Фанаты Мэрилина Мэнсона называют кумира "Преподобным ММ". Это вовсе не ирония - в 1994 году "Черный Папа" Антон Шандор Ла Вей предоставил музыканту право именоваться священником Церкви Сатаны. На вопросы репортеров о том, как проходила церемония рукоположения, Мэнсон отвечал: "Тайна. И если б я вам ее открыл, мне пришлось бы вас убить". Скорее всего, правда скучна - никакого обряда не было вовсе. Как, собственно, не существует и Церкви Сатаны - по крайней мере в таблоидном обличье - кровожадной секты с мрачными ритуалами, жертвоприношениями, растлением малолетних и оргиями.

"Церковь Сатаны поначалу была просто шуткой", - признавался один из ее основателей, кинорежиссер Кеннет Энгер. Шутка Антона Ла Вея, объявившего в Вальпургиеву ночь 1966 года о начале эпохи Сатаны, оказалась горячим товаром на рынке сенсаций. На первую "сатанинскую свадьбу" в Сан-Франциско собралось больше журналистов, чем на открытие знаменитого моста "Золотые ворота". Аттракционов, привлекающих репортеров, поначалу было множество - сатанинское крещение, сатанинские похороны, публичные молитвы, ревю "Ведьмы без лифчика". Мода на сатанизм охватила Голливуд. Прилежной ученицей Ла Вея стала Джейн Мэнсфилд, пышногрудая блондинка, соревновавшаяся с Лиз Тейлор за звание секс-символа Америки. Ла Вей объявил Мэнсфилд Верховной Жрицей и разработал для нее ритуал "сатанинской похоти". Ходили слухи, что в сатанинскую веру обратились актер Сэмми Дэвис-младший и хичкоковская звезда Ким Новак. Роман Полански снял Ла Вея в роли дьявола в "Ребенке Розмари"; в том же качестве Ла Вей промелькнул в фильме Энгера "Заклинание моего демонического брата".

Согласно Ла Вею, никакого дьявола с рогами и хвостом не существует, а поклоняться человек должен самому себе. Сатана - лишь символ бунта против конформистского богобоязненного общества. Один из иерархов ЦС определил сатанизм так: атеизм, эгоцентризм и интерес к магии. Формулировка Ла Вея лаконичнее: "Сатанизм - это свободомыслие". Свободомыслие, названное сатанизмом, оказалось коммерчески успешным проектом.

Поначалу Ла Вею нравилось изобретать ритуалы, разыгрывать шоу для журналистов и неофитов, сочинять "Сатанинскую библию". Но он оказался заложником собственной шутки: от "Черного Папы" требовали все новых фокусов с каннибализмом и нагими девственницами в роли "живых алтарей"; иносказательное толкование сатанизма мало кого впечатляло, буквальное - вполне устраивало паству.

В 70-х облик Церкви Сатаны резко изменился. Ла Вей прекратил публичные семинары, перестал принимать репортеров. Раздосадованные прихожане стали покидать Церковь. В последние годы жизни Ла Вей практически не появлялся на публике и отказывался встречаться с журналистами. Редкие посетители отзывались о нем как о респектабельном господине консервативных взглядов, оторванном от реальности и легко впадающем в раздражение.

"Каждый школьник, купивший "Сатанинскую библию" за 3 доллара 95 центов, - уже потенциальный сатанист", - говорил Ла Вей. Одним из таких школьников был подросток из Огайо Брайан Уорнер, будущий Мэрилин Мэнсон. Он купил "Сатанинскую библию" и немедленно решил продать душу дьяволу. В сатанизме можно заподозрить едва ли не все группы, играющие "черный металл". Сам Ла Вей терпеть не мог металлистов, а сатанинской музыкой считал сентиментальные песни 30-40-х годов. К Мэнсону, он, впрочем, отнесся с симпатией и даже согласился сняться в его клипе "Dope Hat". Ночное свидание с Ла Веем описано в биографии Мэнсона "Долгая дорога из ада". Старик-мизантроп, встревоженный псевдонимом гостя, долго рассказывал ему о своем романе с Мэрилин Монро, которую называл "сатанинской мадонной", а закончил аудиенцию вручением Мэнсону членской карточки своей церкви.

Мэнсон понял главную ошибку Ла Вея и решил начать путь к признанию с того места, на котором споткнулся учитель. Сатанизм - часть шоу-бизнеса и приносит хорошую прибыль. Нужен не маргинальный философский кружок, а дорогостоящее шоу, привлекательное для провинциальных подростков и шокирующее богобоязненных домохозяек. Не стоит скупиться на декорации - чем больше будет пылающих крестов, летучих мышей и инфернальных клеток, тем лучше. Собственно, важна ли музыка? Не все ли равно, как поет Мэнсон, если он появляется на сцене в майке "Убей родителей", бродит на ходулях, точно гигантский паук, и изрыгает проклятия?

Вскоре после смерти ЛаВея в 1997 году вышла его последняя книга - сборник эссе "Говорит Сатана!". В коротком предисловии Мэрилин Мэнсон пишет, что Ла Вей был праведником, надеявшимся, несмотря на свой цинизм, на возникновение нового общества, в котором будут поощряться интеллект и творчество. "В его черном юморе я нахожу больше уважения к человечеству, чем в бесстрастном фанатизме общепризнанных религий. К счастью для всех нас, Ла Вей делился магией, благодаря которой на этой никудышной планете стало лучше жить".

В конце 90-х деятельность раздираемой тяжбой между наследниками Ла Вея Церкви Сатаны свелась к борьбе за "Черный дом" - викторианский особняк, в котором Ла Вей жил с 1956 года. Обремененный долгами, Ла Вей продал дом с условием, что будет жить в нем до конца своих дней.

Наследники "Черного Папы", вынужденные после смерти Ла Вея покинуть особняк, начали собирать средства, чтобы его выкупить. Добровольных пожертвований оказалось недостаточно; несмотря на страстные призывы Верховной Жрицы Бланш Бартон, принявшей руководство Церковью, сатанисты проявили удивительную скупость - необходимых $400 000 собрать так и не удалось. Проблему легко мог бы решить преподобный Мэрилин Мэнсон, заработавший на сатанизме миллионы, но отчего-то он не поспешил на помощь единоверцам. Впрочем, его поведение вполне соответствует сатанинской доктрине: жадность - естественное чувство, и подавлять ее нет смысла.