Molodec Valeria

Kak obychno!

впервые согласен с бабкой! Браво!

vo vremja kogda rosijskomu kremlju edinstvennij interes neftj-gaz, estj ktonibudj (?)kto nezametil, chto ostalnie ljudskie hlopoti eto pustoi zvuk? I v ETO vremja kremlj, oderzhivaet gromadnuju pobedu- edinovlastie nad DUSHAMI ljudei.Nad dushami,misljami,pomislami i ustremlenijami.Proshloe-tepereshnee i budujuschee v ih rukah i vlasti.Vashi DETI tozhe!

падсталом

ПЛАМЕННАЯ ЛЕРА, или ДЕВОЧКА СО СПИЧКАМИ Рождественская сказка С детства Лера любила играть со спичками. Прятать их было бесполезно: пытливый ребенок всюду находил запретный коробок и жадно воспламенял окружающие предметы. На беспокойные родительские расспросы – мол, зачем ты это делаешь и не жалко ли хорошую вещь, Лера, едва научившись говорить (а говорить она начала очень рано и сразу очень много), пламенно доказывала, что всякая вещь существует для того, чтобы гореть, а если она подло спасает свою жизнь, не желая рассеивать окружающую тьму, то это дезертирство. Когда ей возражали, что на улице стоит белый день, Лера презрительно обзывала окружающих слепцами. В мире царила вечная ночь, он был полон несправедливости: кошка ловила мышку, паук питался мухой, лошади кушали овес и сено, Волга впадала в Каспийское море, а бесчеловечные коммунисты угнетали трудящихся. Тот факт, что трудящиеся были очень довольны да еще подмахивали, ограничиваясь в смысле недовольства анекдотом за кружкой ларечного пива или брюзжанием в кухне за щедро накрытым столом, Леру нимало не смущал. Но на беду она родилась на болоте, гордо занимавшем одну шестую часть суши, – так что поджечь здесь что нибудь без керосина было практически нереально, да и с керосином все быстро гасло со страшным шипением и вонью. В лучшем случае подолгу тлели торфяники. С раннего детства Лера доставила пожарным немало хлопот. Желая обратить как можно больше живых существ на борьбу с царящей в мире несправедливостью, она пыталась воспламенять своими речами всех окрестных жуков, гусениц, бабочек, а когда подросла – стала обращаться со спичками уже к собакам и кошкам. Сверстники ее побаивались: когда речи не действовали, девочка выхватывала коробок и принималась воспламенять собеседников вполне буквально. Иногда дворник позволял ей поджечь кучу сухих листьев, но от сухих листьев в борьбе за освобождение Родины не было никакого проку. Летом Лера жгла тополиный пух, но он как кухонный диссидент, легко воспламенялся и так же быстро гас Тем не менее как то раз она чуть не шалила целый квартал, и справедливость уже лизала своими огненными языками белье на дворовой веревке, но подкрались злобные соседи, и торжество добродетели от срочилось на неопределенное время, а Лере в буквальном смысле нагорело по первое число. Однажды Лера изловила бродячего пса и попыталась примотать ему к хвосту фитиль, но он вырвался и умчался – явно не спасать Родину. – Трус! – кричала Лера ему вслед. – Конформист! На детских утренниках она громче всех кричала: «Елочка, зажгись!» Ей так хотелось, чтобы елка – христианский символ, который пошел на поводу у болыпеви ков и терпит свое использование в их скверных празднествах, – взорвался снопом искр и подпалил и этого Деда Мороза с его фальшивой бородой, и эту разряженную Снегурку с ее слащавой песенкой о счастье советских детей, и весь этот зал, подло украшенный подлой символикой… Но елочка зажигалась в лучшем случае бенгальскими, а в худшем – банальными электрическими огнями, и Лера в ярости выплевывала леденец. В свободное от поджигательства время она писала листовки. Круглым крупным почерком отличницы на листах школьной тетради в клетку она выводила свои любимые лозунги: «Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь, если он, она, оно гореть не будет, кто тогда рассеет тьму?» «Гори, гори ясно, чтобы не погасло! Гори, гори ярче, небу будет жарче!» «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем». «Гори, гори, моя звезда!» (ниже изображалась красная звезда, охваченная синим пламенем). «Взвейтесь кострами, синие ночи!» (это была единственная советская песня, которую Лера любила по настоящему: только ради нее она и посещала бессмысленные уроки пения в родной школе, – впрочем, нравилась ей и песня о том, как там вдали, за рекой загорались огни). «Догорай, гори, моя лучина, догорю с тобой и я». Естественно, думала она и о самосожжении, но его, как самое приятное, откладывала на десерт: сначала следовало наподжигать как можно больше народу. Излюбленной ее игрой сделались горелки, но дети не любили с ней играть, потому что водить (т.е. «гореть) она никого не пускала. Ее настольными книгами были „Огонь“, „Борьба за огонь“, „Земля в огне“, „Огневушка поскакушка“, „451° по Фаренгейту“, журналы „Костер“ и „Огонек“, а также вся серия „Пламенные революционеры“; из музыки она предпочитала ВИА „Пламя“. Все попытки выучить ее готовить были тщетны – она упорно пережаривала любую еду, не в силах выключить газ. Такой ее и заставали родные – в дыму, в чадной кухне, мечтательно глядящей на голубой венчик конфорки. Надо ли говорить, что идеалами Леры были герои и героини, погибшие на костре либо сумевшие поджечь свою Родину так, чтобы тлело еще лет двести. Жанна д'Арк была ее кумиром. Единственное, чего Лера не могла ей простить, так это бездарной траты времени на какое то там взятие Орлеана, в то время как в назидание будущим героям следовало немедленно влезть на самую высокую точку тогдашней Франции и поджечь себя. Злейшими же врагами Леры были пожарники, тушащие и душащие все живое и прогрессивное. По ночам она била стекла в пожарных машинах, писала на их капотах слово «сатрапы», а иногда не могла отказать себе в удовольствии набрать «01» и крикнуть в трубку: «Товарищ верь, взойдет она, звезда пленительного счастья!» За все эти правонарушения Леру подвергали разнообразным притеснениям вплоть до ссылок и пыток. Надо сказать, что переносила она их с небывалым