Тогда была избрана тактика, известная у дипломатов как "максимальное затягивание переговорного процесса". До лучших времен.

Позиция для белорусского лидера выгодная: он и не портит отношений с теми силами в республике, которые выступают за сближение с Москвой ("нет" этому процессу Лукашенко не говорил), и не противоречит тем, кто выступает за белорусскую самостоятельность: ведь президент РБ постоянно говорит о необходимости "более глубоко изучить вопрос", еще раз "взвесить все за и против" дабы белорусский народ не оказался внакладе.

Вопрос о переходе на российский рубль – самый удобный повод не двигаться вперед, но и не откатываться назад в процессе белорусско-российского сближения. Так как "изучать" и "взвешивать" здесь можно до бесконечности.

На после выборов

Не с руки заниматься Белоруссией и президенту российскому. Формально активность Кремля в сближении с братской славянской республикой идет намеченными маршрутами и вполне интенсивно: президент не устает давать правительству и лично премьеру поручения "уточнить", "доработать" и "решить в кротчайшие сроки" те или иные вопросы, связанные с построением союзного государства. Правительство и лично премьер усердно решают поставленные задачи имеющимися в их арсенале способами. Но вопросы так и остаются нерешенными. В такой ситуации Владимир Путин иногда обращается к своему белорусскому коллеге напрямую, то есть, следуя правилам формальной логики, пытается "достучаться" до той самой инстанции, которая и дает сбой в общей цепочке. Наверное, не особо рассчитывая при этом, что с белорусской стороны последует ответ.

Молчание Минска выгодно для Москвы. Если в Белоруссии так называемая политическая элита весьма слаба, да и то президент ловко маневрирует, дабы не вызывать у нее праведного гнева – что это, мол, нас Москве отдают?! – то в России следует считаться с наличием широкого спектра авторитетных общественно-политических сил. И здесь, кажется, российско-белорусский пат опять же вариант наиболее благоприятный. Не в обиде левые, которых греет сам термин "союз"; нет поводов для беспокойства у правых, чьих лидеров в "братской республике" считают персона нон грата. Довольны, кажется, все. Оттого белорусскую или лукашенковскую карту как против президентских партий в 2003-м, так и против самого главы государства в 2004-м разыграть будет непросто.

Так что повод сослаться на "сложность вопроса", связанного с "отказом от национальной валюты и переход на валюту иностранную" в одном случае и "опасностью неблагоприятных для экономики последствий в случае возникновения новых эмиссионных центров" – в другом, устраивает, кажется, всех как в Белоруссии, так и в России.

Зачем же тогда заниматься объединением и пытаться решить так удачно возникший "рублевый вопрос"?