Справка

Михаил Трепашкин: профиль политзаключенного

Подготовлено Фондом гражданских свобод

Михаил Трепашкин - московский адвокат, арестованный по сфабрикованному обвинению накануне суда, где он планировал предъявить сенсационные доказательства причастности российских спецслужб к организации взрывов жилых домов в сентябре 1999 года.

Обстоятельства ареста

1. Михаил Трепашкин, адвокат из Москвы, был арестован 22 октября 2003 г. по обвинению в незаконном хранении оружия после того, как в его машине был обнаружен пистолет. Сам он утверждает, что пистолет был подброшен. Когда автомобиль Трепашкина остановила ГАИ, на обочине уже ждала группа захвата. Они открыто швырнули в машину сверток. В нем оказался пистолет, который исчез несколько лет назад, во время налета боевиков на федеральное учреждение в Чечне.

2. Трепашкин давно находился в конфликте с российскими спецслужбами. В прошлом он сам работал следователем, но в 1996 году его уволили из органов после того, как он отказался покрыть случай коррупции среди высших чинов ФСБ. В 1998 году он принял участие в знаменитой пресс-конференции, на которой прозвучали обвинения ФСБ в повальной коррупции и организации бессудных казней. На момент ареста Трепашкин уже находился под следствием по другому обвинению по линии ФСБ - в разглашении государственной тайны. Крайне маловероятно, что юрист, который знает, что ФСБ ведет против него следствие, и что он находится под наблюдением, станет возить с собой незарегистрированное оружие.

3. В действительности Трепашкина арестовали для того, чтобы предотвратить его выступление в важном судебном процессе, ибо власть боялась, что он предъявит серьезные улики, которые представляют собой политическую угрозу президенту Путину.

Дело о взрывах

4. Суд, который начался через неделю после ареста Трепашкина, рассматривает дело по обвинению двух российских мусульман в организации взрывов трех жилых домов в сентябре 1999 года. В результате терактов погибло около 300 человек. Взрывы были приписаны чеченским сепаратистам и послужили поводом для второй чеченской войны. Они помогли Владимиру Путину победить на президентских выборах 2000 года.

5. На суде Трепашкин должен был представлять интересы сестер Алены и Татьяны Морозовых, чья мать погибла в результате взрыва 9 сентября 1999 года. В настоящее время Морозовы проживают в США, Татьяна замужем за американским гражданином, а Алена ждет решения о политическом убежище. По российским законам жертвы преступления имеют право в уголовном деле вносить ходатайства, вызывать и подвергать перекрестному допросу свидетелей.

6. По указаниям своих клиентов г-н Трепашкин собирался озвучить в суде версию о причастности к терактам 1999 года российских спецслужб, в частности, ФСБ. Подобного рода обвинения уже звучали и в прессе, и в политических кругах. Вкратце их содержание сводится к тому, что чеченцы к этим терактам могут быть и не причастны, и что на самом деле они могли быть организованы ФСБ, с целью склонить общественность поддержать войну. Почти половина населения России считает, что ФСБ могла организовать взрывы. В недавнем обращении к Сенату США сенатор Джон Маккейн заявил, что "остаются веские основания подозревать ФСБ в причастности к организации этих терактов".

7. Основным аргументом в пользу версии о причастности ФСБ до недавнего временни были события 23 сентября 1999 года, когда после третьего теракта, милиция обезвредила взрывное устройство в подвале одного из многоэтажных домов г. Рязани. Подозреваемых в организации взрыва сначала задержали, а потом отпустили, поскольку они предъявили удостоверения сотрудников ФСБ. Власти объяснили весь инцидент неудачно задуманными учениями по "гражданской обороне". Связь между "учениями" в Рязани и терактами так и осталась недоказанной. Однако г-н Трепашкин занимался самостоятельным расследованием взрывов в Москве и обнаружил новые улики, которые говорят о причастности ФСБ.

8. Процесс по делу о взрывах, который начался 31 октября, проходит за закрытыми дверями "по соображениям государственной безопасности". Два обвиняемых по делу, Адам Деккушев и Юсуф Крымшамхалов, обвиняются в перевозке взрывчатки. Один из них отрицает все предъявленные ему обвинения, другой частично признает свою вину, однако утверждает, что об истинном предназначении взрывчатки ничего не знал. Судья по данному делу, Марина Комарова, ранее участвовала в процессах по делам, инициированным ФСБ, таких как известные "шпионские" дела, вызвавшие озабоченность международной общественности из-за их очевидной политической мотивировки.

