Считается, что страну объединяют ее праздники и траурные даты. Гостей зовут равно на свадьбу и на поминки, только обряды разные. Но все кончается застольем: и именины и похороны. Смотрите, какой сценарий: сначала хвалят именинника (или покойника), а потом дружно едят пироги. Или за здравие, или за упокой. Главное чтоб с начинкой. Поэтому нынешняя осень давала богатый опыт для проверочки: не случится ли россиянам объединиться и согласиться хотя бы на базе пирога.

Ничуть не бывало! Одна часть активного гражданского населения 7 ноября весь центр оттоптала, требуя не хоронить Ленина, строить коммунизм, вернуть всех на ракете времени в СССР, приобресть еще парочку колоний. И все клялись и божились (уверяя журналистов, что Христос входил в ячейку ВКП(б) и что ему сам Иоанн Креститель выдавал партбилет), что никогда, никогда не будут считаться с реальностью; всегда, как раки, будут пятиться назад и отмечать день Красного Переворота.

Москва была парализована - то ли пробками, то ли страхом. В общих рядах шли милые оппозиционные лимоновцы во главе с литературным вождем в вязаной шапочке, и он рассказывал репортерам про величие Октября. Реяли часто появляющиеся на оппозиционно-демократических митингах легко опознаваемые флаги: красный фон, белый кружок, но в нем вместо свастики – серп и молот. Как приятно, что иные штурмовики работают сразу на два фронта (по полставки на каждый). По дороге праздничная колонна возложила венки, цветы к памятнику Сталину у Кремлевской стены. Тем самым напомнив про актуальность прежнего лозунга лимоновцев: "Сталин, Берия, ГУЛАГ" (или "Сталин-герой, Путин-геморрой"). Пирогами от этой колонны не пахло, пахло черствой лагерной пайкой.

Другие такие же гражданственно озабоченные сосредоточили свои усилия на загадочной дате 4 ноября, выбранной родным президентом поближе к традиционным угощениям и стойким советским привычкам. Дано: в первой декаде ноября нужно выпить и закусить, открыть водку и икру, сделать салаты. Требуется хоть что-нибудь "датское" (по словам Алексина), какая-нибудь драка, какое-нибудь кровопролитие. И вот в начале XVII века находится день, когда Минин и Пожарский, национал-патриоты из Нижнего Новгорода, неизвестно зачем пошли на Москву, где сидело польское посольство, приглашенное московским боярами, обсуждало статьи договора о возведении на русский престол королевича Владислава или даже его отца короля Сигизмунда. Уж больно боярам надоела Смута, вот они и обратились к Польше, как к Совету Европы. И конечно, посольство охраняли пара рот польских гусар. Мининско-пожарское войско всех перерезало, а потом стало ждать себе памятника от благодарных потомков. А Русь еще энное количество лет умывалась кровью: полевой командир Болотников, сепаратист Ляпунов, "тушинские воры", казак Зарубин и прочие казни египетские.

4 ноября все крестились и дружно ненавидели ляхов, тех и этих, нынешних, которые хотят потреблять наш газ. А на одной площади митинговали крепкие ребята, которые из той давней истории сделали угодный Кремлю вывод: "Россия – для русских; Россия – все, остальное – ничто!" Ребята были жутко похожи на "нашистов", то есть на нацистов. Хотя это одно и то же. И опять к ним затесался лимоновец-универсал. Пирогами не пахло и здесь: от такого единства изоляционистов и квасных патриотов скорее получить баллончик "Циклона-Б" вместо угощения. А президент отпил из всех бокалов: он и печальник об усопшем СССР, и в Сталине находит некие достоинства, и "ляхам" противостоит.

Но, может быть, не умея радоваться и праздновать, мы хотя бы умеем вместе горевать? Горевать и бороться хотя бы словесно за Сутягина и Ходорковского полагалось у Соловецкого камня 30 октября, в День политзаключенного в СССР, на митинге "Мемориала". Однако "мемориальцы", или скорее "амнезийцы", решили сделать вид, что последний политзаключенный в СССР был умерщвлен при Сталине, то есть до 1953 года включительно, и реабилитирован при Хрущеве. Ведь Сталин, в отличие от Путина, посадившего Ходорковского и Лебедева, Данилова и других ученых, а также правозащитников Трепашкина и Люзакова, из могилы не восстанет и не обидится. А гэбульников, сажавших диссидентов в 70-80-х годах, и эфэсбэшников, отправивших в ГУЛАГ Ходорковского, лучше не огорчать! А вдруг они "Мемориал" любить не будут? И на митинг не пустили лозунги в защиту Ходорковского, а выступавшие никого, кроме покойников, защищать не стали.

С такими товарищами ни на свадьбе, ни на похоронах не сговоришься. Не досталось мемориальских пирогов Ходорковскому. Он теперь и жареную картошку считает лакомством.

У нас нет ни общего горя, ни общей радости. Возникает вопрос: а существует ли еще страна? Или она уже превратилась в "среду обитания"?