Наконец-то это случилось: у многосотенной (если не многотысячной) армии поклонников-неофитов появилась возможность слушать "молодежного филолога и акына", звезду русского нонконформизма 90-х годов в идеально адекватной его музыкальному языку концертной версии. Предыдущие "официальные" релизы Псоя – и "Песня про Бога" (2000), и "Фиоретти" (2001) - вопреки желанию составителей грешили некоторым официозом: несмотря на вполне удачный подбор хитов (а в случае "Фиоретти" и обилия новых для того времени боевиков вроде "Последней песенки" и "Держи ум во аде") после прослушивания пластинки оставалось ощущение, что нечесаного, неумытого и оборванного пророка причесали, приодели и посадили в кожаное студийное кресло перед мигающими лампочкой дорогущими пультами, строго-настрого указав, куда вопить и каких именно ручек и кнопочек ни под каким видом не трогать. В результате нет-нет да и всплывали в голосе Псоя некоторая неуместная вымученность и бессилие перед незнакомой средой - именно те ощущения, за полное отсутствие коих мы с такой регулярностью посещали и доныне посещаем его концерты.

Превращение доброго приятеля Паши из "филолога, который стишки смешные постмодернистские еще пишет" или "репетитора по литературе, песенки очень странные сочиняет" (именно так автору впервые и описывали персонажа in question) во вполне реального игрока на урбан-фольклорном поле, с легкостью собирающего в "Б-2" полный зал, а уж "Проект О.Г.И." набивающего зрителями так, что рюмку поставить некуда, случилось буквально за год-другой. Если еще до отъезда в Америку (не нынешнего, а предыдущего, двухгодовой давности) он оповещал о редких концертах исключительно близких приятелей по электронной почте, то ныне у него появились все приличествующие коммерческому исполнителю атрибуты вроде афиш, компакт-дискографии или сайта. Неизменным осталось одно – поразительная интимность и близость к публике на концертах, которая, как становится ясно сейчас, в случае Псоя едва ли не важнее, чем искрометное остроумие и внушительная эрудиция лирики. Сам кумир интеллектуалов не устает повторять, что делает это вполне осознанно, утверждая, что главное качество современного акына есть полная открытость людям, а обращаться следует не к голове редкого умника, а напрямую к душе простого человека. Возможно, поэтому он так обильно включает в программы новейшего времени те песни, народнее которых уж некуда – "Стеньку Разина" в версии питерского политеха 60-х, "Мурку" в идеальной копии весьма аутентичного исполнения Алеши Дмитриевича или "Плот" Юрия Лозы (название последнего хита Псой рекомендует понимать как the plot, то есть "надел, делянка, кусок земли или место на кладбище").

Псой достаточно глубоко проник в закрытые для профана цели и складки трепещущей плоти любимого им authoritative knowledge, чтобы иметь полное право эдак походя каламбурить в интервью: "Главное в моих песнях – сочетание рефлексии и спонтанности". Сейчас, по прошествии дюжины лет его (контр)культурной карьеры поэта-песенника, становится ясно, что его никогда не занимало ничего кроме таких вот глобальных, экзистенциальных оксюморонов. Творческое кредо Псоя – совершенно по-лысенковски скрещивать не сочетавшиеся за всю историю культурной эволюции виды чтобы потом разделить с такими же как он ценителями удовольствие наблюдать влияние подвоя на привой. Ярчайший пример такого сладкого надругательства над обиходной традицией – "Буратино", где Псой в лучших традициях раннего Стива Райха препарирует детское одностишие, извлекая на поверхность таящийся в считалочке потенциал наимоднейшего в последние годы minimal techno. Особенно приятно, что этого результата он достигает, не пользуясь никакими инструментами, кроме голоса, топота и хлопков собственных ладоней. Автору невольно вспоминается еще один музыкальный бунтарь и анархист, лидер Psychic TV Дженезис Пи-Орридж, заявивший ему в интервью четырехлетней давности: "Когда на всей земле вырубят электричество, моя новая группа Thee Majesty окажется единственным коллективом, способным играть психоделическую танцевальную музыку unplugged, без тока в розетке". Прочь опасения – теперь нам известен как минимум еще один классик психоделии, способный составить Дженезису компанию!