Активист Евромайдана Иван Бубонец по кличке Бубенчик в фильме «Пленники» публично сознался в том, что 20 февраля 2014 года лично убил двух беркутовцев. Но «закон об амнистии» - о недопущении преследований участников акций протеста в ноябре 2013 - феврале 2014 годов, или «закон Бубенчика», - не позволяет проводить расследование в отношении Бубонца. Соответственно, не позволяет следствию восстановить целостную картину событий на Майдане.

«Ключ к расследованию убийств активистов на Майдане лежит в расследовании убийства правоохранителей, - считает Виталий Тытыч, один из адвокатов Небесной сотни. - А из-за «закона Бубенчика» мы не имеем права расследовать эти убийства. И если, не дай Бог, прокурор внесет такое дело в единый реестр досудебных расследований, он будет привлечен к уголовной ответственности. Это закон, который запретил расследовать преступления. Запретил допрашивать того же Бубенчика и таких, как он, проводить любые процессуальные действия».

Юристы предупреждали о недопустимости такого бесцеремонного вмешательства в ход следствия, говорили, что амнистия может быть предоставлена участникам Майдана уже после расследования, но их голоса просто терялись в общем хоре ура-патриотов в защиту активистов: «Они же стояли за Майдан! Их нельзя привлекать к ответственности!» Именно под одобряющие возгласы толпы заинтересованные политические силы заложили в процесс расследования событий 2013-2014 годов центробежный элемент, не позволяющий собрать воедино все пазлы.

Что же общего между «законом Бубенчика» и протестами против задержания одного из командиров батальона «Айдар» (24-го отдельного батальона ВСУ) Валентина Лыхолита с позывным Батя?

В майданно-военной истории Украины есть несколько ключевых эпизодов, объективное и всестороннее расследование которых может пролить свет на происходящие в стране и за ее пределами события. Один из таких эпизодов - создание и деятельность батальона «Айдар». Многие связывают «Айдар» с Сергеем Левочкиным, главой администрации президента Виктора Януковича, а ныне народным депутатом от партии «Оппозиционный блок» (по сути преемницы Партии регионов). Но прямых доказательств этой связи в публичной плоскости нет. И только тщательное и изучение деятельности командиров подразделения может доказать или опровергнуть эти догадки. До того времени подобные заявления, конечно, будут голословными.

Как рассказывают представители Военной службы правопорядка (ВСП), которых еще летом 2014-го отправили разбираться в том, что же происходит в батальоне (до середины осени 2014 года представителей военной прокуратуры ни на линии фронта, ни в тылу не было), батальон представлял собой пять вооруженных группировок, которые базировались в разных местах и нередко враждовали между собой. Например, были «половинкинские» (базировались в селе Половинкино под Старобельском, сейчас это около 80 км от линии фронта) или те, кто базировался на «дачах». Многие из них при этом действительно самоотверженно выполняли боевые задачи, а некоторые просто не покидали передовую, не желая принимать участия ни во внутренних разборках, ни в откровенно уголовных делах командиров. Потери в батальоне были намного больше, чем в других подразделениях АТО. Однако по фактам гибели людей не было ни внутренних расследований, ни расследований военной прокуратуры. В штате батальона числилось около 700 офицеров и солдат, а на самом деле, как утверждают ВСП и очевидцы, их было больше тысячи.

Всего в реестре досудебных расследований числится более сотни уголовных производств в отношении айдаровцев за период 2014-2015 годов. Большинство из них касаются фактов незаконного завладения транспортными средствами или другим имуществом гражданских лиц. Следователи признают, что в условиях боевых действий такое было сплошь и рядом и разобраться, где это имело военную целесообразность, а где было обыкновенным "отжимом", сейчас практически невозможно. Многие из этих дел просто спускаются на тормозах.

Но среди огромного количества айдаровских дел «затерялись» и весьма существенные. Например, дела в отношении первого командира «Айдара», а сейчас депутата Верховной рады Сергея Мельничука. Бывший генеральный прокурор Виктор Шокин с трибуны Рады обвинил комбата в бандитизме и попросил парламент лишить его депутатской неприкосновенности. Просьба прокуратуры частично была выполнена: Рада лишила Мельничука неприкосновенности, но не одобрила его арест. Дело Мельничука и еще пяти айдаровцев было передано в Шевченковский районный суд Киева, но судебное следствие затягивается.

Есть также как минимум три эпизода, подозреваемым в которых является офицер батальона Игорь Радченко с позывным Рубеж. Одиозная личность, известная правоохранительным органам и активистам Луганской области еще с 1990-х годов. Адвокат Радченко называл себя правозащитником, а по факту являлся штатным защитником местных криминальных авторитетов. В частности, он представлял интересы лисичанской ОПГ «Красняне» и ее лидера Станислава Ронжакова, задержанного в 2008 году за организацию торговли оружием, наркотиками, вымогательство и убийство своих криминальных конкурентов.

