"Майн Фройнд, послушай мой рассказ..."

Пару лет назад баварский журналист Михаэль Фройнд обратился ко мне с необычной просьбой. Он собирался проехать маршрутом его отца, бывшего солдата вермахта, по Белоруссии и России и снять об этой поездке фильм. Нужно было найти ему ассистентов с российской стороны, которые бы помогали немецким коллегам, не владеющим русским языком, в организации съемок. Мы встретились в Москве 9 мая: группа закончила работу и готовилась к отлету в Мюнхен.

Разговор о впечатлениях от увиденного растянулся на целый вечер. Особенно запомнился такой эпизод. При подъезде к одному из населенных пунктов где-то под Смоленском сопровождающие связались с местным обществом ветеранов. А там, узнав, кто и с какой целью к ним вот-вот пожалует, предложили встретиться и поговорить. Не все: кто-то из смоленских ветеранов был категорически против. Вопрос поставили на голосование: двое – "за", один – "против"; в итоге группу Фройнда-старшего на встречу пригласили.

По рассказу сопровождавших, вначале ветераны отнеслись к гостю с подозрением: когда воевал, в каком месте, правду ли говорит. Но очень скоро от былой настороженности не осталось и следа. "Вон у того моста мы вас крепок потрепали!" – "А мы зато вашу контратаку остановили, помните..."

Это были обычные старики. Вспоминавшие свою молодость. Просто на разных языках.

"Простить не значит оправдать"

Эти слова протоиерея Михаила Перегудова я вынес в заголовок небольшой заметки, опубликованной в "Литературной газете" в далеком уже 1991 году. Тогда страна готовилась отметить 50-летие начала Великой Отечественной войны. А в редакции узнали, что в Ярославле появилась инициативная группа по розыску мест захоронения немецких военнопленных. Таковых в области оказалось несколько: два – в самом Ярославле, а также в Рыбинске, Угличе, Переславле-Залесском, на станциях Первитино, Сильницы, Чебоково. Среди примерно полутора тысяч погребенных значились не только немцы, но и австрийцы, венгры, чехи.

"Надо учиться видеть добро, уметь и любить прощать, видя в том необходимость – говорил тогда о. Михаил, комментируя негативную реакцию некоторых жителей области на идею "создания немецкого военного мемориала". – Где-то в прессе проскочило слово "обелиск", а оно у многих (прежде всего тех, кто пережил войну) ассоциируется совсем с другим. Давайте условно называть это памятное место мемориалом".

И еще одна мысль, высказанная тогда о. Михаилом, вспоминается в связи с курским проектом: "Рождение мужества проявляется и в нашем отношении к тому отрицательному, что было в истории. Доброе отношение к памяти погибших военнопленных разгонит зло и в отношении к русским погребениям на чужой земле".

"Сколько раз увидишь его, столько раз его и убей..."

Как и в Ярославле, в Курске проект по воссозданию немецких захоронений планируется осуществить в рамках межправительственного соглашения между Россией и Германией. По словам заместителя губернатора Курской области Игоря Астапова, это будет самое большое в России кладбище немецких солдат, на котором будут захоронены останки павших в 1943 году в боях на Курской дуге - тогда с обеих сторон погибло около 200 тысяч человек "Курская земля готова принять останки всех немецких солдат, захороненных на территории Курской, Орловской, Воронежской, Тульской и Брянской областей", – заявил журналистам г-н Астапов. Организацию и финансирование берет на себя немецкая сторона. Работы по подготовке к массовым перезахоронениям планируется начать в мае текущего года, а закончить к осени. Уже сейчас из Германии доставлено современное медицинское оборудование для поселковой больницы (в частности, диагностический аппарат УЗИ) в знак благодарности местным жителям за их жест доброй воли.

Однако и "жест", и "благодарность" воспринимаются бесединцами неоднозначно. Многие ветераны готовы дойти до президента, но проект остановить: местный мемориал советским воинам разрушается на глазах, а принять от вчерашнего противника средства на его восстановление фронтовики, видимо, не готовы.