Комментарий

Чтобы оценить достоверность информации New York Times о сотрудничестве США и РФ против Северной Кореи в самом начале 90-х годов, надо вспомнить, как складывались в это время отношения спецслужб двух стран. После августовского путча 1991 года КГБ возглавил Вадим Бакатин, преисполненный решимости наладить максимально полное российско-американское сотрудничество по линии спецслужб. Как известно, именно Бакатин сделал широкий жест дружелюбия и раскрыл американцам схему установки прослушивающих устройств в новом здании посольства США в Москве. Ему же принадлежат и некоторые инициативы в области внешней разведки, направленные на совместную с американцами работу в странах с опасными для мира режимами). Новациям Бакатина резко противился шеф Первого главного управления КГБ (внешняя разведка) Леонид Шебаршин, который вскоре был отправлен в отставку. Ситуация с установлением в Пхеньяне американских контрольных приборов силами российской резидентуры вполне вписывается в этот романтичный период российско-американских отношений. Другое дело что эта идиллия длилась недолго. И в конце 1991 года, когда Служба внешней разведки стала самостоятельной структурой, а ее главой был назначен Евгений Примаков, братанию двух разведок приходит конец. С большой долей вероятности можно утверждать, что если и имело место соглашение между бакатинским КГБ и ЦРУ о совместном контроле за ядерными программами КНДР, то реализовывалось оно недолго и без должного усердия. Куда вероятнее, что его вообще просаботировали российские исполнители, привыкшие к доверительным отношениям с братской северокорейской разведкой, но никак не с американской. Да и степень доверия к чужаку Бакатину среди кадрового состава чекистов была столь невысокой, что многие его распоряжения и проекты так и остались на бумаге.