Национальный проект стал таким модным и универсальным приемом выкачивания бюджетных средств, что даже удивительно, как относительно поздно этой вывеской сообразили воспользоваться в Чечне. В Москве сейчас идет согласование финансовых параметров очередного прожекта Рамзана Кадырова по "ускоренному восстановлению республики". Если Рамзану повезет, дело обретет ранг федеральной целевой программы, рассчитанной на 2008-2011 годы.

Некоторые из закладываемых в проект цифр известны. Общие затраты должны составить 180,6 миллиарда рублей (больше 6,7 миллиарда долларов по текущему курсу), из которых 142,3 миллиарда выделит федеральный центр, а оставшиеся 38,3 миллиарда должны быть взяты из собственных доходов Чечни. Это означает, что грозненское руководство просит Кремль выделять им ежегодно 35 миллиардов 575 миллионов рублей.

Без малого полтора миллиарда долларов в год – за такие деньги есть смысл побороться. Сейчас республика официально получает "лишь" 5,2 миллиарда рублей в год (примерно 200 миллионов долларов). Правда, официальный Грозный утверждает, что эти средства приходят с гигантским запозданием и не успевают быть освоенными. В Минфине же России после встречи Алексея Кудрина и Рамзана Кадырова сообщили, что с 2009 года чеченский бюджет должен будет формироваться не в рамках экстраординарного финансирования или целевых программ, а "на единых с субъектами РФ принципах межбюджетных отношений". Тем временем комитет Госдумы по бюджету и налогам поддержал поправку о сокращении дотаций Чечне на 267,6 миллиона рублей. Однако планируемую на следующий год дотацию все равно маленькой не назовешь – 8,8 миллиарда рублей.

И потому замысел лоббируемой Рамзаном Кадыровым федеральной целевой программы прозрачен: выторговать у центра очередные преференции. Из которых до Грозного дойдет, как водится, лишь малая часть, поскольку львиная доля традиционно будет распилена, пойдет на откаты и осядет на различных (и личных) зарубежных счетах. Как можно догадаться, дошедшие до Чечни остатки траншей тоже будут освоены привычным способом.

В пользу этого предположения говорит вся многолетняя история финансирования проекта под именем "Восстановление". Еще в прошлом году, подводя итоги какого-то там очередного рубежа, Счетная палата мрачно констатировала, что "федеральная целевая программа по восстановлению социально-экономической сферы Чеченской Республики выполнена за первую половину с.г. на треть. Из 5,8 млрд рублей, выделенных в этом году, освоено чуть больше 2 млрд рублей... Не завершено строительство ни одного из запланированных к сдаче многоквартирных жилых домов. Не введены в эксплуатацию Грозненский завод ЖБК-1, Аргунское карьеруправление и Чири-Юртовский цементный завод". Да и вообще, по тогдашним данным СП, за первое полугодие 2005-го "более 1 млрд рублей из средств федерального бюджета были использованы неэффективно". Это, по всей видимости, означает, что деньги профуканы и разворованы.

Тема чеченского "восстановления" напоминает заезженную пластинку: из года в год одно и то же, меняются лишь цифры. Еще в годы первой чеченской кампании "восстановление" стало значить то же, что "казнокрадство в особо крупных размерах". Владимир Путин впервые высказался на эту тему в марте 2000 года: на совещании в Кремле он призвал подумать, "каким образом и в наименьшие сроки решить проблемы восстановления социально-экономической жизни в республике". Тогда же прозвучали и первые цифры – два миллиарда рублей. Правда, выделить их собирались вовсе не на налаживание "социально-экономической жизни", не на строительство жилья и инфраструктуры или решение проблем беженцев, а "на восстановление топливно-энергетического комплекса". Ожесточенные бои еще в разгаре, а мощный транш уже выделяется именно на нефтекомплекс!