Уже после начала боевых действий «правозащитник» Радченко возглавил подразделение «Айдара», которое прославилось нападением на Лисичанскую ТРК «Акцент» с целью вернуть контроль над ней Сергею Дунаеву - бывшему мэру Лисичанска, а теперь депутату Верховной рады от Оппозиционного блока. Кстати, именно на одном из заводов Дунаева в Лисичанске во время оккупации находилась база батальона ЛНР «Призрак», куда свозили и где пытали пленных гражданских. Как утверждают местные активисты, завод в распоряжение командиру «Призрака» Мозговому предоставил сам Дунаев.

Кроме того, как утверждают адвокаты и правозащитники, есть основания считать Радченко причастным к убийству прямо на базе батальона айдаровца Шабрацкого. Но это событие было с многочисленными процессуальными нарушениями квалифицировано правоохранительными органами как самоубийство. Только недавно усилиями правозащитников суд постановил возобновить расследование убийства Шабрацкого.

Несмотря на то что многие волонтеры и активисты уже больше года добиваются заключения Рубежа, до последнего времени он чувствовал себя достаточно уверенно и даже в конце 2015 года был назначен заместителем губернатора Запорожской области. Но, пробыв на должности всего несколько недель, «ушел с должности по семейным обстоятельствам». Очевидно, после вмешательства общественников, близких к администрации президента.

30 июня стало известно, что военная прокуратура все-таки задержала Рубежа. А одновременно с ним Батю - Валентина Лыхолита, также одного из бывших командиров «Айдара» из «половинкинских», а теперь офицера 72-й отдельной механизированной бригады. Радченко и Лыхолит обвиняются в совместном создании банды.

Сослуживцы и волонтеры, знакомые с Батей, отзываются о нем как о храбром и порядочном офицере, который действительно уже два года грамотно и самоотверженно воюет. Но есть и те, кто утверждает, что Батя был замешан в схемах Рубежа по провозу контрабанды через линию разграничения, разбое и других преступлениях.

Как бы там ни было, откровенно слабая доказательная база, представленная военной прокуратурой на судебном заседании по избранию меры пресечения, и то, что среди пострадавших фигурируют мэр Северодонецка Валентин Казаков и его замы, которые были организаторами «референдума» в 2014 году, - все это сыграло со следствием злую шутку. На суд по делу Лыхолита приехали откровенно нервничающие парламентские комбаты, заседание фактически было сорвано, а вокруг него создано политическое шоу. Про Рубежа, меру пресечения которому должны были избирать сразу после Лыхолита, уже мало кто вспоминал. «Героя-добровольца хотят засудить!» - кричала толпа под окнами суда на Крещатике и под каждым постом в фейсбуке. И за криками не слышала здравых доводов о том, что Батя, который с первых дней был в «Айдаре», при всем его героическом прошлом, может быть ключевым свидетелем и рассказать многое о связях «Айдара» и «регионалов».

К сожалению, на требования толпы поддался и генпрокурор Юрий Луценко. Он заявил, что мера пресечения избрана Лыхолиту неправильно, и лично приехал в суд, тем самым не только подставив своих следователей, но и создав очень опасный прецедент. Будет ли теперь разговаривать со следствием Лыхолит, почувствовав за собой мощную политическую и общественную поддержку, - большой вопрос.

Свой «закон Бубенчика» в этот раз создал Юрий Луценко, дав понять, что расследовать дела против добровольцев с парламентской "крышей" нельзя. История «Айдара», кем, как и для чего создавался батальон - это скорее всего пока так и останется тайной новейшей украинской истории.

Тем временем около 80 военнослужащих подразделений АТО на сегодняшний день находятся только в бахмутском СИЗО. Правозащитники говорят, что большинство - по делам, явно «шитым» прокуратурой сил АТО, которые просто разваливаются при первом вмешательстве адвоката. Кстати, на прошлой неделе Национальное антикоррупционное бюро огласило подозрение в отношении ее руководителю Константина Кулика. Речь, в частности, идет о связи Кулика с лидером организации «Оплот» и одним из лидеров «ополчения» ДНР Евгением Жилиным.