мужеством, служившим примером для других борцов. Разумеется, расти она при чуть более человечной власти, ее бы давно оставили в покое или пустили по части пиротехники, поскольку помимо своего огнепоклонничества она не обладала никакими социально опасными чертами, а была, напротив, милейшим человеком, знатоком французского экзистенциализма и большой любительницей котов. Но властям некогда было разбираться в том, какой Лера человек. Они знали только, что Лера раскидывает листовки и поджигает предметы, к тому не предназначенные. В ссылках Лера разработала собственную теорию мироздания, согласно которой все вещи делились на правильные и неправильные. Правильные в свою очередь могли либо самовоспламеняться (это были высшие вещества в ее иерархии, вроде нитроглицерина, взрывающегося от сотрясения), либо быть поджигаемы. К правильным вещам относились керосин, дрова, спички, спирт и Долорес Ибаррури, более известная под кличкой Пасионария. К неправильным в первую очередь относилась вода, которую Лера называла своим злейшим врагом и истребляла как только могла. Далее шли железо, кирпич, почва и все руководство страны. Социальный аспект Лериной теории сводился к тому, что сначала в мире надо оставить одно горючее, а потом воспламенить его с помощью зажигательной речи (если подействует) или зажигательной смеси (если оратор окажется недостаточно пассионарен). Вследствие всемирного горения долженствовала высвободиться небывалая творческая энергия, а главное – одним махом прекращались все несправедливости. Птицы переставали клевать беззащитных насекомых, капиталист и рабочий уравнивались в правах, а Волга выпадала из Каспийского моря, которое со всеми своими нефтяными вышками должно бьшо вспыхнуть первым. В таких то мечтах Лера смотрела в глазок печурки, и в очках ее загорался ответный нехороший огонек. Чтобы во время всеобщего преображения вспыхнуть особенно ярко, она питалась исключительно горючей смесью из пороха и кайенского перца, запивая его Молотов коктейлем, но окончательное решение всех вопросов откладывала, ожидая благоприятного момента. Время, однако, шло, и времена переменились – пусть не совсем так, как предсказывала Лера. Ее любимое Отечество не загорелось, а напротив – окончательно заболотилось, и вместо примитивного красного мха на нем выросла элегантная трехцветная плесень. Леру вернули из ссылки и даже разрешили выступать публично, но вскоре снова загнали в подполье, ибо на выступления она имела обыкновение приходить с канистрой бензина, из которой щедро поливала толпу. С криком «Пока свободою горим!» она лезла за спичками, но толпа бросалась врассыпную, и Лера разочарованно говорила на пустой площади еще часа полтора. Она создала даже небольшую партию единомышленников «ДС», что расшифровывалось как «Давайте сгорим!», но по степени пламенности партийцам бьшо до нее далеко. На ее фоне все они были в лучшем случае постепеновцы, готовые поджечь власть, торфяное болото, Каспийское море, ну Леру в конце концов, – но никоим образом не себя. Тем временем на болоте появился политик, который устал от постепенности и захотел радикализма. Конечно Лернной пламенности он мог только завидовать, но и сам кое что из себя представлял по части огневой мощи. Для начала, перебравшись из Свердловска в Москву, он развернул такую бурную деятельность, что Москва чуть было не загорелась в очередной раз. Потом он попытался испепелить своими взглядами тогдашний состав ЦК, но количество воды на партийных пленумах было таково, что наш герой с шипением был разжалован в строители. Там он некоторое время тлел, но поскольку народ от голода и нетерпения уже порядочно усох, этого тления хватило, чтобы лучшая его часть – передовая интеллигенция – со страшной вонью задымилась. Лера подумала, что пришел ее час. Значит, радикально все смести? – спрашивала она опального политика. Все к чертям! Чтобы небу жарко! – отвечал сверд ловский радикал. То есть дым коромыслом? С треском и искрами! Чтобы свобода, равенство и братство? Чтоб никого в живых?! – с замиранием сердца спрашивала Лера. Почему нет! – отвечал политик, которого на тот момент устраивал даже конец света – лишь бы вместе со светом наступил конец и его лысому патрону, который так безжалостно низверг былого любимца. И Лера доверчиво поддерживала будущего ниспровергателя, горячо привлекая к нему сердца. А поскольку болото заболачивалось все пуще, а интеллигенция воняла все удушливее, народ натужился и выбрал опального на царство. В ночь выборов Лера нанюхалась пороху, чтобы, когда начнется, рвануть первой, – но, проснувшись наутро, увидела за окном обычный пейзаж без всяких следов пепла, и даже пожарные не были объявлены вне закона. Дело в том, что опальный разрушитель, встав во главе болота, автоматически разлюбил огонь и полюбил воду – таково было магическое свойство власти, о котором Лера и не подозревала: ведь ей никакой власти никогда не предлагали! Она поспешно переориентировалась и тут же сожгла портрет нового главы государства под окнами его резиденции, пыталась поджечь и самое резиденцию, но та отсырела еще при прежнем руководителе, налившем в родное болото столько воды, что хватило на несколько поколений. Все, кого Лера поддерживала на пути во власть, поначалу обещали ей в обмен на поддержку поджечь моря и взорвать пороховые склады, но власть тут же преображала былых оппозиционеров, и на Леру с ее неизменными спичками и многочасовыми спичами начинали смотреть с подозрением. При главном опальном политике ей даже попытались пришить разжигание межнациональной розни (поскольку южные, более сухие участки болота затлели давно), но абсурдность обвинения была слишком очевидна: при всей своей пламенности Лера не умела разложить и пионерского костра, а уж поджечь целую республику было тем более не в ее власти. Она продолжала неутомимо проповедовать самоуничтожение, называть всех живых предателями, отказывать себе в