Вексель в зазеркалье

Если кратко, то банки "Славянский", "Павелецкий" и компания "Газфинтраст" крепко попали. Некоторое время назад все они по очереди приобрели векселя банка "Санкт-Петербург" на 3, 5 и 8 млн рублей соответственно. Когда подошел срок погашения, выяснилось, что векселя "зеркальные", то есть выпущены в двух идентичных экземплярах. Значит, подлинными они не являются и подлежат изъятию. Что и делал с предъявленными к погашению бумагами некий майор УБЭП, непонятно каким образом оказывавшийся всякий раз в офисе питерского банка.

Как признались представители пострадавшей стороны, они еще по приобретении ценных бумаг связывались с банком-эмитентом и получили с его стороны заверения в том, что веселя являются подлинными, в залоге не находятся и, следовательно, расчет по ним произойдет полностью и в срок. Когда же пришло время платить, в подлинности бумаг усомнились, а позже выяснилось, что платить по ним никто не собирается.

Как заметил при этом представитель АКБ "Славянский банк" Виталий Воронин, позиция питерских (коллег) его удивляет, тем более что в руководство банка "Санкт-Петербург" входит "сын одной хорошо известной деловой женщины" – столь элегантно г-н Воронин намекнул на губернатора города Валентину Матвиенко, чей сын действительно руководит "Санкт-Петербургом".

В московском представительстве питерского банка, куда Грани.Ру (судя по реакции, одними из первых) обратились во вторник вечером за разъяснениями, в экспресс-комментарии под благовидным предлогом отказали. Но комментировать здесь, собственно, и нечего: по признанию самих пострадавших, обратившихся в Центробанк, Ассоциацию российских банков и в арбитраж, шансов на успех у них немного (так, "Газфинтраст" не может найти продавца, уступившего ему вексель "Санкт-Петербурга", а оснований требовать денег с эмитента у "Газфинтраста" пока нет). Важно здесь другое: похоже, банки возвращаются к обычаям бурной эпохи становления современной кредитной системы.

"Кидок-2", или Новый виток банковской эволюции

Судите сами: еще в самом начале 90-х Банк России боролся со всевозможными суррогатными (в том числе вексельными) схемами, добиваясь, чтобы банки рассчитывались друг с другом не "натурой", а деньгами. Задачу эту, как казалось тогда, решили к середине 90-х, когда вместе с Тверьуниверсалбанком закрылась и его едва ли ни крупнейшая на тот момент вексельная площадка. Что – кроме обещанных 16—18% годовых – заставило в 2003 году два не самых мелких московских банка и аффилированную с "Газпромом" компанию ввязаться в такую авантюру? То ли отсутствие доходных финансовых инструментов, то ли имя банка-эмитента, то ли вера в то, что времена недобросовестной конкуренции миновали...

Чем продиктованы действия питерского банка? (Напомним, что большинство западных финансовых институтов, выпускавших бумаги, скажем, под российские ГКО, после дефолта 1998-го постарались решить возникшие споры полюбовно - ведь репутация ставится ими выше любых денежных трат.) Вряд ли кто-то там предполагал, что история с гуляющими по рынку "зеркальными" векселями сойдет с рук, не получит широкой огласки (по словам г-на Воронина, экспертиза доказала, что и подписи на векселе подлинные, выполненные шариковой ручкой, и "краска штемпельная", то есть технически все сделано как надо, не ксерокс какой-нибудь). Если же "Санкт-Петербург" абсолютно ни при чем, отчего так об этом и не заявить (тем же пострадавшим москвичам) и не попытаться как-то возникшую ситуацию отрегулировать?

Есть в этой запутанной истории еще один важный момент: банки, судя по всему, стали бояться. Им страшно быть схваченными за руку и обвиненными в обслуживании сомнительных операций, связанных с тем же "отмыванием", за которое недавно лишили лицензии Содбизнесбанк. Там, к слову, тоже наблюдалось своего рода дежа вю: начальство Содбизнесбанка отказалось пропустить в здание представителей центробанковской временной администрации. Такого не случалось со времен кризиса 1998 года. Могли ли на Неглинной предположить, что в мае "спокойного" 2004-го им вновь укажут на дверь?

Так что банковская эволюция в России пошла по кругу. Если бы в стране действовала система кредитных бюро (законопроект, напомним, уже два года вымучивается Минэкономразвития и лишь на этой неделе внесен в Думу), имя недобросовестного эмитента было бы известно участникам рынка. И опасность оказаться в "черных списках" заставила бы любой банк поскорее погасить любой конфликт такого рода. Пока же действенных инструментов на "случай мошенничества с ценными бумагами, прежде всего с банковскими векселями" (цитата по пресс-релизу) попросту нет.