Как рассказывает разведчик 17-го отдельного мотопехотного батальона Роман Илитчук, который по обвинению военной прокуратуры Донецкого гарнизона больше месяца провел в бахмутском СИЗО, почти в каждой камере изолятора есть надписи большими буквами: «Укропы, с…ки, вам тут п…да!». Рядом с военнослужащими в Бахмуте сидят задержанные ими же сепаратисты. Судьи местного суда, многие из которых на ночь ездят домой в оккупированные Горловку и Донецк, не скрывают своей неприязни к участникам АТО: они хамят, не дают слова адвокатам и нервно реагируют на журналистов. Любое более или менее резонансное дело атошника в Краматорске или Бахмуте Донецкой области обязательно проходит с ритуальным перекрытием улиц, оцеплением здания суда спецназом, под присмотром снайперов и наставленными в окна зала заседаний дулами пулеметов. Среди особо резонансных дело бойца батальона «Донбасс» Якута, судебное разбирательство по которому идет уже полгода. Но ни на одном заседании по делу Якута не появился командир «Донбасса» Семен Семенченко. Так же, как не было других нардепов, так рьяно добивавшихся освобождения Бати в Печерском суде, ни на одном из сотен заседаний по делам участников АТО в городах Донецкой и Луганской областей.

Так что же такого особенного увидели отдельные нардепы в деле Бати? И чем оно отличается от десятков других дел боевых и заслуженных атошников?

Нас, украинских журналистов и российского правозащитника Игоря Каляпина, чеченцы выводили из гостиницы «Грозный Сити», мотивируя это тем, что Игорь плохо отзывается об их главе, «которого они любят»... На выходе из гостиницы Каляпина обступили чеченские женщины с криком, как ему не стыдно обижать их главу, ведь если бы не он, «они бы до сих пор убирали мусор на улицах»... Я видела, как рядом со мной все это снимает на камеру молодой чеченец, издевательски смеется и называет это убожество «историческим батлом»... Потом чеченские гопники напали на Каляпина, забросали его тортом и яйцами. А когда охрана выводила нас за территорию гостиницы, я спросила у охранника, конечно же, тоже чеченца: «Что же вы делаете, с нами ведь там может случиться что угодно?», на что он ответил: «Мне все равно, что будет с этим подонком, не надо было приезжать», - имея в виду правозащитника Игоря Каляпина.

Было очень больно за гордый чеченский народ. И именно в этот момент подумалось о крымских татарах.

В декабре 2015 года мне удалось побывать на Совете старейшин крымскотатарского народа города Алушты. Во время совещания старейшины изучали Конституцию Российской Федерации и писали письмо Путину с просьбой поддержать их в вопросе изучения крымскотатарского языка в школах (в июне Государственный совет Крыма принял закон "Об образовании в Республике Крым", согласно которому образовательная деятельность в Крыму осуществляется лишь на одном государственном языке - русском).

Было похоже, что они действительно верят, что Путин прочитает это письмо и его добрая воля снизойдет до крымских татар города Алушты.

Интересно, что лишь один старейшина напомнил, что наряду с крымскотатарским, нужно писать и про украинский язык - ведь в Конституции Республики Крым речь идет о трех государственных языках. От этого предложения большинство отмахнулось: пускай украинцы сами защищают свои права. Я не знаю, ответил ли старейшинам Путин. Но знаю точно, что ни украинский, ни крымскотатарский языки в крымских школах до сих пор не изучаются.

На мой вопрос к старейшинам, понимают ли они, что еще ни одному народу не удалось защитить свои права в составе России, я услышала много о том, как двадцать три года Украина ничего не делала для защиты крымских татар, нередко ущемляя коренной народ Крыма. Поэтому для них по большому счету нет разницы, в каком государстве отстаивать себя. Да, в этих словах была горькая правда: государство Украина за период независимости не смогло восстановить права коренного народа Крыма, так же, как не смогло обеспечить правами любой другой регион страны. Но разница в соблюдении фундаментальных прав человека Россией и Украиной для меня была очевидна, а для старейшин Алушты и многих других крымских татар, с которыми довелось пообщаться, - нет.

Почти трехсоттысячный крымскотатарский народ после оккупации Крыма разделился на три большие условные группы: проукраинские крымские татары, пророссийские крымские татары и собственно «крымские» крымские татары. Большинство проукраинских во главе с председателем и некоторыми членами Меджлиса выехали на территорию Украины, очень многие их них политически активны и пытаются предпринимать шаги по деоккупации полуострова. Остальные две группы остаются в Крыму и пытаются найти способы сосуществования с оккупационной властью - с той лишь разницей, что для одних это естественный процесс восстановления крымскотатарской автономии в рамках РФ, а другие продолжают жить в Крыму потому, что это их историческая родина, о которой они и их предки так долго мечтали, находясь в депортации, и они ее не покинут, что бы там ни было.

Фундаментальным и основополагающим для своей деятельности документом все крымские татары независимо от взглядов признают только Наказ крымскотатарского народа, принятый в 1965 году, во времена депортации, на первой всесоюзной встрече. Документ состоит всего из пяти пунктов. Во втором пункте наказа говорится о восстановлении национальной государственности крымскотатарского народа (на тот момент - социалистической).