спиртном (которое горит и потому должно оберегаться) и пить одну воду (которую надо истреблять ели возможно) – и все напрасно: кроме шапок на крепких хозяйственниках, ничто не горело. Но то ли шапки были несгораемые, то ли пламя какое то по набоковски бтедное – к нему очень быстро привыкли. ' Привыкали, кстати, и к самой Лере – постепенно, не вдруг но капля камень долбит. Ее появления со спичками были теперь частью почти всех официальных детских мероприятий в стране. Ее канистра с бензином сделаюсь сначала любимой деталью карикатуристов, а потом известным местным сувениром. Леру стали изображать на спичках, она превратилась в персонажа светской хроники, нефтедобытчики считали за честь заручиться ее рекомендацией. Многие бензоколонки украсились лозунгами «Лера пользуется нашим бензином!». На плакате изображалась Лера в нимбе, говорящая к на тюду из горящего куста. Ее приглашали на телевидение, огнеглотатели посвящали ей цирковые номера, ее книги отлично раскупались – правда, брали их в основном дачники на растопку, потому что горели они замечательно, как всякая хорошая рукопись. Вскоре у Леры установился симбиоз с известным местным предпринимателем Костей 'который после нескольких лет бизнеса понял, что при нынешних акульих нравах это занятие не для него. Он обнаружил у себя задатки шоумена и занялся промо ушеном Леры. Вместе они снимались в кино, дуэтом исполняли любимое «Взвейтесь кострами!» и участвовали в детских утренниках. Дети кричали «Елочка, зажгись!» – и Костя с Лерой в виде Деда Мороза и Снегурочки на роликовых коньках выезжали к толпе. Лера с наслаждением поджигала бенгальские огни, а Костя под тальянку распевал частушки собственного сочинения. Малышня визжала от восторга. Выступала Лера и перед молодежью, которая задавала ей чаще всего один и тот же вопрос: А ежели народ не захочет освобождаться через аутодафе? Ежели так и вознамерится влачить рабское существование? Ведьмы в средневековые героические времена тоже не хотели, – решительно отвечала Лера. – Но кто б их спрашивал? И жертвенные факелы разгоняли тьму средневековья! То есть… вы предлагаете железной рукой поджечь население ради его окончательного освобождения? – спрашивал какой нибудь ушлый очкарик. Естественно! – высокомерно отвечала Лера. – Но где, скажи, когда была без жертв искуплена свобода?! Если люди сами не хотят возгораться, долг лучшей части общества – просветить их насильно! Тех, кто со мной не согласен, я приглашаю остаться после лекции и причаститься вот этим, – после чего из саквояжа извлекался портативный огнемет, подаренный Лере одной оружейной фирмой в рекламных целях, и студенческая аудитория принималась восторженно аплодировать, чтобы Лера ни на секунду не заподозрила несогласия. Дошло до того, что ни одно светское мероприятие уже не обходилось без пассионарной Леры. Поскольку каждый новый этап заболачивания в тех краях сопровождался шумной гулянкой, презентации следовали одна за другой. Фантазия их устроителей не знала предела: на одной Лера поджигала хвосты ракетам из многоцветного фейерверка, на другой подбрасывала дровец в мангал, на третьей ее вывозили на торте с горящим факелом в руке, в виде статуи Свободы, всю в шоколаде. Правда, устроители поначалу предлагали вместо факела взять в руку фунтик с кремом, неотличимый по форме, но тут уж Лера была непреклонна. Между тем сколь фитильку ни виться, а бомбочка никуда не денется. Болото, давно тлевшее по краям, постепенно занималось и в центре – то Белый дом выгорит до черноты, то какой нибудь очень уж бурный фейерверк на дне рождения какого нибудь богача воспламенит пару тройку сердец из национал большевистского электората… В один прекрасный для Леры и не особенно прекрасный для остального населения день количество как то незаметно перешло в качество, и страна взялась вся разом. Крупнейшие банки и предприятия погорели, народ пылал в жару, охваченный неизвестными болезнями, шапки на всем чиновничестве вспыхнули, уже нимало не стесняясь, и только передовая интеллигенция продолжала еле еле тлеть, потому что на более сильном огне не смогла бы так вонять, да и для жизни оно опасно. Видя это тотальное воспламенение и полный прогар родного болота, Лера ликовала, подбрасывала в костер щепки и подтаскивала коряги. Кто успел, перебежал со вспыхнувшего торфяника на относительно культурную почву, но счастливые уроженцы окультуренных земель не думали тушить болото: у них был по этой части негативный опыт. Сперва, пытаясь его осушить, они мостили его деньгами, потом отправляли своих наблюдателей заливать окраины, – все было тщетно, поэтому теперь никто из болотных уроженцев не мог выпросить у соседей даже ведра воды, да и беженцев принимали неохотно. Самое трогательное, что часть чиновничества в догоревших шапках, вместо того чтобы спасать свою жизнь или тушить Родину, до последнего момента порывалась таскать из огня каштаны и загребать жар – правда, по большей части чужими руками. Скоро, однако, и чиновничество, и каштаны сделались добычею стихии. Из всего населения уцелела только Лера, так долго питавшаяся порохом и кайенским перцем, что ее устойчивость к пламени оказалась выше, нежели у прочих. Как всякий истинный пироман, она была несгораема, и потому все ее попытки поджечь себя ни к чему не привели. Как помесь Феникса с саламандрой, бродила она по пепелищу, громко ликуя: ее вековая мечта сбылась, родное болото было свободно! Собственно, никакого болота больше не было. Черная запекшаяся корка покрывала шестую часть суши. Ни единого признака жизни не наблюдалось на ней. Это было царство полной и абсолютной свободы, ничем не нарушаемого равенства стартовых возможностей и тотального торжества справедливости. Удушливый дым стлался по руинам. Лера, покрытая копотью, шла по бесконечному ровному пространству и дивилась, как странно выглядит осуществившаяся утопия. Но объяснить ей, что так получается всегда, было уже некому.