На том же совещании происходит сцена, по форме анекдотичная, по сути пророческая: финансирование Чечни едва успело начаться, а выделенные средства уже испарились! И Путин с откровенным (или деланным) недоумением обращается к Кудрину: "Алексей Леонидович, несмотря на принятые решения о выделении 342 миллионов рублей на весенне-полевые работы, деньги до сих пор не поступают, хотя... в Моздоке уже какие-то деньги есть. Где эти деньги?" Без ответа.

До декабря 2000-го тему для открытого обсуждения закрыли. Затем устами тогдашнего вице-премьера Виктора Христенко сообщат, что в 2001 году на восстановление разрушенного в Чечне жилья будет выделено 1,8 миллиарда рублей. Спустя четыре месяца тот же Христенко назовет уже иную цифру: в 2001 году на восстановление Чечни будет направлено 14,5 миллиарда рублей, а в 2002-м – около 30 миллиардов рублей (около 1 миллиарда долларов). В августе 2001-го, правда, вдруг прозвучит иная цифра: на восстановление Чечни в 2002-м планируется уже не 30, а около 16 миллиардов рублей. И никаких объяснений, отчего вдруг сумму срезали в два раза и как все это вообще будет осваиваться, контролироваться и т.п.

В начале 2003-го сумму дотации на "восстановление" вдруг вновь повысят – до 20 миллиардов рублей. С учетом официально заявленной численности населения республики (1 миллион 80 тысяч человек) на душу каждого жителя выходило по 700 долларов.

Деньги те, вестимо, выделялись. В том числе на строительный комплекс, о необходимости восстановления которого говорят ежегодно. Но, скажем, цементный завод в Чири-Юрте, который "восстанавливают" уже шесть лет, до сих пор не введен в строй, хотя на отпущенные деньги можно было с нуля отгрохать с десяток таких комбинатов. Другой такой же долгострой – сахарный завод в Аргуне.

В августе 2003-го звучит очередная победная сводка: на восстановление социально-экономической сферы Чечни на следующий год планируют выделить 3,5 миллиарда рублей. Но в декабре 2003-го звучит уже иная цифра: 20 миллиардов рублей. (Надо оговориться, что здесь и далее показатели не вполне сопоставимые: помимо расходов федерального бюджета есть еще затраты по целевым программам из других - ведомственных, корпоративных - источников, данные по которым отрывочны.)

В январе 2004-го министр по делам Чечни Станислав Ильясов заявил: "На программу развития Чеченской Республики в 2004 году будет выделено 35 миллиардов рублей", что на 5 миллиардов больше, чем в 2003-м. Причем это уже будут деньги "на программу развития – не восстановления, а именно развития". Ильясов также сообщил, что до конца 2004 года в Чечне будет завершена работа по выплате компенсаций гражданам, утерявшим жилье и имущество в результате двух чеченских кампаний. Компенсация составит 300 тысяч рублей каждой семье за утраченное жилье и 50 тысяч за утраченное имущество.

В 2005-м, как было сообщено официально, на "восстановление" выделили 5,8 миллиарда рублей. Правда, освоили из них едва больше двух миллиардов. Куда делись остальные 3,8 миллиарда (если они вообще доходили до Чечни) – загадка. Из "освоенных" же двух миллиардов, как известно, один, можно сказать, значился в розыске, поскольку, по терминологии Счетной палаты, "использован неэффективно".

Даже матерый финансист или следователь по особо важным делам не сразу разберется, сколько денег и подо что выделялось, кто и как их "осваивал". Схема ведь очень хитрая: существует так называемая "программа развития", есть еще и "программа восстановления", да еще куча всяких заморочек.

Так или иначе, суммы внушительные, но подсчитать их возможно лишь условно: никакой официальной постатейной раскладки никогда не публиковалось, потому источником информации о тратах на Чечню служат исключительно заявления официальных лиц и... справки Счетной палаты. В общем речь идет о цифрах в диапазоне от 20 до 35 миллиарда рублей в год ежегодно: вот в какую сумму влетает нам это самое "восстановление" официально. Неофициальная же планка явно зашкаливает выше.