«Государственность - в рамках существующей политической системы и международных отношений, - поясняет Васви Абдураимов, председатель правления общественной организации «Милли Фирка», имея в виду, что по большому счету особой разницы для коренного народа нет, будет он восстанавливать свою государственность в рамках России или в рамках Украины.

Таким образом, раскол между крымскими татарами на материковой Украине и в Крыму растет. Далеко не все на полуострове поддерживают действия своих земляков за его пределами. Как раз после подрыва опор ЛЭП и начала энергетической блокады Крыма в декабре 2015-го в Керчи бесследно пропали двое крымских татар. Местные власти выдвинули версию, что эти двое отправились в Сирию воевать на стороне ИГИЛ, но многие крымские татары, в том числе правозащитники, с которыми тогда удалось пообщаться, были уверены, что это месть россиян крымскотатарскому народу за блокаду Крыма, которую на материке начали и его представители в том числе.

Все чаще уже даже не от оккупационных властей, а от самих крымских татар можно услышать словосочетание «беглые лидеры Меджлиса», все чаще говорят о том, что ни Мустафа Джемилев, ни Рефат Чубаров на самом деле никогда не были лидерами всего народа и не могут действовать от его имени. Один из моих собеседников, бывший член Меджлиса, находящийся в оппозиции к окружению Джемилева и Чубарова, утверждает, что такое отношение у многих крымских татар к ним было и раньше: якобы Мустафа и Рефат никогда не отстаивали интересы народа, а делали политическую карьеру в Украине. По его мнению, именно из-за позиции Джемилева и Чубарова за двадцать три года в Украине так и не был решен крымскотатарский вопрос. Так это или нет - можно было бы считать внутренним делом народа, если бы оккупационные власти Крыма не играли на этих разногласиях.

«Зачем они создают батальон «Крым»? Это же пиар-акция, не больше. Но как она отзовется на крымских татарах, живущих в Крыму, ни Джемилев, ни Чубаров, ни Ислямов не думают, - возмущается собеседник. – В конце концов, как быть с мирным сопротивлением, которым так гордились крымские татары?»

Масла в огонь подливает и созданная два года назад общественная организация «Къырым», которую возглавил вице-спикер Госсовета Крыма Ремзи Ильясов, а его ближайшими помощниками стали председатель Госкомнаца Заур Смирнов и вице-премьер Крыма Руслан Бальбек. «Это организация, которая не только близка к крымским властям, это организация крымских властей, - говорит Васви Абдураимов. - Ну какая это общественная организация? Это структура государственной власти, работающая на условно общественных началах. Члены этой организации кто? Чиновники управлений межнациональных отношений, которые созданы при каждой администрации».

Интересно, что и пророссийская «Милли Фирка», и считающие себя прокрымскими старейшины Алушты к созданной «властями» организации «Къырым» относятся очень насторожено. «Если мы войдем в эту организацию, у нас есть хотя бы один шанс из ста, что нашу позицию услышат. Если не войдем, они все равно примут те решения, которые им нужны, но повлиять на них у нас не будет ни малейшего шанса», - говорит на совете старейшин общественный деятель Садык Берберов, который был на всекрымском съезде «Къырым», проходившем в том таки декабре. Он встречался с Ремзи Ильясовым, постпредом Путина в Крыму Олегом Белавенцевым и приехал в Алушту рассказать старейшинам о съезде. Выслушав Берберова молча и взяв у него газету «Мераба», которую раздавали на съезде, старейшины откладывают рассмотрение вопроса о сотрудничестве с «Къырым» до следующего заседания.

«Мы должны понять, что если замкнемся в себе, если не будем вести диалог с властями, мы ничего не добьемся», - убеждает крымских татар с первой полосы своей газеты вице-спикер Ремзи Ильясов.

Нужно понимать, что все эти дискуссии и поиски путей развития народа проходят в атмосфере тотального страха. Некоторые крымские татары отказываются говорить под запись или называть свои имена. Некоторые, узнав, что я приехала из Киева, назначают встречи на неприметных остановках общественного транспорта или вообще в супермаркете строительных материалов. Кажется удивительным, что при этом они надеются на восстановление прав коренного народа и собственной государственности в структуре РФ. Но они надеются...

Конечно, сравнивать судьбы чеченцев и крымских татар неправильно. Оба народа, как и остальные в «тюрьме народов», пережили немало разных трагедий, каждая из которых по-своему ужасна. Чеченцы через две войны сопротивления пришли к тому состоянию, в котором забрасывают яйцами правозащитников и свято верят в мессию Кадырова. Крымские татары, оставшиеся в Крыму, в большинстве своем культивирующие мирное сопротивление, пока верят, что у них в тюрьме будет особая камера с особыми правами. Кстати, чеченцы, оставшиеся в Чечне, тоже верят, что иметь такого лидера, как Кадыров, - это их особое право.