Прозрели таки, пройдя крестный путь от Ильича до Ильиничны?

eto uzhe davno ne cerkovnye dela, a dela Gosbezobasnosti.

Vasha RPC uzhe davno vedet sebja kak podrazdelenie KGB-FSB, da i ierarhi ee komplektujutsja iz sootvetstvujuschih kadrov, vo glave s agentom Drozdovym. Proniknovenie v zarubezhnuju cerkov' tozhe s davnih por bylo prioritetnoj zadachej KGB. Pri Putine prodolzhili staroe.

Эти верующие разгромили выставку и пытаются что-то там навязывать. Да не сунется РПЦ в дела светские. Грешно ей. Аминь.

13:07:21

А может мы тоже верующие, уваж. спец.службы! Привыкли командывать. Родными своими командуйте, в своей семье!

http://www.hohmodrom.ru/project.php?prid=32798

Ещё бы РПЦнаторы сидели за своими стенами монастырскими, а не совались повсюду от безделья.

Деятели церкви не могут быть намного лучше народа, ибо един безгрешен только Бог. Что касается католичества и других религий, то, как правильно отмечено, и здесь наблюдается такая же картина. Страшный геноцид, устроенный католиками-усташами над православными сербами, а также цыганами и евреями в 1941-1945 году в "Независимом государстве Хорватия" проходил при полной и абсолютной поддержке Святого Престола. Должна ли церковь вмешиваться в политику? Вопрос этот крайне сложный и однозначного ответа не имеет. Но, разумеется, и становиться частью государственной машины - тоже, без сомнения, не должна. Подобострастие и административный восторг, столь открыто выражаемый патриархом Алексием перед Путиным, не вызывает понимания. Бизнес на сигаретах и алкоголе также не вдохновляет. Но в целом, для верующих людей важно наличие храмов и возможность нормально молиться без помех со стороны. Если сие исполняется, то остальное вторично.

rossijskij official'nyj islam tozhe predstavlen celoj armiej kadrov iz KGB-FSB

Horoshim tomu primerom byl starshij Kadyrov. Nyneshnij "glava" rossijskih musul'man - G... - tozhe javnyj agent, kak i Aleksij II. V istorii katolichestva mnogo temnyh pjaten, NO, v otlichie ot russkogo pravoslavija i fundamentalistkogo islama, ono ne vosprepjatvovalo progressu, prosvescheniju i demokraticheskim izmenenijam v Evrope i, bolee togo, v kakoj-to stepeni opredelilo sovremennuju gumanisticheskuju doktrinu v Evrope. Takogo potenciala u RPC net i nikogda ne bylo, ibo ee glavnoj zadachej bylo nasazhdenie russkoj imperskoj doktriny.

Вера у неё простая в святой безгрешный запад и в дьявола в образе России комунистической или нет неважно.

13:18:34 про Леру.

Она - православная, но ненавидит фарисейство!

О вере Новодворской 13:18:34

Уже же было написанно про веру Новодворской, при чем на полном серьезе: она - Православная. Но не любит фарисейство и нечестных церковников, продажных власти!

Мне кажется, что главное - чтобы структура и персональный состав РПЦ устраивали самих верующих. А они их, судя по всему, устраивают. И не следовало бы влезать сюда мирским людям, атеистам и агностикам, с их беспардонными советами и обвинениями, пусть даже и сто раз правильными с мирской точки зрения. Оставьте Кесарю ксарево, а Богу Богово. Занимайтесь мирскими делами. Оно и правильнее будет.

Ну ка сь, вспомните, кем и когда было сказано о католической церкви :" Отцы наши вас не приняли и мы не приемлем"? Перестать быть православным - стать не вполне русским.

Всю жизнь мне было как-то неуютно входить в православную церковь. Не видела доброжелательных, радостных глаз. Видела укоряющий, надменный (я знаю правду, а ты -нет!)взгляд. Грех, как понятие, для меня в том, что будучи в несовершенных телах, полученных при входе в этот мир, мы совершаем некие "ошибки", (получаем опыт и знания!!!). И нет никого, кто бы сознательно плодил зло. Неустойчивость психики, отклонения и повреждения мозга, это не грех и винить человека нельзя, можно только помогать ОСОЗНАВАТЬ!!! Мы все нуждаемся в помощи и осознании! Мне никогда не было хорошо в православной церкви!

Дык собирайся покупай билет и проваливай отсюда.

О чем говорить. Сотрудник КГБ по кличке "Дроздов", в миру Алексий 2, руководит РПЦ. Какой поп, такой приход.

Обхохочешься с вами.

А эти Ваши множественные знакомые давно ли из марксизма-ленинизма в православие перешли? Пора бы уж на чем-то остановиться, а то сначала идолов в Днепр побросаете, потом церкви разрушите, партбилеты посжигаете, в католичество перейдете, потом в Ислам... Переход, так сказать католичества в Знак качества... Куда же ты несешься, Русь, как ржавый трактор "Беларусь"? Дай ответ.

Саркози

Есть еще менты,депутаты,бандиты и олигархи,губернатор-футболист Абрамович,неистовый православный Патрушев,много еще хороших людишек ,кого привечает Патриарх Алексий.

Среди вековых идолопоклонников православные -- самые продажные и "государственные" ;)

http://zhurnal.lib.ru/s/sudenko_n_n/religion.shtml

ОТЖОГ ТАК ОТЖОГ!!! МАЛАЦЦА!!!

У аффтара каша в голове. Как говаривали классики-"сумбур вместо музыки". И это радует. Либерасты с пидорами и должны быть мудаками. Закон природы.

"типография на латышском хуторе Лигукалис была выслежена с вертолета"
http://www.memo.ru/history/diss/books/alexeewa/Chapter12.htm

Откажись от фиксированного IP

Чего ей бояться с её то диагнозом?! В тюрьму не посадят,а за дуру примут-ак только комплимент.

.

И я восхищаюсь. Сильная личность, с острым умом и не продажная (любителей приплетать ко всему госдепартамент прошу не комментировать). Даже если с ней не соглашаешься, читать ее точку зрения интересно. Те, кто на Новодворскую льет всяческие помои, ставят диагноз не ей, а себе. Желаю ВИН здравствовать и писать еще долго.

))))

А Вам? (за себя, естественно)

Видимо Валерию Ильиничну задело что я сказал что она не разбираетсяв этой теме.

Чтобы охватывать проблему РПЦ необходимо научится понимать узкие проблемы,иметь понятия Спасения.Этого у Валерии ИЛЬИНИЧНЫ ОТСУТСТВУЕТ.НЕТ СИСТЕМЫ.Для начала вы должны как я уже не раз писал уяснить,что...ПРАВОСЛАВНАЯ ВЕРА НЕОТДЕЛИМА ОТ ПОНЯТИЯ САМОДЕРЖАВНОЙ ВЛАСТИ И ПРАВОСЛАВНОЙ МОНАРХИИ.Сие есть база.Русские как вы поняли правильно поддерживают любую форму государственности,особо не вникая в тонкости идеологии.Но не всякое государство построено по закону Христову.То есть во имя сохранения государства РУССКИЕ поддерживают идеологию,противоречащую православной вере и устремлениям Христовым.Христос-есть Самодержец на Небесах и всё держится ИМ.Следовательно по Вере православной РПЦ не может поддерживать никакое устройство государства Российского кроме православного монархического самодержавия.Нынешнее состояние РПЦ и теперь РПЦЗ-есть состояние ереси.Ибо Христос-самодержец а не демократ,коммунист,республиканец и тд.А Церковь должна поддерживать устроение царства,подобное как на Небе.На Небе нет демократии.Демократия-в аду.Следовательно Хриситос-самодержец,назначает земных САМОДЕРЖАВНЫХ царей и дарует им власть посредством Духа Святого,чтобы воссияла правда и нравственный Закон-Христос.Христос не может быть демократом,при котором допускается альтернатива Его власти.Ибо альтернатива власти Христу-антихрист.РПЦ не следует за Христом ,да и любая иная церковь,будь то протестанты,баптисты,католикитак же не следуют за ХРИСТОМ в нынешнем положении дел.Думаю что вы этого не поймёте.И слова будете читать а смысл ускользнёт,покуда вам Бог не откроет.