9. Большинство других жертв по данному делу либо вообще не представлены в суде, либо дали подписку о неразглашении. Сестры Морозовы ее дать отказались. Таким образом, г-н Трепашкин был бы единственным независимым наблюдателем на судебном заседании, закрытом от остального мира.

10. Человека, которого обвинение cчитает главным организатором взрывов 1999 года, зовут Ачемез Гочияев. Он все еще на свободе, и, по слухам, укрывается в Панкисском ущелье, хотя грузинское правительство это и отрицает. Обвинение против Гочияева построено на том, что он якобы арендовал подвалы в домах, куда были уcтановлены взрывные устройства.

11. Политические ставки на процессе по делу о московских взрывах крайне высоки. Если оба обвиняемых будут признаны виновными, а само судебное разбирательство - объективным, то теория о вине чеченцев будет доказана, а версия о причастности ФСБ - развенчана.

Новые улики

12. Новые доказательства, обнаруженные Трепашкиным, свидетельствуют о том, что за чеченцами, которых позже обвинили в организации взрывов, стояли агенты ФСБ. После ареста Трепашкина газета "Московские новости" опубликовала часть этих доказательств, поскольку репортер газеты Игорь Корольков успел с ним побеседовать. Трепашкин сообщил Королькову имя арендодателя подвала в доме, где проживала Морозова: Марк Блюменфельд. Трепашкин сообщил, что Блюменфельд опознал в арендаторе подвала другого человека, нежели того, которого считают главным подозреваемым.

13. После ареста Трепашкина Корольков связался с Блюменфельдом. Хозяин подвала сообщил журналисту под запись на пленку, о том, что на фотороботе преступника, составленном правоохранительными органами с его слов, фигурирует не Ачемез Гочияев. Первый фоторобот впоследствии исчез из дела, и, по словам Блюменфельда, сотрудники ФСБ вынудили его опознать Гочияева, которого он никогда ранее не видел, по фотографии.

14. В газете "Московские новости" говорится, что Трепашкин опознал человека, которого и он сам, и ряд других свидетелей видели на первом фотороботе. Им оказался некто Владимир Михайлович Романович, тайный агент ФСБ, который специализировался на внедрении в чеченские группировки и который спустя несколько месяцев после взрывов погиб на Кипре, попав там под машину. Трепашкин сталкивался с Романовичем шесть лет назад, когда еще работал в ФСБ. По словам Трепашкина, в 1996 году Романович был арестован в Москве как член чеченской ОПГ, которая занималась вымогательством и контрабандой оружия в Чечню, однако был вскоре отпущен после вмешательства высших чинов ФСБ. Именно тогда Трепашкину сообщили, что Романович работает на ФСБ.

15. Из отчетов Трепашкина своим клиенткам следует, что он также собирал информацию о Татьяне Королевой, которая зарегистрировала компанию, арендовавшую подвалы для закладки бомб, от лица террористов, действовавших по поддельному паспорту. По сообщениям прессы того периода Королеву задержали в промежутке между первым и вторым взрывами, но затем отпустили по непонятным причинам. Позже в прессе появились сведения со ссылкой на источники в правоохранительных органах, что Королева якобы была любовницей Гочияева и бежала вместе с ним в Чечню. Тем не менее Трепашкину удалось установить, что Королева никуда не уезжала и все годы после взрывов продолжала работать в Москве, причем ею были зарегистрированы десятки компаний.

Версия Гочияева

16. Эти доказательства существования "другого человека", арендовавшего подвалы, подтверждают рассказ самого Ачемеза Гочияева - главвного подозреваемого, который до сих пор находится на свободе. В июле 2002 года Гочияев прислал из своего убежища письменное заявление и видеозапись Юрию Фельштинскому, российскому историку, проживающему в Бостоне, и Александру Литвиненко, бывшему сотруднику ФСБ, проживающему в Лондоне, которые ранее написали книгу о взрывах 1999 года.

