Комментарий

Мы имеем дело с двумя технологиями решения кавказской проблемы. Одна, условно говоря, кадыровская - она восходит к сталинской модели управления, типично азиатской такой, деспотичной. Кадыров - эффективный деспот, он действительно навел порядок (хотя далеко не идеальный - вот сегодня в Чечне взорвали пятерых сотрудников МВД). Во власти, в общественном мнении закрепилось представление, что он контролирует ситуацию. Но он ее контролирует абсолютно незаконными методами. Когда идет разговор о том, что там установился конституционный порядок, понятно, что это не так, что никакого конституционного порядка там близко нет, что если ты не нравишься Кадырову, то ты сам или твои родственники подвергаются незаконным методам воздействия и прочее. Но результат налицо - есть стабильность и строительство.

В чем проблема этого пути? Он хорош, поскольку позволяет загасить конфликт, но плох, потому что нет развития. Дело в том, что Кадыров обладает постоянным, не зависящим от его экономической деятельности источником доходов. Это поступления из федерального центра. Сама экономика по-прежнему на нуле, а лидер занимается по существу тем, что получает откуда-то со стороны деньги и более или менее их эффективно использует. Для этого много ума не надо - нужен просто жесткий контроль над распределением этих денег и сопутствующей коррупцией. Но при этом территория готова к саморазвитию. Оттуда уезжают квалифицированные люди, в том числе русскоязычные. Русских там просто не осталось, все, кто могли ползать, оттуда уехали, чеченцы тоже. Конституционного порядка там нет, и если ты гражданин Российской Федерации, но не пользуешься личным покровительством Кадырова, то тебе там не жить. Поэтому на самом деле в практической жизни все, кто могут оттуда уехать, стараются уехать.

Это промежуточная фаза силовой стабилизации, но в перспективе она ничего не дает, не будет там экономики иной кроме как привозной за счет Российской Федерации. Если же вы хотите, чтобы территория развивалась, там должны быть конституционные законы, чтобы если ты открываешь бизнес, тебя не грабили, а защищали. Для этого нужна некоторая демократия или хотя бы устоявшиеся правила игры, как в Китае, например. В Китае не демократии, но он очень четко соблюдает правила, которые сам назначил. Там же режим произвола: попал в опалу - возможно все, вплоть до кровной мести, о чем г-н Кадыров заявлял в эфире касательно Ямадаевых.

Есть два выхода: делать Ингушетию по кадыровскому сценарию или все-таки по какому-то другому. Есть очень большой соблазн распространить кадыровский стиль управления на весь Северный Кавказ. Это не значит заморозить ситуацию, это, как говорил Константин Леонтьев в конце XIX века, "подморозить Россию, чтобы не гнила". Вот подморозить Северный Кавказ, чтоб не гнил, но это будет очень дорого стоить России. Потому что если мы Кадырову платим полтора миллиарда долларов в год, или 50 миллиардов рублей, то столько же придется платить Дагестану, Ингушетии и так далее. Сами они себя прокормить при таком замороженном режиме не смогут. Вот и придется выбирать: или такая кадыровская деспотичная стабильность, основанная на произволе, с отсутствием перспективы, или попытка как-то нащупать баланс. В этом смысле Евкуров пытался нащупать альтернативный вариант управления, и, кстати говоря, этим же отличался и Аушев. У них одинаковый подход в этом - они пытались сохранить управляемость территории через договорные действия, не через абсолютный деспотизм, а через соблюдение правил игры.

Итак, два варианта. Аушев - человек такого же стиля мышления, как Евкуров. А Кадыров держать может, а развивать - нет. Если у России кончатся деньги, то Чечня уходит в сепаратизм и существует уже как отдельная деспотическая республика. При этом деспотическому характеру управления свойственна тяга к экспансии - чем больше территорий Кадыров контролирует, тем больше денег он получает из федерального бюджета. Если ему под руку отдают Ингушетию, он скажет: ребята, полтора миллиарда долларов мало, давайте тогда два с половиной. Он распространяет свое территориальное влияние и соответственно съем бюрократической ренты, налаживает эту территорию, ставит ее под контроль, но лишает ее стимулов к развитию в долгосрочной перспективе.

Дмитрий Орешкин

Справка

Руслан Аушев, биографическая справка

Родился в 1954 году в Казахстане. Окончил Оpджоникидзевское высшее общевойсковое командное училище, в 1985 г. - Военную академию им. М.В.Фpунзе.