невожмжно понять Вас,Балерия Новодворская. Кроме ненависти,у Вас остались какие-то чувства? Мне Вас очень жаль.Роль вечной революционерки скучна.Займитесь полезными делами.Если Вы действительйо любите Россию А брызгать слюной и обвинять всех и вся не много ума надо иметь.Между прочим,я живу в USA 13 лет. Благодарна этой стране(уехака из Киева) но желаю России и всем людям
добра.

Православие, кстати успешно конфликтует и с другими, более развитыми ветвями Христианской религии- с католичеством и протестанством. Защищая от ревизии явные элементы язычества, первобытной дикости, законсервированные успешно в канонах Православия, РПЦ способствует ежечасно возрождению рабской морали своей паствы, помогая этим держать народ в узде лживой имперской идеологии. Корнем проблемы можно считать тот неоспоримый факт, что Православие не является вполне последовательным единобожием, уступая в этом качестве даже исламу. Будучи противоречивым компромиссом, оно (Православие) не способно органически быть опорой свободного человека, поскольку категории морали и греха немыслимы и неприемлемы для латентных язычников. У них один закон - сила. У кого сила - камень в руках, винтовка, нож, атомная бомба - тот и прав. В отличие от Православия, в западных Христианских конфессиях, антисемитизм уже давно исчез из традиционной церковной риторики. И это не случайный момент, как может показаться стороннему наблюдателю. Именно внутренняя ущербность полуязыческого Православия подпитывает костер ненависти ее иерархов к иудаизму. Эта ненависть уже с Петровских времен стала неотъемлемой частью русского менталитета, ну и конечно русской культуры. На этом базируется и теперешняя гнилая русская жизненная философия с ее нацизмом, жидоедством, спесивым анти-американизмом, с показной набожностью вождей и затхлой атмосферой общества в целом.

http://www.monar.ru/guide.pl-id_razdel=788&action=article.htm

voshvalenie Novodvorskoj Yeltsina bylo neumestnym

no eto ee edinstvennaja i vremennaja oshibka, kotoruju mozhno ponjat kak eiforiju cheloveka, kotoryj uvidel osvobozhdenie ot sovetskoj vlasti, kotoroe olicetvorjal (i ne bolee) Yeltsin.

Точнее , приписывают Пушкину . А вот: "Отцы пустынники и жёны непорочны, Чтоб сердцем воспарять во области заочны, Чтобы хранить его от дольних бурь и битв Сложили множество божественных молитв. Но ни одна из них меня не умиляет, Как та, которую священник возглашает Во дни печальные Великого Поста. Всех чаще мне она приходит на уста И, падшего , крепит неведомою силой .................................. " Далее сами прочтёте, коль любопытно. Это поздний Пушкин, далее следует вольное переложение из Иоанна Дамаскина. Выше привёл по памяти, прошу простить великодушно, коль где ошибся.

Настоящая вера делат

И попы это не скрывают!Они знают свою вседозволенность и безнаказанность!

Не о том пишет либералка Лера,не о том

К слову,само по себе объединение РПЦ и РПЦЗ плохого не заключает,если этот союз подразумеваеит служение Христу и Отечеству.А вот в стом,как должна служить Отечеству РПЦ и РПЦЗ уже идут вопросы,связанные с догматами РПЦ,в которых Лера НЕ ХОЧЕТ И НЕ ЖЕЛАЕТ разбиратся и понимать.Например,почему РПЦ по вере своей не может служить демократии и демократичному Путину,как говорящему,что он(Путин,по слову своему)демократ.Это ведь на вашу дерьмократическую идею не работает,не правда ли?Валерия Ильинична?Потому христианка и демократка-2 вещи не совместимые.Вы либо как говорят про евреев,либо трусы оденьте,либо крестик снимите.

Где,Где Евангелие запрещено?

В России?Батенька!Я в России приобрёл несколько Библий,где есть Ветхий и Новый Завет.Так что видимо вам запрещено,но никак остальным.Чушь то не порите,ей больно!

"...Евангелие запрешено, зато разрешены дадзыбау..."

Велик уровень познаний Леркиных почитателей! Главное - написать, неважно что. Главное нахамить, оскорбить. В лучших традициях самой озлобленной гуру. Ну ей-то простительно, то вам любой психиатр скажет.

Неужели не способно к развитию?

А сколько трудов и письменных свидетельств выражения своей веры оставили Святые Правочславной церкви.Все они конечно не развивали мысль и Слово и житие свое во Христе не ведали.Не считайте других глупее себя.