16. Гочияев утверждает, что от имени его компании были арендованы четыре подвала в Москве, однако арендовал их не он сам, а его партнер, который, как он считает, был связан с ФСБ. Имени этого партнера он не сообщил. Гочияев заявляет, что ничего не знал о взрывных устройствах. Он сказал, что после второго взрыва, когда понял, что его подставили, он бежал.

17. Гочияев также заявил, что именно он предупредил власти о двух других бомбах, которые были обнаружены в Москве спустя несколько часов после второго взрыва. Власти так и не смогли объяснить, откуда им стало известно о точном местонахождении этих двух взрывных устройств.

Связь Трепашкина с убитым депутатом

18. Трепашкин начал свое расследование по просьбе ныне покойного Сергея Юшенкова, депутата Госдумы, который поддерживал версию о причастности ФСБ и призывал провести парламентское расследование "учений" в Рязани. В апреле 2002 года Юшенков ездил в Вашингтон, где встречался с представителями Госдепартамента и членами Сенатской Комиссии по международным отношениям пытаясь заинтересовать США обстоятельствами прихода к власти Владимира Путина. В ходе этого визита Юшенков встретился с Аленой Морозовой и порекомендовал сестрам нанять Трепашкина в качестве их адвоката в Москве.

19. После того как в июне 2002 года было опубликовано письмо Гочияева, Юшенков обратился к Трепашкину с просьбой расследовать это дело от имени Общественной комиссии по расследованию взрывов 1999 года, председателем которой, совместно с другим депутатом Думы, Сергеем Ковалевым, он являлся. Те доказательства, которые Трепашкин планировал обнародовать на суде от имени сестер Морозовых, были получены именно в результате этого расследования.

20. Как только Трепашкин стал работать с Юшенковым, в ФСБ против него немедленно завели уголовное дело по обвинению в разглашении сектреных сведений. В его квартире был проведен обыск, а самого его допрашивала военная прокуратура. Тогда же Юшенков, будучи депутатом Госдумы, официально запросил прокуратуру предоставить ему информацию по делу Трепашкина, благодаря чему, скорее всего, Трепашкину и удалось избежать ареста.

21. 17 апреля 2003 года Юшенков был убит. 3 июля другой член Общественной комиссии по расследованию обстоятельств взрывов домов, Юрий Щекочихин, умер, предположительно в результате отравления. Юшенков и Щекочихин были основной движущей силой Комиссии. После их гибели Комиссия фактически прекратила свою деятельность.

Защита Трепашкина

22. В поддержку Михаила Трепашкина выступили правозащитники. С поручительствами отпустить его на свободу под свою личную ответственность (в чем было отказано) выступили такие известные общественные деятели как депутат Госдумы Сергей Ковалев, глава Московской Хельсинской группы Людмила Алексеева, адвокат и правозащитница Карина Москаленко.

23. Международная комиссия юристов в Женеве выступила с протестом по поводу ареста Трепашкина, назвав его "пародией на власть закона".

24. В письме от 4 ноября группа бывших политических узников, среди них Елена Боннэр и Владимир Буковский, обратилась к организации Amnesty International с призывом признать Трепашкина политзаключенным.

Перспективы судебного разбирательства по делу о взрывах

25. Поскольку Трепашкин выведен из игры, нет объективной независимой информации о том, что происходит в зале суда. Как только Татьяна Морозова узнала об аресте Трепашкина, она обратилась к судье с телеграммой, в которой ходатайствовала вызвать Блюменфельда, Фельштинского, Королькова и Трепашкина в качестве свидетелей по делу о взрывах, а также рассмотреть обстоятельства ареста Трепашкина как препятствия отправлению правосудия. Ответа из суда она не получила.

ТЕРРОР-99: Мы хотим знать правду

Справка

Международная комиссия юристов: открытое письмо Путину по делу Трепашкина

11 ноября 2003 г.

Владимиру Владимировичу Путину,
Президенту Российской Федерации
Кремль, Москва
Российская Федерация

Глубокоуважаемый господин Президент!

Международная комиссия юристов (МКЮ) состоит из юристов, которые являются представителями всех регионов и всех юридических систем мира, чья задача – поддерживать власть закона и защищать права человека юридическими средствами. Центр независимости судей и адвокатов (ЦНСА) при МКЮ активно поддерживает идею независимости судей и адвокатов во всех странах мира.

