Неделя, прошедшая под знаком вотума недоверия правительству, перетряхнула расклад сил в верхах. От неожиданного рывка, что последовал 14 марта, из главных действующих лиц, окутанных сугубой тайной, выпало несколько многозначительных предметов: искусственная челюсть, амортизационные прокладки, серебряная мелочь и горсть карманного сора. Аналитики старательно перебирают эти случайные вещи, складывая из них картину происшедшего. Вот несколько выводов, вытекающих из реконструированной таким образом мартовской интриги.

Первый. 14 марта стало понятно, зачем был затеян вотум недоверия кабинету, зачем фракцию "Единство" первоначально сориентировали на поддержку инициативы комфракции. Уж, наверное, не для того, чтобы "припугнуть коммунистов роспуском Думы".

200 человек воздержались от участия в голосовании. В коридорах Охотного ряда эти депутаты высказывались в том смысле, что правительство заслуживает отставки, но сами-де они не желают играть в общую игру с коммунистами. Кабинет прямо поддержали всего лишь 76 (!) человек. "Бойкот двухсот" оказался полной неожиданностью для ответственных за управление Думой чиновников президентской администрации. 14 марта правительство Михаила Касьянова оказалось "подвешено". Что, в сущности, и было подлинной целью инициаторов вотума.

Второй. В ходе правительственного кризиса 5-14 марта президент впервые вступил в полупубличную конфронтацию с частью собственной администрации, что контролируется "старой" кремлевской командой.

Прежде всего, "на ковер в Думу" отказался явиться премьер Касьянов. Как стало известно Граням.Ру, "спрятать рожки" ему посоветовал не кто иной как руководитель администрации Александр Волошин. По сведениям источника, близкого к окружению председателя правительства, тот будто бы более всего опасался, что депутаты спросят его, какова позиция президента касательно вотума недоверия и советовался ли с ним Путин на этот предмет. Президент нашел возможность посоветоваться об этом с лидером КПРФ Геннадием Зюгановым, но не с премьером. Путин публично игнорировал судьбу собственного правительства. Совершил моральный подвиг, ни словом не выдав своего пламенного сочувствия кризисному кабинету.

Далее, во время голосования Волошин демонстративно приехал в Белый дом, чтобы присутствовать на правительственном совещании, которое вел премьер. Это был знак, воспринятый политэлитой абсолютно недвусмысленно. Не Путин, устремившийся в хакасскую таежную заимку, защищает правительство, а он, Волошин и им возглавляемая администрация. Политэлите дали понять, чье это правительство. Интрига укрепила пошатнувшееся было влияние Волошина на правительство. Но еще сильнее она уронила престиж касьяновского кабинета.

Третий. Лояльные Кремлю малые думские фракции -"Яблоко" и СПС - не кинулись спасать правительство. Большинство их членов влилось в "болото", состоящее из двухсот "бойкотчиков".

Лояльные речи Бориса Немцова в адрес правительства легко перевесил его же пассаж: "Сегодняшнее отсутствие в Думе выйдет премьеру боком". По словам одного из собеседников Граней.Ру во фракции СПС, 'Чубайс, вероятно, тоже решил "отметиться" в президентской игре против правительства".

Четвертый. Внутрипартийное положение "группы Зюганова-Мельникова-Кравеца", на которую аналитики Совета безопасности сделали ставку при организации искусственного вотума недоверия кабинету, неожиданно упрочились. Думская речь Геннадия Зюганова 14 марта вызвала почти восторг в региональных организациях компартии. А их настроения, как известно, намного радикальнее политики московского руководства; эти настроения питают внутренние противоречия в исполкоме ЦК КПРФ.

Пятый. Спасенное и "подвешенное" правительство, где Михаил Касьянов стремительно теряет влияние, и спешно создаваемая в противовес путинскому Госсовету группа (фракция?) "Федерация" в верхней палате - вот те немногие политические активы, что по итогам думско-правительственного кризиса остались на руках у "великого кремлевского игрока" - Александра Волошина.

Шестой. Ведь еще не вечер. На то и великий - отыграет.