а причем тут армяне

ЫЫЫЫ :)

ПЛАМЕННАЯ ЛЕРА, или ДЕВОЧКА СО СПИЧКАМИ Рождественская сказка С детства Лера любила играть со спичками. Прятать их было бесполезно: пытливый ребенок всюду находил запретный коробок и жадно воспламенял окружающие предметы. На беспокойные родительские расспросы – мол, зачем ты это делаешь и не жалко ли хорошую вещь, Лера, едва научившись говорить (а говорить она начала очень рано и сразу очень много), пламенно доказывала, что всякая вещь существует для того, чтобы гореть, а если она подло спасает свою жизнь, не желая рассеивать окружающую тьму, то это дезертирство. Когда ей возражали, что на улице стоит белый день, Лера презрительно обзывала окружающих слепцами. В мире царила вечная ночь, он был полон несправедливости: кошка ловила мышку, паук питался мухой, лошади кушали овес и сено, Волга впадала в Каспийское море, а бесчеловечные коммунисты угнетали трудящихся. Тот факт, что трудящиеся были очень довольны да еще подмахивали, ограничиваясь в смысле недовольства анекдотом за кружкой ларечного пива или брюзжанием в кухне за щедро накрытым столом, Леру нимало не смущал. Но на беду она родилась на болоте, гордо занимавшем одну шестую часть суши, – так что поджечь здесь что нибудь без керосина было практически нереально, да и с керосином все быстро гасло со страшным шипением и вонью. В лучшем случае подолгу тлели торфяники. С раннего детства Лера доставила пожарным немало хлопот. Желая обратить как можно больше живых существ на борьбу с царящей в мире несправедливостью, она пыталась воспламенять своими речами всех окрестных жуков, гусениц, бабочек, а когда подросла – стала обращаться со спичками уже к собакам и кошкам. Сверстники ее побаивались: когда речи не действовали, девочка выхватывала коробок и принималась воспламенять собеседников вполне буквально. Иногда дворник позволял ей поджечь кучу сухих листьев, но от сухих листьев в борьбе за освобождение Родины не было никакого проку. Летом Лера жгла тополиный пух, но он как кухонный диссидент, легко воспламенялся и так же быстро гас Тем не менее как то раз она чуть не шалила целый квартал, и справедливость уже лизала своими огненными языками белье на дворовой веревке, но подкрались злобные соседи, и торжество добродетели от срочилось на неопределенное время, а Лере в буквальном смысле нагорело по первое число. Однажды Лера изловила бродячего пса и попыталась примотать ему к хвосту фитиль, но он вырвался и умчался – явно не спасать Родину. – Трус! – кричала Лера ему вслед. – Конформист! На детских утренниках она громче всех кричала: «Елочка, зажгись!» Ей так хотелось, чтобы елка – христианский символ, который пошел на поводу у болыпеви ков и терпит свое использование в их скверных празднествах, – взорвался снопом искр и подпалил и этого Деда Мороза с его фальшивой бородой, и эту разряженную Снегурку с ее слащавой песенкой о счастье советских детей, и весь этот зал, подло украшенный подлой символикой… Но елочка зажигалась в лучшем случае бенгальскими, а в худшем – банальными электрическими огнями, и Лера в ярости выплевывала леденец. В свободное от поджигательства время она писала листовки. Круглым крупным почерком отличницы на листах школьной тетради в клетку она выводила свои любимые лозунги: «Если я гореть не буду, если ты гореть не будешь, если он, она, оно гореть не будет, кто тогда рассеет тьму?» «Гори, гори ясно, чтобы не погасло! Гори, гори ярче, небу будет жарче!» «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем». «Гори, гори, моя звезда!» (ниже изображалась красная звезда, охваченная синим пламенем). «Взвейтесь кострами, синие ночи!» (это была единственная советская песня, которую Лера любила по настоящему: только ради нее она и посещала бессмысленные уроки пения в родной школе, – впрочем, нравилась ей и песня о том, как там вдали, за рекой загорались огни). «Догорай, гори, моя лучина, догорю с тобой и я». Естественно, думала она и о самосожжении, но его, как самое приятное, откладывала на десерт: сначала следовало наподжигать как можно больше народу. Излюбленной ее игрой сделались горелки, но дети не любили с ней играть, потому что водить (т.е. «гореть) она никого не пускала. Ее настольными книгами были „Огонь“, „Борьба за огонь“, „Земля в огне“, „Огневушка поскакушка“, „451° по Фаренгейту“, журналы „Костер“ и „Огонек“, а также вся серия „Пламенные революционеры“; из музыки она предпочитала ВИА „Пламя“. Все попытки выучить ее готовить были тщетны – она упорно пережаривала любую еду, не в силах выключить газ. Такой ее и заставали родные – в дыму, в чадной кухне, мечтательно глядящей на голубой венчик конфорки. Надо ли говорить, что идеалами Леры были герои и героини, погибшие на костре либо сумевшие поджечь свою Родину так, чтобы тлело еще лет двести. Жанна д'Арк была ее кумиром. Единственное, чего Лера не могла ей простить, так это бездарной траты времени на какое то там взятие Орлеана, в то время как в назидание будущим героям следовало немедленно влезть на самую высокую точку тогдашней Франции и поджечь себя. Злейшими же врагами Леры были пожарники, тушащие и душащие все живое и прогрессивное. По ночам она била стекла в пожарных машинах, писала на их капотах слово «сатрапы», а иногда не могла отказать себе в удовольствии набрать «01» и крикнуть в трубку: «Товарищ верь, взойдет она, звезда пленительного счастья!» За все эти правонарушения Леру подвергали разнообразным притеснениям вплоть до ссылок и пыток. Надо сказать, что переносила она их с небывалым мужеством, служившим примером для других борцов. Разумеется, расти она при чуть более человечной власти, ее бы давно оставили в покое или пустили по части пиротехники, поскольку помимо своего огнепоклонничества она не обладала никакими социально опасными чертами, а была, напротив, милейшим человеком, знатоком французского экзистенциализма и большой любительницей котов. Но властям некогда было разбираться в том, какой Лера человек. Они знали только, что Лера раскидывает листовки и поджигает предметы, к тому не предназначенные. В ссылках Лера разработала собственную теорию мироздания, согласно которой все вещи делились на правильные и неправильные. Правильные в свою очередь могли либо самовоспламеняться (это были высшие вещества в ее иерархии, вроде нитроглицерина, взрывающегося от сотрясения), либо быть поджигаемы. К правильным вещам относились керосин, дрова, спички, спирт и Долорес Ибаррури, более известная под кличкой Пасионария. К неправильным в первую очередь относилась вода, которую Лера называла своим злейшим врагом и истребляла как только могла. Далее шли железо, кирпич, почва и все руководство страны. Социальный аспект Лериной теории сводился к тому, что сначала в мире надо оставить одно горючее, а потом воспламенить его с помощью зажигательной речи (если подействует) или зажигательной смеси (если оратор окажется недостаточно пассионарен). Вследствие всемирного горения долженствовала высвободиться небывалая творческая энергия, а главное – одним махом прекращались все несправедливости. Птицы переставали клевать беззащитных насекомых, капиталист и рабочий уравнивались в правах, а Волга выпадала из Каспийского моря, которое со всеми своими нефтяными вышками должно бьшо вспыхнуть первым. В таких то мечтах Лера смотрела в глазок печурки, и в очках ее загорался ответный нехороший огонек. Чтобы во время всеобщего преображения вспыхнуть особенно ярко, она питалась исключительно горючей смесью из пороха и кайенского перца, запивая его Молотов коктейлем, но окончательное решение всех вопросов откладывала, ожидая благоприятного момента. Время, однако, шло, и времена переменились – пусть не совсем так, как предсказывала Лера. Ее любимое Отечество не загорелось, а напротив – окончательно заболотилось, и вместо примитивного красного мха на нем выросла элегантная трехцветная плесень. Леру вернули из ссылки и даже разрешили выступать публично, но вскоре снова загнали в подполье, ибо на выступления она имела обыкновение приходить с канистрой бензина, из которой щедро поливала толпу. С криком «Пока свободою горим!» она лезла за спичками, но толпа бросалась врассыпную, и Лера разочарованно говорила на пустой площади еще часа полтора. Она создала даже небольшую партию единомышленников «ДС», что расшифровывалось как «Давайте сгорим!», но по степени пламенности партийцам бьшо до нее далеко. На ее фоне все они были в лучшем случае постепеновцы, готовые поджечь власть, торфяное болото, Каспийское море, ну Леру в конце концов, – но никоим образом не себя. Тем временем на болоте появился политик, который устал от постепенности и захотел радикализма. Конечно Лернной пламенности он мог только