Самое омерзительное в истории с несостоявшейся куршевельской партией – это переходящее уже вообще все мыслимые границы бесстыдство всех участников спектакля. Тут даже не столь важно, в какой степени явленный нам конфликт – очередная инсценировка для разводки лохов, а в какой – результат объективного кризиса сурковского политического режима. Важнее то, что все вовлеченные в этот конфликт стороны даже не пытаются как-то прикрыть главный принцип сложившейся системы: только Кремль может впустить или не впустить в легальную политику какую бы то ни было политическую партию, причем любая партия каждый свой шаг должна согласовывать в том же Кремле. Нет, это не просто не скрывают, об этом говорят как о само собой разумеющемся, как о должном.

Так что всем тем, кто уже с явно сквозящей надеждой заговорил о "бунте Прохорова против системы", хочется сказать: остыньте. Прохоров прямо и, в общем, честно говорит, что бунтует не против системы политического кукловодства, а против неправильного кукловода. За замену его правильным. И это свидетельствует не о вожделенном в некоторых фрондирующих кругах расколе господствующей элиты, а наоборот, об окончательной ее консолидации. Консолидации на основе признания, что никакой иной политической системы, кроме манипулятивно-имитационной, существовать не может и не должно.

С так называемым "расколом элит" всегда связывала все свои надежды та часть правых либералов, которая лишь слегка фрондировала по поводу "чрезмерной роли государства в экономике", все прочие принципы нынешнего режима под сомнение при этом не ставя. Именно от них распространяется весьма расхожий сегодня предрассудок: какие-либо общественные перемены возможны, лишь если какая-то часть правящей элиты сама выступит против существующей системы. Причем предполагается, что эта ее часть и должна возглавить оппозицию.

В этом вопросе правые либералы фактически смыкаются с крайне правыми охранителями, твердо знающими, что никаких "народных революций" в природе никогда не было и быть не может, что любые социально-политические катаклизмы всегда инициируются и направляются какими-то недовольными меньшинствами среди господствующих классов, действующими исключительно в своих узкокорыстных интересах. А так называемое "общество" может выступать лишь в роли манипулируемой верхушечными кланами "подтанцовки".

Сторонники теории "раскола элит" могут апеллировать к историческому опыту, начиная от седой античности (почти все народные движения Греции и Рима возглавлялись выходцами из высшей знати) и кончая нашим недавним прошлым. Ведь не случайно во главе антиноменклатурной революции оказались изгнанный из своей среды номенклатурщик Ельцин и пошедшая за ним "прогрессивная часть номенклатуры". В результате умеренно-либеральная публика пребывает в унылом ожидании очередного обиженного аппаратчика, под которого дадут деньги на раскрутку беглые олигархи и который поведет за собой недовольные группы новой элиты.

Действительно, стремящаяся приспособиться к веяниям времени часть исторически отживших господствующих классов не раз принимала участие в революциях. И их собственные групповые интересы могли на определенном этапе хотя бы частично совпасть и с интересами других, боле широких слоев общества, и с интересами общественного прогресса. Но если этим силам удавалось (по причине слабости и незрелости других сил) обеспечить себе полное доминирование в политической жизни, они очень быстро растрачивали свой "прогрессивный потенциал" и превращались в препятствие для дальнейшего развития. В этом случае можно быть уверенным, что никакие интересы, кроме узкокорыстных интересов слегка обновленной элиты, учитываться не будут. Все это мы тоже видели своими глазами совсем недавно на примере стремительного перерождения ельцинского режима (не говоря уже о других "эсэнговных государствах"). Фигура Ельцина, при всех его вывертах, все же эпическая. Она под стать периоду тектонических сдвигов в устройстве общества, когда ненадолго широко открылись каналы быстрого (иногда стремительного) выдвижения наверх, минуя устоявшиеся механизмы самопополнения номенклатуры. У Ельцина были свои звездные часы, когда он бросал открытый вызов системе, ломал существовавшие правила, рисковал всем. Попадались масштабные личности и рядом с Ельциным.

Но вынесенная революционной волной на государственный Олимп новая генерация аппаратчиков оказалась по преимуществу скороспелым пустоцветом (что соответствовало уровню неразвитости общества), а вписавшаяся в новую систему часть старой номенклатуры изначально несла на себе печать вырождения. Не успев сформироваться, новая элита начала стремительно деградировать вместе с личностью правителя, а затем наступила ее "консолидация", то есть замыкание в себе. Механизмы самоподбора (а значит, и самовоспроизводства всех наиболее отталкивающих черт правящей элиты) были восстановлены, а сама новая элита быстро очистилась от тех, кто не полностью соответствовал новым корпоративным требованиям.