Подсчеты на основе ряда экспертных оценок показывают, что лишь за 2000-2003 годы на Чечню затрачено 60 миллиардов рублей из средств федерального бюджета (2000-2002 гг. – 42 миллиарда, 2003 год – 20 миллиардов рублей). С учетом озвученных выше цифр это уже тянет на все сто миллиардов. И ведь это без учета затрат на собственно "контртеррористическую операцию". А с ними общая сумма вырастет как минимум, до 160 миллиардов рублей. В свое время Алексей Арбатов подсчитал, что военные действия в Чечне обходились казне в среднем в 30 миллиардов рублей в год. В 2004-м появились данные о том, что "контртеррористическая операция" влетает в 10-15 миллиардов рублей в год.

Надежно обосновать все эти оценки пока невозможно. Но так или иначе вырисовывается поистине фантастическая сумма: чеченская война 1999–2006 гг. уже стоила России от 3 до 7 миллиардов долларов. И это лишь относительно просчитываемая часть айсберга.

Как тратятся эти деньги, не самый большой секрет. Еще осенью 2001 года центр нехотя признал, что десятки миллионов рублей, выделенных на восстановление Чечни, "использованы нецелевым путем". Разворованы, проще говоря, и потому "по данным фактам возбуждены десятки уголовных дел". Результат, правда, нулевой: возврат средств "идет достаточно сложно".

В феврале 2002-го республиканская комиссия, созданная для проверки расходования ассигнований, выявила уже 93 миллиона рублей "нецелевого использования бюджетных средств". Естественно, "по большинству фактов нарушений возбуждены уголовные или административные дела". С известным результатом. В конце того же года ФСБ и Счетная палата совместно насчитали уже свыше 700 миллионов "нецелевым" образом использованных рублей. Директор ФСБ Николай Патрушев тогда заявил: "Выявлены нарушения по расходованию средств федерального бюджета, направляемых на восстановительные работы в Чечне в социальной сфере. Там допускалось сознательное разбазаривание средств". Сенсация: в кои-то веки вещи назвали своими именами! Правда, тогдашний министр по делам Чечни Станислав Ильясов утверждения Патрушева гневно опроверг. Поскольку директор ФСБ никаких конкретных имен, кличек и явок не называл, все выглядело как иллюстрация к к выражению "на воре шапка горит".

В марте 2003-го уже прокурор Чечни Владимир Кравченко вынужден был подтвердить, что в одном только 2002-м чиновниками расхищено не менее 128 миллионов рублей и 700 тысяч тонн нефтепродуктов. Следующая утечка состоялась в мае 2004-го, когда Счетная палата заявит, что в пресловутом 2002-м ею выявлены в Чечне "нарушения финансовой дисциплины на 366,8 млн рублей"; правда, "прямые хищения бюджетных средств составили 21,3 млн рублей" - все остальное, видимо, "непрямые".

В том же месяце в прессу запустили информацию, что все эти официальные цифры – сущая мелочь, поскольку в Чечне уже разворовано не менее 2,5 миллиарда долларов. Опровержений не последовало, разве лишь представители Счетной палаты сухо подтвердили: программа восстановления Чечни не выполнена, и, невзирая на огромное финансирование, "ни один из восстанавливаемых объектов промышленности в 2003 году не введен в эксплуатацию".

Кого бы это смутило! Буквально через несколько дней после скандального сообщения Счетной палаты тогдашний министр внутренних дел Чечни Алу Алханов заявил: правительство РФ еще до конца текущего года выделит дополнительно 2,8 миллиарда рублей "на восстановление экономики и социальной сферы Чечни". А на 2005 год объемы финансирования "восстановительных работ" планируется увеличить до 6 миллиардов рублей. А еще в этом году дополнительно выделяемые 2,8 миллиарда рублей "будут направлены на завершение восстановления и запуск в эксплуатацию аэропорта "Северный" в Грозном и на завершение строительства в Чечне цементного завода". Того самого заводика, который строят и по сей день. Аэропорт, кстати, тоже все еще запускают.

