- Согласитесь, мы совсем не Зимбабве, никогда не были и не будем.
- Не всё так, как в Зимбабве, говорите? А если посмотреть "с холодным вниманьем вокруг"?

Из дискуссии на сетевом форуме

Так случилось, что одной из важнейших мировых новостей в последнее время стала победа оппозиционного Движения за демократические перемены на выборах 29 марта в Зимбабве. В этой далекой стране произошло то, что в качестве перспективы обсуждалось на прошедшей 5 апреля в Петербурге конференции демократических сил. Только не подумайте, что я против конференции. Я высоко оцениваю и само событие, и выступления делегатов, и итоговую резолюцию. Более того, полностью разделяю мнение Владимира Буковского, что начинать надо с формирования демократического движения "снизу", а затем уж переходить к созданию партии и завоеванию ею своего места в политической жизни.

Все правильно, но трудно даже представить, какой путь предстоит пройти, если демократы не на словах, а на деле займутся тяжелой работой по просвещению и организации масс. И вести ее предстоит в крайне неблагоприятных условиях. Я имею в виду не столько давление со стороны власти, которое будет только усиливаться, сколько обстановку в стране в целом. Большинство народа не хочет и слышать о демократах и демократических ценностях, дискредитированных как реформами 1990-х годов, так и лживой государственной пропагандой 2000-х. А из тех, кто привержен этим ценностям, лишь меньшинство готово за них бороться. Тот краткий миг свободы в конце 1980-х – начале 1990-х был ведь не завоеван, а дарован "сверху".

Сегодня благодаря высоким ценам на нефть страна живет в расслабленном состоянии, усыпляемая песнями о том, что она – великая мировая держава, готовая терпеть сравнение на худой конец лишь с проклинаемой Америкой. Вместо того чтобы извлечь уроки из прошлого – советского и недавнего постсоветского – и двинуться вперед, решая собственные проблемы, Россия собирается "возглавить новое движение за глобальный мир суверенных демократий" вместе с Китаем, Латинской Америкой, странами исламского мира и Африки. Вместо жесткой, очищающей самокритики страна внимает заклинаниям кремлевских пропагандистов о том, что у нее "за плечами великий по своим замыслам, свершениям и ошибкам (масштаб которых всегда адекватен масштабу замысла) ХХ век, который без преувеличения может быть назван русским двадцатым веком".

И в стране нет реальной силы, способной противостоять этой пропаганде, которая особенно губительно воздействует на молодое поколение.

Полагаю, что далеко не все противники существующего режима готовы к подлинному переосмыслению исторического прошлого. Не все готовы признать и реальное место России в современном мире. Не все осознают тяжесть задачи формирования демократического движения "снизу". Один из участников форума на "Гранях-ТВ" справедливо обратил внимание на полностью разочарованные "российской оппозицией" глаза Владимира Буковского.

Главная задача демократов, без решения которой невозможно изменить политическую ситуацию в стране, – это создание оппозиционного движения и утверждение оппозиции как института. Задача исключительно трудная для России, потому что в ней такого института никогда не было. Оппозиционные настроения были. И оппозиционные силы были. А оппозиции как института – нет. Если бы удалось сформировать такой институт в начале XX века, не было бы революционных потрясений 1917 года. Существование института оппозиции – вот признак реальной политической жизни в стране, признак силы общества, его гражданственности.

Наличие оппозиции коренным образом меняет ситуацию, ставит власть в зависимость от общества, потому что любая власть понимает: есть сила, способная ее заменить. Такую оппозицию, представляющую интересы демократически настроенных граждан, в России предстоит создавать с нуля.

В докладе Всемирного банка о качестве государственного управления, подготовленного по результатам анализа ситуации в 212 государствах мира за 1996–2006 гг., Россия стояла рядом с Зимбабве. Но 29 марта в африканской стране, как и в России 2 марта, прошли президентские выборы. И если в России это был фарс, то в Зимбабве все было по-настоящему. Там в выборах участвовала действительная, а не фиктивная, сотрудничающая с властью оппозиция. Движение за демократические перемены боролось с действующим президентом Робертом Мугабе, лидером партии "Африканский национальный союз Зимбабве – Патриотический фронт", который баллотировался на пост главы государства шестой раз подряд и, несмотря на свои 83 года, не желает расставаться с властью.

Таким образом, в Зимбабве, в отличие от России, есть и выборы, и институт оппозиции. По данным Движения за демократические перемены, их кандидат Морган Чангираи получил 67% голосов. И по официальным данным Движение завоевало голоса 41% избирателей.

Не в пример России, оппозиция в Зимбабве добилась доступа к средствам массовой информации. Ее лидеры выступали со своими программами на государственном телевидении, участвовали в дебатах с правящей партией, у них не было препятствий для проведения митингов и собраний даже в тех районах, где подавляющее большинство населения поддерживало партию действующего президента.

Конечно, успеху оппозиции там способствовала крайне плохая внутренняя ситуация. На килограммы денег в стране можно купить граммы еды. 50 миллионов зимбабвийских долларов равняются одному доллару США. Постоянная работа есть только у одного жителя из пяти. Нехватка продовольствия и горючего. Эпидемия СПИДа. Но оппозиция, которая заявляет сейчас о готовности взять на себя решение проблем страны, существовала там и ранее, хотя и не получала такой поддержки, как в 2008-м.

На мой взгляд, как раз опыт этой африканской страны, на которую в России смотрят свысока, помогает понять, насколько монополизирована российская политическая жизнь, насколько разрушена инфраструктура общества и до какой степени коррумпированы нынешние игроки политической сцены.

Все эти особенности российской действительности оппозиции придется учитывать, разрабатывая стратегию своих действий. Хотя скорее всего реальное движение за демократические перемены в России начнется лишь в условиях экономического кризиса. Отношение к демократическим ценностям в обществе кардинально изменится, когда демократия станет средством выживания и когда за нее придется бороться.