Попробовали бы они в мичети. Великая эта строка из репертуара великой Ваенги почему-то сразу приходит на ум при чтении новостей, вчерашних и чуть более давних, и не вдруг поймешь, в чем тут дело. Имею в виду случай с Умаром Джабраиловым и протестную акцию мусульман возле посольства Мьянмы в Москве. Вроде какая связь между бывшим сенатором от Чечни, который немножко пострелял в отеле Four Seasons, и собранием неравнодушных граждан, возвысивших свои голоса против грубейших нарушений прав человека в бывшей Бирме? Да и певица, если память не изменяет, высказывалась совсем на другую тему. В том духе высказывалась, что мечеть - наихудшее место для дискуссий с властью и панк-молебнов, и была, кстати, совершенно права.

Тем не менее чисто эта строка, про мичеть, кажется исчерпывающим комментарием ко вчерашним и чуть более давним новостям. Просто теперь она звучит по-другому, что свойственно великим фразам, которые со временем не утрачивают величия, наполняясь новым смыслом. Главное слово в ней на сей раз - глагол. В сослагательном наклонении, что необычайно важно.

Вот именно: попробовали бы.

Размышляя об инциденте с миллионером, тотчас воображаешь себе, как заселяется в отель гражданин попроще и, огорченный неважным сервисом, достает пушку и начинает почем зря палить по потолку или там по зеркалам. То есть пробует вести себя так, словно он хоть и бывший, но все-таки сенатор, причем от Чечни. И его, конечно, задерживают, но довольно скоро, угостив в околотке чаем с булочками, отпускают под подписку. Вообразить такое, согласитесь, трудновато, даже в горячечном бреду.

Напротив, случившееся с Умаром Джабраиловым, человеком непростым, уважаемым, воспринимается как забавный эпизод из жизни бывшего сенатора, к тому же от Чечни. При этом заранее радуешься и за хозяев отеля, и за горничную, которая обидела постояльца, принеся ему покушать, и за прикомандированных к скандалу полицейских, ибо щедрость оступившихся бывших сенаторов от Чечни, как известно, не знает границ. Особенно если в деле, помимо пушки, фигурируют белый порошок и неизвестные таблетки. Что же касается подавляющего большинства других клиентов перворазрядных, а также второразрядных российских гостиниц, то мы не посоветовали бы им, обживая номер, проверять прочность потолков посредством стрельбы из пистолета.

Схожие мысли возникают и при изучении картинок, на которых мы видим сотни мусульман, собравшихся на Большой Никитской для вразумительной беседы с послом Мьянмы в РФ. К слову, в этой Мьянме мусульмане рохинджа действительно живут в ужасающих условиях, и то, что творят с ними местные власти, можно отнести как минимум к этническим чисткам. Отчасти происходящее там заставляет вспомнить о судьбе чеченцев при Ельцине и при Путине, разве что "буддисты-террористы", как их вчера припечатывали в центре Москвы, обходятся без бомбардировок и артиллерийского огня. Однако людей убивают сотнями, количество беженцев измеряется десятками тысяч, и как не понять Рамзана Кадырова, который заклеймил позором ООН, практически ничего не делающую для спасения народа рохинджа.

Труднее понять другое, и здесь не надо ничего фантазировать. Мы же знаем, с какой быстротой и жестокостью разгоняются у нас митинги несогласных, тем более несанкционированные. Нечего и пробовать - все заранее известно. Более того: у России с бывшей Бирмой отношения ровные и даже дружественные, и нельзя не вспомнить, что полгода назад официальная Москва солидарно с Пекином заблокировала проект резолюции ООН, в которой осуждались массовые убийства, пытки, изнасилования, которым подвергаются мусульмане Мьянмы. Получается, Кадыров вместе с единоверцами выступил против МИД РФ - и власть отреагировала хладнокровно, прислав ОМОН, который никого не задерживал и, хочется добавить, образцово вел себя в ситуации весьма нестандартной?

Да, ровно так оно и было, и если конспирологи уже отрабатывают версию о том, как Кадыров в центре столицы мстил за Джабраилова, то мы призадумаемся о другом. О том, как в годовщину штурма бесланской школы Рамзан Ахматович и его единомышленники легко вывели на улицы российских городов (помимо Москвы за рохинджа вступались еще в Махачкале, правозащитная акция анонсирована и в Грозном) активную исламскую массовку, и власть, которой организаторы сообщили о митинге явно в последний момент, не посмела перечить уважаемому человеку. Хотя еще вчера и позавчера, и десять, и сто лет назад Бирмой-Мьянмой в России не интересовался никто - ни мусульманское меньшинство, ни государствообразующий народ, ни начальство. И, судя по растерянной реакции Пескова, который никогда ничего не знает, в Кремле сегодня положительно не постигают, как отнестись к спонтанному аллахакбару на Большой Никитской. Это ведь вам не Навальный с его кубами и школотой. Речь идет о реальной политической силе, которая вновь - и очень громко - заявила о себе. А Москва не Грозный, ее не разбомбишь, сталкиваясь с опасным, хорошо организованным и вооруженным... нет, не врагом, ближайшим союзником.

Много раз уже доводилось писать: чеченская война продолжается, принимая самые причудливые формы. Теперь дошло и до Мьянмы, и это вовсе не предел. Это, пожалуй, вступление, поскольку Рамзан Кадыров только начинает осваивать правозащитную тематику, а горя в мире много, даже больше чем мусульман, и защищать их на улицах Москвы, собирая все большие толпы, - методика эффективная. И не разгонишь, и не возразишь. Таковы закономерные последствия мудрой национальной политики российского руководства: сперва вбомбить Чечню в средневековье, затем обрести там эффективного менеджера и, поклявшись с ним в вечной дружбе, поддерживать, переназначать и с возрастающей радостью следить за его успехами. Ваенга как в воду глядела.