Понятно, что совсем уж не в теме Кремль быть не может: там есть люди, знающие толк и в откате, и в распиле. Потому изменения формального подхода Путина к этой проблеме видны невооруженным глазом. Скептицизм буквально в каждой реплике, касающейся этой проблемы. В октябре 2004-го, после очередной просьбы Алу Алханова "дать денег" – увеличить количество компенсаций (вдруг оказалось, что их нужно на две трети больше!), Путин изумленно вопросил формального президента Чечни: сколько вообще людей там проживает? Алханов по-аптекарски точен: "Один миллион сто тридцать тысяч". Путин: "А, скажем, в 1996 году сколько было?" Алханов думает, считает и у него выходит, что 900 тысяч. Тут уж Путин не выдерживает и мягко так напоминает, что после 1996-го был большой исход населения, "в районе полмиллиона всего".

Арифметическую мысль президента понять можно: если было 900 тысяч, из которых 500 тысяч уехало, откуда в сегодняшней Чечне 1 миллион 130 тысяч, которым нужно уже 62 тысячи компенсаций?! Но затем, опомнившись, Путин резко меняет стиль разговора (ведь все это под стенограмму, для прессы), срываясь на пафос: "Мы обещали людям это сделать и должны сделать это в любом случае. Никакие оправдания – что трудно подсчитать, что мы не можем наверняка проверить и так далее – в расчет не могут быть взяты. Нужно искать возможности проверок..." Потрясающая реплика: президент признает, что за пять лет ничего не сделано и, главное, все это финансирование никакой проверке не поддается!

А министр Герман Греф, присутствовавший на той встрече, и вовсе хладнокровно уточнил: деньги выделены, но освоить их невозможно. Реальный процент освоения, по Грефу, в ряде случаев не превышает пяти процентов! Президент не может скрыть изумления: "Несмотря на выделение денег?" Греф согласно кивает: "Деньги выделены, но они освоены не будут". Путин: "Почему, что случилось?" Греф: "...Нерасторопность заказчиков… Несогласованность действий с местными властями... (делиться надо? – В.В.)" И поясняет относительно аэропорта "Северный": "Дважды был проведен конкурс на отбор подрядчика, и дважды он не состоялся, потому что не было заявлено ни одной организации". Проще говоря, не нашлось дураков? "На второй конкурс пришла только одна военная организация "Спецстрой", которая не специализировалась на этих работах..."

В общем, подытоживает Греф, хорошо еще, если "будем иметь полную картину". Какую картину? А "сколько освоено, почему не введены и кто отвечает за то, что эти объекты еще не введены". Значит, вместо реального восстановления Греф надеется получить хотя бы реальную картину разворованного.

Президент задумывается и бросает осторожную реплику насчет денег: "Надо чтобы они рационально расходовались". Еще один участник встречи, полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак, уточняет: "Очень важно, чтобы они доходили до назначения". Значит, не доходят? Но президент резко обрывает возможный ход несанкционированной мысли: "Дело не в кривотолках... Если страна платит, если налогоплательщик в стране в целом платит для того, чтобы поднять экономику Чечни, то люди в стране в целом делают это для того, чтобы… территория Чечни перестала ассоциироваться с какими-то беспорядками и источниками угрозы... Вот за что люди готовы заплатить деньги, но нужно, чтобы эти деньги были использованы рационально, эффективно и чтобы те цели, ради которых мы выделяем такие достаточно большие ресурсы, были достигнуты". Проще говоря, устами президента не только был признан полный крах экономической составляющей чеченской политики Кремля, но и открытым текстом сказано, на что ухнули все миллиарды: это плата за лояльность.

Так что судьбу очередных траншей, выбиваемых из Москвы Рамзаном Кадыровым, предсказать тоже нетрудно: сколько бы он ни выторговал, все уйдет в песок. Все это понимают, но дать все равно дадут: плата за лояльность – чтобы хотя бы пока в спину не стреляли.

Автор - обозреватель журнала "Новое время"