Все мы не цицероны, за редким исключением (Демосфен, Обама, Шлосберг, Белковский), и расшифровки устных выступлений подавляющего большинства граждан, политиков и неполитиков, представляют собой малосъедобную кашу. Порой лучше даже и не пытаться их осмыслить, все равно не поймешь, но тут особый случай. Высказался сам Володин. Непосредственно о Навальном. Оттого так важно понять, что, собственно, хотел нам поведать председатель Госдумы, отвечая на вопрос о возможном участии лидера Партии прогресса в президентских выборах, которые должны состояться в 2018 году.

Дословно Володин сказал следующее.
Тема, которой нет. А он-то [Навальный] почему об этом думает? Пусть законы читает, он же юрист. Его намерение должно в первую очередь опираться на закон. Если закон ему позволяет, тогда можно о чем-то рассуждать. А когда закон не позволяет, зачем людей-то вводить в заблуждение? Когда же Володина поправили, указав на то, что юрист Навальный, освобожденный от ответственности решениями ЕСПЧ и президиума Верховного суда РФ, сегодня лишенцем не является, спикер с поправкой не согласился. Я не готов трактовать в вашей трактовке, - продолжая разговаривать по-русски, сообщил он репортерам. - Потому что если закон у нас сегодня соблюдается, тогда надо исходить из этого. Тогда ему надо мечтать о другом, а не о выборах. А если мы начинаем это прикручивать к решениям, которые приняты где-то, и потом ссылать на эту норму - то можно многое обсуждать и договориться до не пойми чего.

Текст, сами видите, нелегкий. Непонятно, что кому позволяет закон. Не вполне ясно, чего такое оратор не готов трактовать в трактовке. Еще одна загадка: о чем другом следует мечтать Навальному. И кто, наконец, дерзок настолько, что прикручивает таинственное "это" к "решениям, которые приняты где-то" и потом, наглец эдакий, ссылает прикрученное к норме? Короче, явно историческая речь Володина вся соткана из парадоксов, но деваться нам некуда. Мы просто обязаны постичь сказанное.

Дело ведь не в Навальном, к которому можно относиться как угодно - и многие именно так и относятся, испытывая по отношению к этому лидеру весьма противоречивые чувства. Дело в том, что впервые за долгие годы в том процессе, который у нас по старинке величают выборами, имеет шанс поучаствовать довольно неожиданный кандидат. Молодой, красивый, непредсказуемый - по крайней мере на фоне тех осточертевших народных вождей, которые баллотировались еще в прошлом тысячелетии и все никак не уймутся. А также на фоне Путина.

Навальный - это выдуманный от безысходности или реальный шанс на перемену участи для миллионов российских граждан. Причем если даже и выдуманный, то с целями вполне прагматическими. Мы же практически ничем не рискуем, болея за него и готовясь проголосовать, ежели вдруг обнаружим фамилию Алексея Анатольевича в избирательном бюллетене. Он рискует, а мы только поддерживаем и не будем сильно потрясены, если там, где раздают пригласительные билеты на выборы, Навального завернут, а Путина, вообразите себе, опять допустят и торжественно выберут президентом. Имеется пустыня, километры слепящего песка сзади и справа-слева, впереди маячит мираж, и почему бы туда не направиться, понукая верблюдов, баранов, колеблющихся блогеров... то есть весь караван? Терять нечего, кроме цепей, плавящихся на солнце.

Потому так интригуют все эти новости, связанные с Навальным. Все эти голоса, раздающиеся из кремлевских башен, которые как бы конфликтуют между собой, когда обсуждают грядущую судьбу неожиданного кандидата. В той башне, где обитает добро, вроде положительно отнеслись к планам несогласного, надеясь таким образом "узаконить" результаты выборов. Однако в той башне, где угнездилось зло, такой сценарий признан "вредным". Мол, претендент "создаст шум и выплеснет много негатива", что, кстати, правда. Впрочем, процитированные выше сливы сплошь анонимны, так что неизвестно даже, противоборствуют ли они на самом деле - силы добра и зла в Кремле.

Володин, если не считать Пескова, который сказал, что его шеф "никак" не относится к выдвижению Навального, - первый живой начальник, развернуто ответивший на предвыборный вопрос. Он прямо пришел и говорит. Но вот что говорит - понять без "Боярышника" затруднительно. Тем не менее попробуем, ориентируясь, вследствие дефицита осмысленных фраз, скорее на тон выступающего.

Тон, как легко расслышать, раздраженный, и это означает, что в Кремле уже сейчас, за год и три месяца до выборов, устали дискутировать о Навальном. "Тема, которой нет", - говорит спикер, и это, наверное, означает, что он сам не знает, как собирается поступать Путин: узаконивать выборы или, пугаясь шума, единоборствовать с осточертевшими. Вместе с тем председатель Госдумы смутно догадывается о том, что после вердиктов ЕСПЧ и президиума ВС РФ Алексей Анатольевич пока имеет право конкурировать с Владимиром Владимировичем, отсюда и путаница с трактовками в голове Володина. Отсюда и неприязнь к решениям, принятым где-то. В Страсбурге.

Зато он твердо почему-то знает, что Навальному "надо мечтать о другом, а не о выборах", и эти слова как ни расшифровывай, все получается решетка. То ли Володин предупреждает Навального о том, что его посадят, если не остановится, то ли угрожает тюрьмой, то ли сигналит: беги. Короче, оратор борется с русским языком, изнемогая в этой неравной борьбе, но одну весьма серьезную мысль до нас и до адресата доносит. Вот эту: в кремлевских дискуссиях о Навальном преобладает злость и, быть может, меняется повестка дня. Условным силам добра предлагается иная дилемма: посадим или снова отправим на условный срок.

Это скверная новость, хотя не исключено, что основана она на блефе. Понятно, какие в России суды, но все же в рамках "пересмотра дела", за которым следит весь мир, реально посадить несогласного, да еще заявившего о своих президентских амбициях, - это даже для путинского правосудия событие будет уникальное. В общем, не исключено, что Володин не проговорился, но оговорился, беспрерывно путаясь в словах. При том что в иных случаях он умеет, если захочет, выдавать чеканные формулировки типа "Без Путина нет России". Впрочем, про Путина говорить легко, а про Навального - мучительно трудно, вот спикера и колбасит, и он договаривается до не пойми чего.

И все же тема настолько значительна, что приходится его слушать и переводить с володинского языка на общеупотребительный. Есть, понимаете ли, речи - значенье темно иль ничтожно, но им без волненья внимать невозможно, и здесь как раз тот самый казус. Слова ничтожные, цицерон никудышный, а волнует по-настоящему. Такова сила слова, сказанного к месту и ко времени и с большим чувством, за что Володина стоило бы поблагодарить, но мы народ неблагодарный и поэтому просто запомним эти слова.