Девушка и жизнь
Собственно, это готовый сюжет - для полноценного романа, многоходовой пьесы с антрактами, бесконечного сериала с элементами мыльной оперы. Ибо в нем есть все, что необходимо для привлечения зрительского внимания: дворцовые интриги, семейная сага, происки тайной полиции, загубленные карьеры, низость и благородство, ненависть и любовь.
Наверное, когда-нибудь и напишут, и поставят, и снимут, и получится нечто вроде "Путешествия дилетантов" на современном этапе и материале. Про частную жизнь и государство, которое смысл своего существования видит в том, чтобы эту жизнь отравлять, поскольку чужую свободу воспринимает как измену родине и сотрясение основ. А пока незачем фантазировать, домысливать, усложнять. Сюжет творится буквально на глазах.
Верный друг семьи и младший соратник папы превращается в законно избранного царя. Папа умирает в качестве доверенного лица будущего властителя. Вдова становится сенатором, а дочь - блондинкой в шоколаде, только очень умной для блондинки, и от ума, соединенного с интеллигентностью, страстью и вкусом, происходят разные горести.
Так природа захотела.
Молодая дама, полюбив несогласного, уходит в народ, а оттуда - в революцию, которую не одобряет. Царь озлобляется и, отвлекаясь от государственных дел, устраивает семье бывшего старшего друга и учителя разные гадости. Блондинку обыскивают и грабят, рекомендуя ей жениха из чекистов, а маму собираются изгнать из верхней палаты, и в многочисленных интервью она вслух размышляет о том, не пора ли позвонить государю и объясниться с ним.
Здесь крупный план - две сцены, следующие одна за другой. Мрачный, одинокий, стареющий царь, сидящий в своем дворце и разглядывающий фотографию - то ли Собчака, то ли Дзержинского, неизвестно. Мама-сенатор с мобильным телефоном в руке, медленно нажимающая кнопку. Это самый напряженный момент в книге, пьесе, мыльной опере. А дальше рассказывать нечего, потому что сам не знаю, чем дело кончится.
И никто не знает, что дальше случится в этом произведении, сочиненном в духе семейной хроники, с подробно выписанными типажами, в неторопливой, объективистской, чуть ироничной манере. Или поставленном в жанре политического детектива, с резкими сюжетными поворотами, жесткими краткими диалогами и гулом толпы на невидимых площадях. Или снятом для домохозяек в стиле женском, глубоко сентиментальном и слегка тошнотворном, со счастливой, как хочется верить, развязкой, до которой еще надо дожить.
Впрочем, главная идея остается неизменной.
Ибо история, творящаяся на глазах, необычайна проста и поучительна. Это история о том, что человеческое в людях неистребимо и проявляется внезапно, неожиданно, губительно для самих героев. Девочка из номенклатурной семьи вдруг испытывает прилив отвращения к власти, воплощенной в образе царя дяди Володи. И ее мама, сановная дама из тех, кто вроде плевать хотел на так называемую справедливость, боясь за дочь, ругая дочь и гордясь дочерью, испытывает схожие чувства к бывшему сослуживцу покойного мужа. И когда ей угрожают изгнанием из того учреждения, которое называется сенатом, она с великолепным презрением сообщает, что готова ко всему. Так что едва ли будет кому-нибудь звонить: унизительно, да и бессмысленно.
Оглядываясь назад, в это почти невозможно поверить. Вспоминая сенатора Нарусову и Ксению Собчак, ведущую диковатое шоу "Дом-2", трудно представить, что судьба этих людей, олицетворявших путинскую эпоху, так переменится и переломится. Вместе с эпохой или отдельно от нее, застывшей на долгие годы, - о том мы пока можем лишь догадываться. Дилетанты путешествуют, страницы переворачиваются, спектакль продолжается, сериалу нет конца. А зрителю иногда хочется кричать, но хорошее воспитание не позволяет.
Статьи по теме
Наступили и награбили
Главный наш убыток - это квартирная кража у Ксении Собчак. Денежки "ЮКОСа" чекисты проели и пошли шуровать по квартирам оппозиции. Не исповедует ли Следственный комитет идею, что надо "грабить награбленное"? А за оскорбление Ксения имела право наплевать им в бесстыжие чекистские глаза.
Обыско морале
Конечно, обысканные и допрошенные теперь всячески бодрятся, но некоторым из них, прежде всего Ксении Собчак, явно не по себе. Это понятно. Если в смысле умения расследовать реальные преступления наши следователи давно потеряли квалификацию, то по части психологического давления остаются высокими профессионалами.
С незнанием дела
Президент, отвечая на вопрос об обысках у оппозиционеров, как бы похвалил СМИ - главный источник его нетвердых знаний о событиях в России. Понимать это следовало в том смысле, что Путин не отдавал приказа терроризировать Собчак, Яшина, Навального, Баронову и многих других. Вопреки расхожим представлениям.