завидовать, но и сам кое что из себя представлял по части огневой мощи. Для начала, перебравшись из Свердловска в Москву, он развернул такую бурную деятельность, что Москва чуть было не загорелась в очередной раз. Потом он попытался испепелить своими взглядами тогдашний состав ЦК, но количество воды на партийных пленумах было таково, что наш герой с шипением был разжалован в строители. Там он некоторое время тлел, но поскольку народ от голода и нетерпения уже порядочно усох, этого тления хватило, чтобы лучшая его часть – передовая интеллигенция – со страшной вонью задымилась. Лера подумала, что пришел ее час. Значит, радикально все смести? – спрашивала она опального политика. Все к чертям! Чтобы небу жарко! – отвечал сверд ловский радикал. То есть дым коромыслом? С треском и искрами! Чтобы свобода, равенство и братство? Чтоб никого в живых?! – с замиранием сердца спрашивала Лера. Почему нет! – отвечал политик, которого на тот момент устраивал даже конец света – лишь бы вместе со светом наступил конец и его лысому патрону, который так безжалостно низверг былого любимца. И Лера доверчиво поддерживала будущего ниспровергателя, горячо привлекая к нему сердца. А поскольку болото заболачивалось все пуще, а интеллигенция воняла все удушливее, народ натужился и выбрал опального на царство. В ночь выборов Лера нанюхалась пороху, чтобы, когда начнется, рвануть первой, – но, проснувшись наутро, увидела за окном обычный пейзаж без всяких следов пепла, и даже пожарные не были объявлены вне закона. Дело в том, что опальный разрушитель, встав во главе болота, автоматически разлюбил огонь и полюбил воду – таково было магическое свойство власти, о котором Лера и не подозревала: ведь ей никакой власти никогда не предлагали! Она поспешно переориентировалась и тут же сожгла портрет нового главы государства под окнами его резиденции, пыталась поджечь и самое резиденцию, но та отсырела еще при прежнем руководителе, налившем в родное болото столько воды, что хватило на несколько поколений. Все, кого Лера поддерживала на пути во власть, поначалу обещали ей в обмен на поддержку поджечь моря и взорвать пороховые склады, но власть тут же преображала былых оппозиционеров, и на Леру с ее неизменными спичками и многочасовыми спичами начинали смотреть с подозрением. При главном опальном политике ей даже попытались пришить разжигание межнациональной розни (поскольку южные, более сухие участки болота затлели давно), но абсурдность обвинения была слишком очевидна: при всей своей пламенности Лера не умела разложить и пионерского костра, а уж поджечь целую республику было тем более не в ее власти. Она продолжала неутомимо проповедовать самоуничтожение, называть всех живых предателями, отказывать себе в спиртном (которое горит и потому должно оберегаться) и пить одну воду (которую надо истреблять ели возможно) – и все напрасно: кроме шапок на крепких хозяйственниках, ничто не горело. Но то ли шапки были несгораемые, то ли пламя какое то по набоковски бтедное – к нему очень быстро привыкли. ' Привыкали, кстати, и к самой Лере – постепенно, не вдруг но капля камень долбит. Ее появления со спичками были теперь частью почти всех официальных детских мероприятий в стране. Ее канистра с бензином сделаюсь сначала любимой деталью карикатуристов, а потом известным местным сувениром. Леру стали изображать на спичках, она превратилась в персонажа светской хроники, нефтедобытчики считали за честь заручиться ее рекомендацией. Многие бензоколонки украсились лозунгами «Лера пользуется нашим бензином!». На плакате изображалась Лера в нимбе, говорящая к на тюду из горящего куста. Ее приглашали на телевидение, огнеглотатели посвящали ей цирковые номера, ее книги отлично раскупались – правда, брали их в основном дачники на растопку, потому что горели они замечательно, как всякая хорошая рукопись. Вскоре у Леры установился симбиоз с известным местным предпринимателем Костей 'который после нескольких лет бизнеса понял, что при нынешних акульих нравах это занятие не для него. Он обнаружил у себя задатки шоумена и занялся промо ушеном Леры. Вместе они снимались в кино, дуэтом исполняли любимое «Взвейтесь кострами!» и участвовали в детских утренниках. Дети кричали «Елочка, зажгись!» – и Костя с Лерой в виде Деда Мороза и Снегурочки на роликовых коньках выезжали к толпе. Лера с наслаждением поджигала бенгальские огни, а Костя под тальянку распевал частушки собственного сочинения. Малышня визжала от восторга. Выступала Лера и перед молодежью, которая задавала ей чаще всего один и тот же вопрос: А ежели народ не захочет освобождаться через аутодафе? Ежели так и вознамерится влачить рабское существование? Ведьмы в средневековые героические времена тоже не хотели, – решительно отвечала Лера. – Но кто б их спрашивал? И жертвенные факелы разгоняли тьму средневековья! То есть… вы предлагаете железной рукой поджечь население ради его окончательного освобождения? – спрашивал какой нибудь ушлый очкарик. Естественно! – высокомерно отвечала Лера. – Но где, скажи, когда была без жертв искуплена свобода?! Если люди сами не хотят возгораться, долг лучшей части общества – просветить их насильно! Тех, кто со мной не согласен, я приглашаю остаться после лекции и причаститься вот этим, – после чего из саквояжа извлекался портативный огнемет, подаренный Лере одной оружейной фирмой в рекламных целях, и студенческая аудитория принималась восторженно аплодировать, чтобы Лера ни на секунду не заподозрила несогласия. Дошло до того, что ни одно светское мероприятие уже не обходилось без пассионарной Леры. Поскольку каждый новый этап заболачивания в тех краях сопровождался шумной гулянкой, презентации следовали одна за другой. Фантазия их устроителей не знала предела: на одной Лера поджигала хвосты ракетам из многоцветного фейерверка, на другой подбрасывала дровец в мангал, на третьей ее вывозили на торте с горящим факелом в руке, в виде статуи Свободы, всю в шоколаде. Правда, устроители поначалу предлагали вместо факела взять в руку фунтик с кремом, неотличимый по форме, но тут уж Лера была непреклонна. Между тем сколь фитильку ни виться, а бомбочка никуда не денется. Болото, давно тлевшее по краям, постепенно занималось и в центре – то Белый дом выгорит до черноты, то какой нибудь очень уж бурный фейерверк на дне рождения какого нибудь богача воспламенит пару тройку сердец из национал большевистского электората… В один прекрасный для Леры и не особенно прекрасный для остального населения день количество как то незаметно перешло в качество, и страна взялась вся разом. Крупнейшие банки и предприятия погорели, народ пылал в жару, охваченный неизвестными болезнями, шапки на всем чиновничестве вспыхнули, уже нимало не стесняясь, и только передовая интеллигенция продолжала еле еле тлеть, потому что на более сильном огне не смогла бы так вонять, да и для жизни оно опасно. Видя это тотальное воспламенение и полный прогар родного болота, Лера ликовала, подбрасывала в костер щепки и подтаскивала коряги. Кто успел, перебежал со вспыхнувшего торфяника на относительно культурную почву, но счастливые уроженцы окультуренных земель не думали тушить болото: у них был по этой части негативный опыт. Сперва, пытаясь его осушить, они мостили его деньгами, потом отправляли своих наблюдателей заливать окраины, – все было тщетно, поэтому теперь никто из болотных уроженцев не мог выпросить у соседей даже ведра воды, да и беженцев принимали неохотно. Самое трогательное, что часть чиновничества в догоревших шапках, вместо того чтобы спасать свою жизнь или тушить Родину, до последнего момента порывалась таскать из огня каштаны и загребать жар – правда, по большей части чужими руками. Скоро, однако, и чиновничество, и каштаны сделались добычею стихии. Из всего населения уцелела только Лера, так долго питавшаяся порохом и кайенским перцем, что ее устойчивость к пламени оказалась выше, нежели у прочих. Как всякий истинный пироман, она была несгораема, и потому все ее попытки поджечь себя ни к чему не привели. Как помесь Феникса с саламандрой, бродила она по пепелищу, громко ликуя: ее вековая мечта сбылась, родное болото было свободно! Собственно, никакого болота больше не было. Черная запекшаяся корка покрывала шестую часть суши. Ни единого признака жизни не наблюдалось на ней. Это было царство полной и абсолютной свободы, ничем не нарушаемого равенства стартовых возможностей и тотального торжества справедливости. Удушливый дым стлался по руинам. Лера, покрытая копотью, шла по бесконечному ровному пространству и дивилась, как странно выглядит осуществившаяся утопия. Но объяснить ей, что так получается всегда, было уже некому.