Мы обращаемся к Вам, поскольку обеспокоены тем, что Михаил Иванович Трепашкин, адвокат, арестованный 24 октября, по-прежнему находится в заключении. У нас есть достоверная информация о том, что улики, на основании которых г-н Трепашкин был арестован, являются сфабрикованными, и что истинной причиной его задержания была попытка помешать ему выступить в качестве адвоката на судебном разбирательстве по поводу взрывов в Москве 1999 года.

Согласно поступившим нам сведениям, г-на Трепашкина арестовали сотрудники Федеральной службы безопасности (ФСБ), которые открыто бросили в багажник его автомобиля сумку с огнестрельным оружием. Его немедленно препроводили в Дмитровское отделение МВД, а затем в Дмитровский районный суд, где предъявили обвинение по статье 222 (1) УК, "хранение и транспортировка незарегистрированного огнестрельного оружия". Г-н Трепашкин продолжает находиться в предварительном заключении, а его адвокату сообщили, что даже если его выпустят, то немедленно арестуют по другим обвинениям.

Г-н Трепашкин был арестован за неделю до его предполагаемого участия в суде в качестве официального представителя родственников одной из жертв взрывов 1999 г. В 2002 году Трепашкин, бывший сотрудник КГБ/ФСБ, стал консультантом при Комиссии Ковалева, которая занималась расследованием обстоятельств взрывов. Практически сразу ему было предъявлено обвинение «в разглашении секретных сведений», доступ к которым он якобы имел в бытность сотрудником КГБ/ФСБ. На Трепашкина было заведено уголовное дело, однако прокуратура не предпринимала никаких действий до сентября 2003 года, пока обнаруженная Трепашкиным информация не появилась в книге, в которой высказывалось предположение о причастности к взрывам не чеченских повстанцев, а российских спецслужб. Его дело было немедленно возобновлено, однако 15 сентября Верховный Суд вынес решение в пользу Трепашкина, об отсрочке рассмотрения его дела на неопределенное время. Еще за несколько лет до этого на Трепашкина было совершено нападение агентами спецслужб, в наказание за то, что он вскрыл факты коррупции на высшем уровне.

МКЮ и ЦНСА обеспокоены тем, что задержание Трепашкина является незаконным. Для того чтобы арест и взятие под стражей считались законными, требуется не только соблюдение самого закона, но и соблюдение его в такой форме, которая не являлась бы произволом. Для признания ареста законным требуется наличие достаточного количества достоверных доказательств причастности лица к совершению преступления. В случае с г-ном Трепашкиным сами улики, которые послужили поводом для ареста и последующего задержания, были подброшены осуществляющими арест лицами. Поскольку в основе обвинений против Трепашкина лежат сфабрикованные улики, сами эти обвинения являются абсолютно беспочвенными. Таким образом, его арест и лишение свободы являются грубым нарушением статьи 9 (1) Международного Договора о политических и гражданских правах (МДПГП), участником которого Россия является. Статья 9 (1) МДПГП гласит:

Статья 9 (1): Каждый человек имеет право на свободу и неприкосновенность личности. Никто не должен подвергаться незаконному аресту или заключению. Человека нельзя лишать личной свободы, за исключением определенных законом случаев и в определенном законом порядке.

Мы считаем, что настоящая причина ареста и заключения г-на Трепашкина под стражу лежит в том, чтобы предотвратить его участие в суде в защиту интересов его клиентов. В этой связи хотелось бы привлечь Ваше внимание к Основным принципам ООН на роль адвоката, принятых Генеральной Ассамблеей ООН в 1990 году. Согласно этим Принципам правительства государств обязаны обеспечивать условия, в которых адвокаты могли бы выполнять свои функции, не опасаясь преследования или несанкционированного вмешательства в свою деятельность. Принципы гласят:

Принцип 16. Правительства обязаны обеспечить адвокатам следующее: а) возможность выполнять все свои профессиональные обязанности, не опасаясь запугивания, помех, преследования или несанкционированного вмешательства; и что они в) не пострадают от и не будут подвергаться угрозам уголовного преследования, а также административных , экономических и иных санкций за любое действие, предпринятое ими в рамках официальных профессиональных полномочий, стандартов и этических норм.