Путинская государственная элита еще более измельчала даже по сравнению с позднеельцинской. Породив из себя тряпичную куклу, раздутую в вождя нации под общий визг "Мочить в сортире!", она теперь просто не может позволить кому-то из своей среды хоть на полголовы возвыситься над новым хозяином.

Сегодняшняя правящая элита – это закрытое коммерческое предприятие по использованию государственной власти для увеличения личных доходов членов компании. Это корпорация, спаянная длинным шлейфом преступлений, начиная от таких невинных детских шалостей, как присвоение государственных дач, и кончая геноцидом в Чечне. Все повязаны круговой порукой. Если не совершали сами, то поддакивали другим или хотя бы молчали, не возражали, не ушли в отставку в знак протеста.

"В этом мире ни слов, ни судей, в этом мире ни слез, ни крови, и уж наши с тобою судьбы не играют и вовсе роли", – написал Галич о "стариках, управлявших миром" в 70-е годы. В мире новых временщиков России мотивы низменны, стремления убоги, способность на поступок отсутствует начисто. Правда, эти беспринципные и циничные политические слизняки проявляют завидную цепкость, когда дело касается финансовых потоков. О свободе, демократии, законности, справедливости они вспоминают, лишь "выпав из обоймы", и то не сразу. Но и тогда выходцы из "высших сфер" демонстрируют удивительную способность испоганить любое дело, за которое берутся даже из лучших намерений. Трагикомическая история с президентством Ивана Рыбкина вопиет об этом.

В сегодняшней правящей элите нет не то что "прогрессивных", а просто сколько-нибудь живых сил. Может, через полвека из нее что-то и выросло бы, но у страны нет времени ждать. И все попытки слепить нового Ельцина будут приводить только к фарсу, каждый раз все более жалкому.

То, что сурковский режим окончательно сформировал господствующую элиту "под себя", еще не самое плохое. Правящую верхушку саму по себе не так уж сложно устранить. Хуже другое. Зараза пошла вширь и вглубь – в общество. А его-то как раз, в отличие от правящей элиты, нельзя просто устранить и заменить новым. Его можно лишь изменить.

Периодически вспыхивающие в нашем обществе симпатии к обиженным боярам – это оборотная сторона его патерналистского сознания. В их основе – убежденность в том, что мы сами ничего не можем без "начальства", без могущественных ("конкретных") людей, вера во всесилие денег и административных рычагов, признание "реальной политики" сферой сделок с совестью и торговли принципами. Так оно и есть сейчас, но это означает лишь, что общество не достигло гражданской зрелости. И сегодня перед российским обществом стоит задача избавиться от этой зависимости, то есть стать, наконец, взрослым.

А это значит, что нужно решительно отучить себя сразу подбирать за господствующей элитой любую дрянь, которую она по каким-то причинам из себя исторгает. "Раскол элит" – не причина революционных процессов, а их результат. Вот когда Кремль будут окружать миллионные толпы протестующих, тогда элита обязательно расколется. Как ей и положено – от страха. Но пока серьезных оснований для такого страха у нее нет, все конфликты внутри правящей группы ни в коей мере не затрагивают основы сложившейся системы.

Вполне возможно, что когда возникнет реальная угроза краха системы, какая-то часть нынешней элиты побежит с тонущего корабля в оппозицию. Принимать ли таких перебежчиков, надо смотреть в каждом конкретном случае отдельно (имеются серьезные сомнения, что от них вообще может быть какая-либо польза, кроме вреда), но вот к лидерству их нельзя подпускать на пушечный выстрел в любом случае. В настоящий же момент, на мой взгляд, самое правильное, что могла бы сделать настоящая, а не шутовская оппозиция, это вообще прекратить допуск перебежчиков в свою среду. Все выходцы из элиты, которые хотели перейти на сторону оппозиции, уже это сделали. Все, кто был способен на поступок, его уже совершили. А дальше, господа, все. Двери закрываются. Кто не успел, тот опоздал.

Этим оппозиция хотя бы пример альтернативного политического поведения обществу покажет. Стандарт разборчивости поднимет. И именно так хотя бы немного приблизит тот неизбежный момент, когда масса рядовых граждан вдруг остро почувствует, что быть манипулируемым стадом обидно и унизительно.