Я, Татьяна Лазарева, находясь в здравом уме и полной памяти, пробежала сегодня участок в 400 метров с эстафетой олимпийского огня в своем родном городе Новосибирске, во время и после чего испытала радость, смешанную с горечью, и удивление, граничащее с восхищением... Все девятнадцать человек из первого слота, в котором я бежала, волновались страшно. Поскольку я бежала под номером 002, то могла видеть лица всех, кто возвращался следом за мной после своих двухсот метров в автобус, - они излучали счастье, удовлетворение и гордость. Такого количества радостных лиц на улицах по обе стороны эстафеты я не видела со времен "Белого кольца" (вероятно, имеется в виду акция "Большой белый круг", которая состоялась в Москве на Садовом кольце 26 февраля 2012 года). А такого количества детей, бегущих с горящими глазами по тротуару вслед за эстафетой, я не видела вообще.

Бойкот Олимпиады в 80-м и последующий ответный в 84-м я пережила. Спортсменам это далось тяжелее. И они ни в чем не виноваты. Как ни в чем не виноваты мои новые друзья, которым я сегодня передавала олимпийский огонь. И если вы считаете себя лучше воспитательницы детского сада, врача-сноубордиста, парня, который сбежал из своей деревни, где не было возможности заниматься спортом, и тренера, воспитавшего троих олимпийских чемпионов, - то пойдите и убейтесь ап стену, предварительно удалившись из моих друзей или из подписки.

Facebook, 06.12.2013

контекст →

Дожили мы до многого уже того, что раньше бы показалось полным бредом. Но есть еще вещи, которые просто мне говорят о том, что все безвозвратно. Я понимаю, что не должна писать такие страшные слова, но уже написала, и не буду удалять. Уничижение личности, вот что. Всякий раз, когда это происходит - это безвозвратно. Это такой рубец, который никуда не денется, для человеческой личности, которой не много места в этом времени в этой стране.

...

Я даже не буду говорить, что это фашизм. Сегодня такие слова направо и налево говорятся. Это не фашизм, потому что в нашей стране фашизма не должно быть, не может быть. Это изуверство, возведенное в принцип. Если кто-то понимает значение этого слова. А кто не понимает, разъясню. Это постановление такое поступило. Постановление правительства, которое говорит, мол, - ну нет у тебя ног, рук, глаз, чего-то еще - зачем же тебя лечить? Ноги-руки-то не вырастут, глаза не отрастут, ты чего хочешь от нас? От правительства и от государственной думы, например? Мы ж не РПЦ, это там у них чудеса происходят.

Очень хочется верить в чудеса. Для меня самым большим чудом будет, если мы все выкарабкаемся из всего этого говна, в которое нас всех все глубже запихивают. Верую все-таки.

Livejournal Татьяны Лазаревой, 08.06.2013

контекст →

Никакой реакции на голодовку нет. Просто никто не обращает внимания. Во всем городе известно, что в определенном месть люди сидят и умирают. И вот знаете, что я думаю: если мы все, всей страной объявим голодовку - то это тоже никто не заметит, не стоит обольщаться.

Ну хорошо, мы можем ходить на митинги, на Красную площадь, держаться за руки, петь песни - и ничего, что нас в упор никто не замечает. Это такая как бы игра, и у нее уже есть правила. Эти правила мы все понимаем, да ведь? Но вот люди пошли на принцип за свои взгляды, за справедливость и стоят до конца. Но их тоже никто не замечает. Даже в автозаки не забирают - а зачем? Вот такая проверка нас всех на вшивость - а что, если мы вас вообще не будем замечать, в упор? Ну что вы сделаете? Перемрете все? Да и хрен с вами - меньше останется. Уезжайте, мрите, протестуйте - на вас насрать, вы никому не интересны и никому не нужны.

Мы знаем теперь схемы, которые работают и из-за разоблачения которых убили Магнитского. Мы знаем про Козлова, что ему готов смертный приговор. Мы видим двадцать человек в Астрахани, которые тоже могут умереть на наших глазах. Сколько смертей нужно, чтобы мы поняли вместе с вами и с ними, что такое человеческая жизнь? Насколько она ценна и что это такое - свобода и справедливость, и стоит ли за них умирать? Что каждый из нас может сделать лично и чего он ждет в ответ, если окажется в такой ситуации?

И главное - когда мы с вами пойдем на митинг в поддержку голодающих из-за нарушений на выборах мэра в Астрахани - пока они еще живы или после того, как кто-то из них умрет?

контекст →