Тоталитарное переустройство России, происходящее у нас на глазах, заставляет вспомнить известное глазковское "Чем столетье интересней для историка, тем для современника печальней!". Но современнику ничто не мешает стать историком своего времени. А ежели сказать ничего не дают, так ведь как раз Глазков и придумал самиздат. И название, и способ распространения. Тем более что Интернет – это тебе и самиздат, и безбумлит, и кино какое хочешь.

Так что при всей печали от происходящего не так уж далеко до радости его понимания. Которое, в свою очередь, уже само по себе есть возможность влиять на ход событий. Причем чем тоталитарнее общественное устроение, тем больше эта возможность, потому что понимание – очень неприятная и ненужная тоталитаризму штука. Вот в открытом обществе – да понимай ты что тебе угодно. Само по себе это ничего не значит – понятливых много, дельных меньше. В обществе же тоталитарном понимание есть деяние.

Вот о том, что сейчас надо понять в первую очередь, я и хотел бы поговорить. А это, на мой взгляд, разрыв последних дискурсивных связей между властью и обществом. Причем оба термина требуют уточнения, потому что формальные статусы не значат больше ничего. Главный редактор "Эксперта", который вроде бы представляет общество, от имени власти предложил двум руководителям фракций в Государственной думе и одному заместителю руководителя убираться вон из страны. То есть инопартийные депутаты теперь не совсем во власти, независимо от того, что за них голосовали миллионы людей.

И пока не устоялись более четкие границы, индикатором служит язык публичных персон. Как показал пример Марины Литвинович, достаточно просто произнести несколько магических фраз, согласиться на озвучку некоторых клише, чтобы оказаться в иной политической среде, перейти в группу, обслуживающую власть. Группа эта принципиально отказывается от разговора на одном языке с остальным населением страны. Молодые и рьяные это откровенно декларируют: "А для нас любой "-изм" - утяжеляющий элемент, совершенно верно. Мы живем в XXI веке, в отличие от вас, застрявших в двадцатом. Мы познаем действительность не путем навешивания ярлыков, как это делаете вы, называя тех, чьи взгляды не совпадают с вашими, "фашистами". Мы создаем новый понятийный аппарат, который вам, увы, недоступен".

Люди посолиднее поступают по-другому. После 11 октября дискуссий с участием апологетов власти на телевидении, на радио и в Интернете просто нет. Ибо они не дискутируют, а произносят заклинания. Нынешний агитпроп сопоставим не с постсоветским даже, а со сталинским. В брежневские годы велась контрпропаганда, требовались аргументы и факты. А при Сталине надо было повторять, что культурному и зажиточному колхозному крестьянству жить стало лучше, жить стало веселее.

Сейчас набор ничем не подкрепленных клише невелик и по ним сразу видно, кто есть кто. Повторяется несколько заклинаний о власти, протягивающей руку обществу, о необходимости поддержать Медведева и прочая чепуха, рассчитанная на людей, способных в одночасье забыть о содержании информационной ленты, о том, что было 11 октября, и о многом другом.

Не надо думать, что это следствие слабости и признание бессилия. Мы наблюдаем совсем другое: смену приемов, изменение методик, совершенствование агитпропа. Произошел полный отказ от рационального дискурса в сочетании с большей адресностью активных мероприятий. Подавляющее большинство населения агитпроп не интересует. Люди с устоявшейся и твердой позицией, имеющие собственные взгляды на развитие страны, способные их формулировать и отстаивать, тоже не нужны.

Другое дело – изрядное число людей, недовольных существующим положением дел, но определенной позиции не имеющих. Вот на них и рассчитана кампания, начатая несколько раньше выборов 11 октября, но активизировавшаяся сразу после них. Цель ее очевидна – это типичная операция прикрытия, нацеленная на то, чтобы отвлечь внимание от столь же очевидного формирования однопартийной системы. И на то, чтобы изолировать то интеллектуальное ядро общества, которое не приемлет пропагандистского камлания и ждет от власти рационального и конкретного диалога.

Подчеркиваю: речь не идет об оппозиции и оппозиционных организациях, хотя именно на них и их недостатках сосредоточивает внимание агитпроп. Рациональный дискурс потребен весьма значительному числу граждан, и не помышляющих о политической деятельности, особенно оппозиционной. Прежде всего, это, конечно, бизнес-сообщество, а также все те, кто может быть назван профессионалами, специалистами и экспертами, но не теми, кто имеет отношение к мифической экспертократии.

Но есть еще значительная часть общества, крайне недовольная происходящим, но неспособная к самостоятельным действиям и размышлениям. Думаю, это специфически российское явление – приверженцы демократии, активно выступающие в ее защиту только при наличии сильного лидера и высоких шансов на успех. Они формировали политическую армию демократов двадцать лет тому назад, но последнее, на что они оказались способны - это защитить Белый дом в 1991 году.

Это уставшая и разочарованная часть населения. Но весьма значительная, а потому внушающая власти некоторую тревогу.

Именно к ней и обращены заклинания агитпропа. Именно на нее рассчитана программа политической психотерапии, составленная по всем маркетинговым правилам. По ним продаются таймшеры, гербалайф и особенно диеты, описание которых непременно начинаются со слов, что вот именно эта не потребует усилий и лишений.

"Требовать перемен – это просто". Вот такой девиз этой психотерапевтической программы. И совершенно неважно, кем она озвучена. Важно другое: людей уговаривают клепать значки "я хочу перемен", старательно обходя вопрос, каких именно. В политике это невозможно, это бред. Но в психотерапии – абсолютно нормально, потому что раздражающую человека действительность надо заменить приятными разговорами о том, как хорошо бы все поменять. Плюс немного трудотерапии, чтобы руки занять.

А то, что перемен хотели и Манилов, и Чичиков, и Родион Раскольников с Алешей Карамазовым, так это неважно. Вся конкретика потом.

Вот таков краткий исторический очерк последних двух недель. По-моему, некоторое понимание происходящего есть. Значит, есть возможность повлиять на ход событий. Реально повлиять – не ограничиваясь заклинаниями и психотерапией.