Избрание папы римского касается, собственно, римской католической церкви и добрых католиков, если они, в отличие от нас, еще во что-то верят. Но так уж повелось, что в эту веселую викторину - даже с тотализатором, когда на кандидатов, "папабиле", делают ставки, как на лошадей, - включается весь крещеный (и даже некрещеный) мир. Что поделаешь! "Не потешишься, так повесишься", – гласит Даль.

Каждый папа обрастает легендами и мифами. Это ничего, главное – не обрастать занудством. Но нынешнего папу встречали уже не только аплодисментами, но и лихими чаяниями "реформирования католической церкви" и парочкой глубоких заблуждений исторического и социологического характера. Насчет истории ордена иезуитов и сочетаемости этой истории с историей нищенького и смиренного монаха Франциска и насчет омывания ног больным СПИДом, а также заботы исключительно о бедных (как о лучшей части человечества, очевидно). Вот давайте мы в этом покопаемся - если не как добрые христиане, то как добрые гуманисты.

Я историю иезуитов знаю очень хорошо, причем из первоисточника. В 1969 году в Лефортовской тюрьме я прочла в подлиннике пожелтевший том "Истории ордена иезуитов" 1848 года издания. Так вот, иезуиты были отнюдь не овечки, нищие духом, и не очень-то стремились в Царствие Небесное. Их волновали сугубо земные дела. Они были спецслужбами христианства, и если тамплиеры вели явные войны, то иезуиты организовывали тайные. Люди они были ученые и не очень интересовались мирскими благами, как все интеллектуалы. Плотские радости по той же причине их не увлекали. Так что обет бедности и безбрачия – это, похоже, было. А вот на обет послушания иезуиты не очень-то нажимали. С папой они не только не советовались, но и сами тайно избирали пап и лоббировали нужную им кандидатуру. Умные, холодные циники, грамотные политики, строители и сокрушители царств. Они были элитой человечества. И готовили в своих коллежах смену этой элите.

Правда, они вначале имели доктрину ликвидации "нечестивых принцев". Положим, Генриха III французского, которого они прикончили чужими руками (и иезуиты никогда не оставляли следов), не жалко, хотя он был плохим католиком только в глазах фанатиков из Лиги, возглавляемой Гизами. Но смерть Генриха IV, умницы, друга философов, демократа, гуманиста, впервые в Европе давшего Франции и ее гугенотам свободу совести Нантским эдиктом, от рук слабоумного экстремиста Равальяка, подученного подосланной орденом девицей, – это уже серьезное преступление. До Генриха крестьяне Франции почти не видели мяса, а он провозгласил первую в истории Европы социальную программу: "Чтобы у каждого крестьянина была по воскресеньям курица в горшке".

А бедными и больными занимались францисканцы и госпитальеры. Кстати, коллежи иезуитов и сегодня дают прекрасное образование. Но только нынешний папа, который мне очень симпатичен своей скромностью, слишком далеко заходит в своем подражании Франциску Ассизскому. Можно и даже нужно сокращать расходы римской курии, но ездить архиепископу в троллейбусе – это мне что-то напоминает. Дзержинский спал на солдатской койке и укрывался шинелью; Цюрупа падал в голодный обморок; у Сталина после его смерти нашли в шкафу совсем мало штанов и френчей, - но вся эта показная аскеза не прибавила этим выродкам ни гуманизма, ни доброй исторической памяти. И Ельцина потомство будет чтить за ликвидацию СССР, за триколор, за Конституцию, за глоток свободы, за отмену советского гимна, за гайдаровские реформы, а вовсе не за то, что он в бытность свою первым секретарем МГК КПСС ездил на троллейбусе и ходил в стоптанных ботинках. Автомобиль – не роскошь, а средство передвижения по современному мегаполису. Пусть не представительского класса, но с колесами. Lancia папе как раз подойдет. И недорого, и патриотично. Но лучше всего ему бы взять из своего прошлого тот эпизод, когда он прикрывал собой обреченного на смерть мафией священника.

А вот призыв не ездить в Рим на "инаугурацию", а вместо этого отдать деньги аргентинским бедным – это плохая идея. Можно, конечно, отменить все зрелища, закрыть театры, перестать снимать кино, остановить выпуск новых автомашин, не тратиться на моды, на картины, на науку, на спорт, на путешествия, на украшения, и все средства употребить на прокорм армии бедных, которые тут же, как пансионеры Уго Чавеса в трущобах, немедленно вообще бросят работать, станут жить на пособия, сделаются люмпенами и паразитами и будут размножаться как кролики, не думая о последствиях. Во что превратится жизнь на Земле? Это будет плохая услуга и богатым, и бедным. И почему надо думать только о бедных? Средний класс тоже хочет внимания. Одно дело бедные художники: Ван Гог, Гоген, Модильяни. Другое – какое-нибудь бедное (или богатое) ничтожество, которое ничем не запомнится. Опять классовый и марксистский подход?

И наконец, новый папа мог бы вспомнить об узниках совести. Им деньги не нужны, им нужна свобода. Если бы Святой Престол стал бороться с тоталитаризмом, с автократией, с теократией, это было бы замечательно. Нужно не поддерживать бедность милостыней, а создавать рабочие места. Если упоминание о бедности – это принцип, то дело плохо. А если ханжество – то еще хуже. Я видела Италию, Элладу, Испанию. И что же, вместо этого туризма я должна была деньги бедным отдать? Черта с два!

А дети, больные СПИДом, явно не в омывании своих ног нуждаются, а в том, чтобы их лечили, чтобы их брали в школы, чтобы от них не шарахались. Такое буквальное подражание Христу отдает балаганом. Надеюсь, подражая святому Франциску, папа не разведет в Ватикане волков и не будет отдавать римским нищим (которые набирают на туристах кругленький доход) половину своей мантии.

От нового папы ожидают церковной реформы. Очень неплохо будет, если Ватикан перестанет срамиться со списком запрещенных книг, все равно никто не обращает внимания. И совсем уж глупо выступать против презервативов на перенаселенной планете с таким загрязнением окружающей среды. Человечество не вымирает, и рожать – дело пока частное, а не общественное, как если бы надо было заселять пустую планету.

И вопрос с абортами тоже можно оставить на личное усмотрение. Считать, что человеческая личность возникает в момент зачатия, – это глупо и невежественно. А если выяснится, что коровы, овцы и свиньи имеют зачатки интеллекта, страдают, боятся смерти, – так вы и мясо есть перестанете? А если рыба и птица тоже хотят жить? А если растение испытывает боль? Что будем кушать? Женщина – личность, а не принтер, чтобы размножаться по приказу. Главное, младенцев не кидать в мусоропроводы и не зарывать в сугробы, что у нас случается.

И хватит, на этом с реформами стоит завязать. Церковные однополые браки невозможны, достаточно гражданских процедур. Потому что церковь – это не столько мораль (этика вполне возможна и вне церкви), сколько эстетика и традиция. А мужик в подвенечном платье и фате – это неэстетично. И предки этого не делали, а церковь – связь времен. И феминизм в церкви неуместен. Потому что исторически этого не было. Папа римский – это красиво, а вот мама римская – это анекдот. Здесь вся церковь рискует вылететь в ту самую ватиканскую трубу.