Парламентская комиссия по расследованию обстоятельств теракта в Беслане завершила свою работу. Глава комиссии, вице-спикер Совета Федерации Александр Торшин отчитался, сенаторы доклад одобрили, Госдума - тоже. Комиссия упразднена.

Когда комиссию учреждалась, один из ее членов, депутат Госдумы Юрий Савельев (будущий автор особого мнения) скажет: законодатели хотят получить ответы на четыре вопроса - кто были террористы и сколько их было, кто истинные заказчики теракта, почему трагедия произошла и кто во власти несет за нее ответственность. И что получилось? Полнейшая пустота: внятных ответов не дано ни на один из вопросов.

По версии Торшина (совпадающей по сути с выводами официального следствия), организаторы теракта - Аслан Масхадов, Шамиль Басаев, арабский террорист по кличке Абу Дзейт и некий Хашиев, на месте руководил всем Хучбаров (позывной Полковник). Так оно или нет, никто из поименованных лиц уже не подтвердит и не опровергнет. Масхадов и Полковник мертвы, Абу Дзейт (настоящее имя которого, гражданство и роль в подполье вообще неведомы) вроде бы тоже убит, да и Басаев в списках живых вроде как отсутствует. А кто такой Хашиев и откуда он взялся - загадка.

Еще, оказывается, "захват школы изначально планировался как теракт-самоубийство". Может, оно и так, но никаких реальных подтверждений этого предположения у комиссии нет. Зато оно позволяет сразу закрыть вопрос о реальных целях террористов: раз самоубийство - какой смысл узнавать, чего добивались режиссеры теракта? И вот вам оправдание того, почему Кремль отказался идти на контакты с захватчиками.

Разумеется, комиссия подтвердила, что штурма не было, а трагические события начались спонтанно - после взрыва в здании. Причина? "Действия террористов". Хотя при этом Торшин ссылается на "многочисленные экспертизы и свидетельства", верится с трудом: нет ни убедительных экспертиз, ни веских свидетельств.

Как и ожидалось, комиссия "не нашла убедительных подтверждений заявлениям ряда свидетелей о том, что по захваченной школе днем 3 сентября 2004 года, когда в здании оставались заложники, стреляли танки". Правда, все же признано, что один Т-72 в 21.00 произвел пять выстрелов осколочно-фугасными снарядами, - но живых заложников в здании тогда якобы уже не было, а террористы еще оказывали "ожесточенное сопротивление".

Вот и огнеметы применялись, разумеется, тоже ближе к вечеру - якобы лишь после 18.00 начальник ЦСН ФСБ дал команду на поражение огневых точек террористов "из реактивных пехотных огнеметов в термобарическом снаряжении". Ощутите вкус этой изящной лингвистической конструкции: из огнеметов, может, и лупили с самого начала, но отдача официального приказа зафиксирована, когда все по сути было завершено.

Еще один крупный шаг вперед со стороны комиссионеров: они признали, что бандитов было больше ранее заявленного количества - на целых... одного. Да и тот, разумеется, не из школы ушел - был в лагере "для связи". Ну, а главный разгильдяй - МВД Северной Осетии, которое должно было еще вечером 31 августа 2004 года привести в боевую готовность личный состав. При этом утверждается, что "у органов безопасности и других правоохранительных органов отсутствовала информация о готовящемся теракте в школе #1 Беслана". Что "обусловлено прежде всего слабостью агентурно-оперативных позиций в близком окружении лидеров бандформирования и непосредственных исполнителей их преступных замыслов". Тоже новация: ранее на провал разведки даже не намекали.

Дело завершено, забудьте? Ага. И, пожалуйста, не смущайтесь, что выводы комиссии Торшина сильно расходятся и с "особым мнением" члена комиссии, депутата ГД Юрия Савельева, и с массой свидетельских показаний: пусть и без особого блеска, но свое предназначение Торшин и его команда выполнили. В том, что сенаторы и думцы проигнорировали очевидное, старательно обойдя скользкие повороты, нет ничего удивительного. Лишь наивные люди могут всерьез полагать, что такие комиссии создаются для выяснения истины в результате независимого расследования. Куда чаще они призваны служить дымовой завесой (на время - пока болячка не рассосется), укрывающей то, что властным структурам позарез нужно вывести из фокуса внимания. Ну кому в кремлевских коридорах было нужно, чтобы всерьез копали, как, откуда и с какой целью пришли в Беслан террористы, была ли возможность предотвратить кровавый исход, почему решили не вступать в переговоры с Масхадовым, что спровоцировало смертоубийственный финал - взрыв фугаса террористов или выстрел извне, какова степень ответственности первых лиц государства...

Именно эти вопросы тогда стояли на повестке дня, так что без громоотвода, призванного успокоить всколыхнувшуюся общественность (особенно североосетинскую), было не обойтись. Нужно было выгадать время: заболтать, замотать, увести в сторону пока все не завершится положенным пшиком. Для таких штучек нет инструмента универсальнее комиссии. Первое упоминание о ней прозвучало 7 сентября 2004-го - как раз когда многие во весь голос заговорили о "разборе полетов" и призвании к ответу. Вот в тот день президент Путин на встрече с иностранными журналистами и сказал, что не будет возражать, если российский парламент захочет провести собственное расследование, хотя оно и может превратиться в "политическое шоу", а "если это произойдет, оно будет не очень продуктивным".

10 сентября президент "перетер" тему с председателем Совета Федерации Сергеем Мироновым: пусть СФ создаст комиссию, а уж глава государства "даст указания правоохранительным органам, Генеральной прокуратуре о предоставлении необходимой информации для обеспечения деятельности комиссии", поскольку "мы все заинтересованы в том, чтобы получить полную и объективную картину трагических событий, связанных с захватом заложников в Беслане". Команда воспринята правильно, и 16 сентября о своем желании создать аналогичную комиссию известил уже спикер Госдумы, а 20 сентября была анонсирована комиссия совместная.

Дальше все шло по сценарию: очень вовремя выйдя на сцену, комиссия Торшина отвлекла на себя внимание в самый ответственный момент. Но стоило накалу страстей спасть, комиссионеры незамедлительно нырнули в тень. Откуда показывались только по очень уж большой государственной нужде - когда без очередной порции дымопуска было не обойтись. Все затухло бы много раньше, не объявись в комиссии свой "диссидент" - Юрий Савельев. Но это уже отдельная тема. Хотя из-за его "особого мнения" кое-что пришлось подкорректировать, слегка признав то, что не признать было уже невозможно, - танки и огнеметы. Однако при всех раскладах (с особым мнением или без него) исследование реальной подоплеки трагедии сведено к выяснению банального технического аспекта - кто же первым нажал кнопку или спустил курок. Не более того. Но даже с этой задачей комиссия не справилась.