Основные этапы биографии:

С 1975 по 1980 год был командиром мотострелкового взвода, затем командиром мотострелковой роты.
1980-1982 гг. - начальник штаба мотострелкового батальона, командир мотострелкового батальона в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане.
C 1982 по 1985 год - слушатель Военной академии им. М.В. Фрунзе.
По окончании академии снова направлен в Афганистан.
1985-1986 годы - начальник штаба полка в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане.
16 октябpя 1986 г. получил pанение, после лечения вновь веpнулся в Афганистан.
Затем служил в Дальневосточном военном окpуге, пpошел путь от командиpа полка до заместителя начальника отдела боевой подготовки.
1989-1991 гг. - наpодный депутат СССР, член Комитета Верховного Совета СССР по делам военнослужащих.
С 1991 г. - пpедседатель Комитета по делам воинов- интеpнационалистов при Кабинете Министров СССР, с 1992 г. по 1993 г. - при Совете глав правительств государств - участников СНГ.
В ноябре 1992 года назначен главой временной администрации на территории Ингушской Республики.
21 декабря 1992 года подал в отставку.
28 февраля 1993 г. избран президентом Ингушской республики.
12 декабря 1993 г. избран депутатом Совета Федерации Федерального Собрания РФ первого созыва.
В марте 1994 г. вновь избран главой Ингушетии.
1 марта 1998 г. переизбран на пост президента Республики Ингушетия.
В декабре 2001 года досрочно сложил с себя полномочия главы Ингушетии.
10 января 2002 года назначен представителем исполнительной власти республики Ингушетия в Совете Федерации РФ.

Вести.Ру

Дословно

Руслан Аушев

Был я президентом, не буду я президентом, я был и всегда буду со своим народом.

Ингушетия.ру, сентябрь 2008 года

Руслан Аушев

Предположений нет (О том, кто совершил покушение на Евкурова. - Ред.). Сама должность президента опасна во всем мире. Хорошего мало, если на президента совершается покушение.

РИА "Новости", 22.06.2009

Муса Плиев

То, что Руслан Аушев собирается временно возглавить республику, это действительно правда. Аушев сказал, что хочет и готов взять на себя такие полномочия, но решение, конечно, принимается на самом верху, мы это знаем. Это его пожелание, его инициатива, желание помочь республике в этой ситуации. Он считает это своим долгом – гражданским, ингушским. Это не рынок, чтобы прийти и сесть руководить, это желание, но когда приступить к работе, не он решает.
Я положительно отношусь к тому, что Аушев возьмет на себя обязанности по руководству республикой, пока президент Евкуров в больнице. Почему бы и нет. Это абсолютно нормально.

Грани.ру, 24.06.2009

Рамзан Кадыров

У республики Ингушетия есть своя Конституция, которая четко определяет, кто должен руководить республикой, когда законный президент не может исполнять обязанности. Это не Аушев, не Кадыров, не Зязиков. Ему должно быть известно, что республику по закону возглавляет председатель правительства.

Некоторые люди, не пытаясь разобраться в сути поручений данных мне главой государства в связи с трагическими событиями в Ингушетии, пытаются вокруг этой темы делать политику. Этим же занялся и Аушев, который говорит, что якобы "у Кадырова миллион и куча проблем у себя дома".

Свои проблемы мы решаем и решим. В данном случае мне поручено продолжить спецоперации против боевиков. По договоренности с Юнус-Беком Евкуровым мы проводили на сопредельных территориях. При этом уничтожено более трех десятков бандитов и сегодня в Назрани убиты три боевика, на совести которых десятки тяжких кровавых преступлений. Возможно, Аушеву не совсем нравится решительность наших совместных с ингушскими коллегами действий и их результативность.

Мы неоднократно подчеркивали в период правления Аушева, что главари боевиков "отлеживаются" в Ингушетии, находят там приют, чувствуют себя вольготно, но эта информация Аушевым воспринималась болезненно и он ни одного шага не делал для того чтобы, как и в Чечне бороться с терроризмом. Сегодня в Ингушетии дают о себе знать плоды именно безответственного отношения Аушева к проблеме терроризма, при нем это явление нашло прибежище в Ингушетии, а затем пустило корни.

Если Аушев говорит, что у меня хватает проблем в Чечне, то хочу ему напомнить, что для меня также важны и проблемы ингушского народа, которые для нас, хочет того или нет Аушев, является родным. Это прекрасно понимает Юнус-Бек Евкуров, который не делит чеченский и ингушский народы на свой и чужой.

Мы являемся составной частью России и не можем чувствовать себя спокойно, когда где бы то ни было на территории нашей страны совершаются теракты, подобные тому что произошел в Назрани. Нам, как говорил один известный российский политик, нужна стабильная Россия и ради достижения этой цели мы не пожалеем своих сил. Хочу напомнить Аушеву, что сегодня в Ингушетии президент Евкуров, руководство России, мы все в целом, пытаемся развязать тот узел проблем, который был завязан именно в период правления Аушевa.

Интерфакс, 25.06.2009