Ну почему, почему и зачем в

Буденовка маузер кожанка вагон ЕС броневик

Так происходит всегда, сначала гонения , потом признание, а воистину ли они приняли Христа не Вам, не мне, знать не дано. Молитесь и будет Вам понимание. На этом ресурсе, верующих точно нет. Так , молятся когда гром грянет, либо несчастье постигнет. А живут и мыслят как придется. А Валерию Ильинишна, бог ей судья, она всегда борется, человек такой, только если бы такие как они к власти пришли, так крови было бы больше чем в 17 году. Божественное провидение спасает и ее и нас от таких как она. Не надо ее осуждать, но она талантливый провокатор и всегда им была. Но пусть дальше и остается в том месте где сейчас и находится. По моему мнению родилась бы она раньше году этак в 1900, то человек ее характера с кровавым удовольствием расстреливал голубую кровь в золотых погонах. У меня при упоминании Новодворской в голове возникает образ кожанки, маузера и буденовки. Опоздала родиться на пол века Валерия Ильинишна.

Ты - nerusskij чемпион по брехне.

Почти каждое слово - брехня. Новодворская - русская. Ничего подобного она не советует. А ты не о..л, ты - м...к.

"Я просто о...л!" ---- Ну, это сообщение вполне избыточное. Это хорошо заметно и так.

MASTER

Мастер и Маргарита!Где будет собираться ШАБАШ?

nedozhal Yuschenko. Kto-to, kak ran'she Moroz, vredit v oranzhevom lagere,

Taras Chernovil, Moroz, socialisty - etot spisok zaslannyh kazachkov esche popolnitsja. A chtro delal Nemcov v roli sovetnika Nemcova, chto delal Rogozin na tribune oranzhevoj revoljucii? Poka na eti voprosy ne budut dany otvety, Yuschenko budet slab. Rossija tradicionno vnedrjaet svoih zakoncervirovannyh agentvo v oppoziciju. Navernjaka, dazhe posle otkrytovo perehoda Taras Chernovila i Moroza na storony Janukovicha, rossijskaja agentura v priblizhenii Yuschenko ne ischerpala sebja.

А странно, что католические страны в Европе ( основном) более благополучны чем православные. И почему-то католические республики в бывшей Югославии очухались быстрее. Да и бывш ие соцлагерные тоже. Бог то один, а нравы своей пастве разные попы и прививают разные. И вот тут нам, как всегда, не повезло.