Поскольку для ареста и лишения свободы г-на Трепашкина не существует законных оснований, мы призываем Ваше правительство немедленно освободить его. Мы также просим, чтобы Ваше правительство воздержалось от дальнейшего преследования и запугивания г-на Трепашкина и позволило ему выполнять свои профессиональные обязанности адвоката, не испытывая страха и в отсутствие помех.

Глубокоуважаемый господин Президент, примите заверения в высочайшем к Вам почтении,

Эрнст Любер
И.О. Генерального Секретаря

Оригинал письма по-английски (PDF)

Дословно

Генри Резник

(О деле Трепашкина)

Хочу отметить, что обвинения в адрес российских адвокатских организаций со стороны зарубежных наблюдателей беспочвенны. Ситуация у нас под контролем. В ближайшее время состоится заседание Совета адвокатской палаты Москвы, на котором, в частности, будем обсуждать и случай с Трепашкиным. Кроме того, я постоянно общаюсь по этому поводу с адвокатом по делу Михаилом Маровым, так что вся информация у нас есть. Другое дело, что мы не имеем права вмешиваться в существо дела – это прерогатива защитников Трепашкина. Мы же действуем в соответствии с канонами права и в советах из-за рубежа вряд ли нуждаемся.

Грани.Ру, 13.11.2003

Александр Гольдфарб

Говорят, что когда пришли за Даниилом Хармсом, он сказал: "Ну что ж, на вашей стороне армия и флот". В этом смысле в отношении дальнейшей судьбы Трепашкина я пессимист. Решение о мере пресечения было столь же предопределено, как и то, что Трепашкин, увы, получит срок. И я не уверен, что он доживет до его окончания. И понятно за что - за то, что нашел последнее недостающее звено в разгадке тайны московских взрывов. Неважно, что ему не придется представить свои доказательсва в суде. Слово сказано - и его уже не поймаешь.

Вот так на наших глазах история выбирает героев и мучеников. Пройдет много поколений, забудутся все участники сегодняшней московской ярмарки тщеславия, но в русской истории навсегда останется смешная фамилия отставного чекиста, принесшего вину за 300 невинных душ к порогу своего зловещего ведомства.

Грани.Ру, 13.11.2003

Татьяна Морозова

Давление на Трепашкина еще больше убеждает нас, что власти не заинтересованы в том, чтобы правда об убийстве нашей матери стала известна.

26.07.2003

Борис Березовский

Трепашкин должен был выступить свидетелем на процессе по моей экстрадиции. После решения английского суда необходимость в этом отпала, и теперь власть пытается отыграться на моем свидетеле. Единственная вина Михаила Трепашкина - последовательное разоблачение преступной деятельности ФСБ. Если кому-то требовались еще доказательства политических преследований в России, то дело Трепашкина - яркий тому пример.

Я призываю российские и международные правозащитные организации вступиться за Трепашкина, дело которого сфабриковано от начала и до конца. Преследование Трепашкина, человека который пошел на риск, согласившись дать показания в мою пользу, - персональная месть Владимира Путина. Трепашкин, как и Николай Глушков, - заложники, взятые властью с целью заставить меня замолчать. Взятие заложников стало стандартным средством в борьбе Путина против инакомыслящих. Но, как показывает история, это проявление слабости авторитарного режима, который не имеет перспективы.

Грани.Ру, 15.09.2003

Марина Юлина

( О нарушении прав адвоката и подзащитного в деле Трепашкина)

Пока есть ряд вопросов, которые нас не устраивают. Это касается нарушений некоторых прав нашего подзащитного. Нам не было предоставлено право побеседовать с Михаилом Трепашкиным наедине, хотя это наше законное право. По закону, если подсудимый настаивает на беседе с защитником наедине, как делал Михаил Иванович, то ему это право должно быть предоставлено в обязательном порядке. Охрана в такой ситуации должна находиться в зоне виденья, но не в зоне слышимости. Новому адвокату не дают возможности ознакомиться с делом, и таким образом не дают возможности полноценно участвовать в процессе, хотя по закону адвокат имеет право на ознакомление с делом. Наше ходатайство о перенесении слушаний на более поздний срок, чтобы адвокат мог ознакомиться с делом, не было удовлетворено, что тоже является нарушением закона. Таким образом, наши права регулярно ущемляются.

Грани.Ру, 19 декабря 2003