Правозащитник Олег Орлов, вернувшийся из Чечни, сообщил любопытную новость: чеченское население стало в массовом порядке подавать жалобы на действия федералов. Например, после известного недавнего погрома в Старых Атагах на имя прокурора Чечни пришло около тридцати заявлений. В этом многострадальном селе, по свидетельству правозащитника, правосознание возросло настолько, что люди даже выработали собственный способ "самообороны". Чуть не с первых минут зачистки сельчане покидают свои жилища, чтобы стать очевидцами очередного наведения конституционного порядка в соседних домах. Свидетелями возможных убийств, избиений, мародерства, арестов. Свидетелями обвинения на грядущих процессах против федеральных войск.

Размышляя об этом, Олег Орлов высказывает осторожный оптимизм. Он полагает, что понемногу растет "доверие чеченцев к государственным процедурам восстановления справедливости". У них пробуждается надежда на то, что государственный прокурор Чернов защитит их от государственного произвола.

Возразить тут можно многое. Прежде всего ловишь себя на ассоциации дальней и давней. Оглядываясь на годы 70-80-е, вспоминаешь, что вот точно так же диссиденты бегали друг к другу "на обыски". Смысл этих действий заключался не только в моральной поддержке, но и в том, чтобы уберечь друзей от чекистского беспредела. Чтобы труднее было подбросить доллары в бачок, запугать, арестовать. Однако вряд ли кого-нибудь это действительно могло спасти от тюрьмы. Был ордер - брали. Невзирая на то, что информация о новом аресте в тот же день становилась достоянием гласности. На Западе и в России, по радиоголосам.

Трудно поверить и в "растущее доверие" измученного многолетними зачистками гражданского населения Чечни к московскому прокурору. Факты против: за все годы, что длится, с кратким перерывом на Хасавюрт, эта бойня, ни за какие Самашки практически никто из федералов ни малейшей уголовной ответственности не понес. Один Буданов отдувается за всех. И нет никаких оснований предполагать, что эти тридцать или триста жалоб когда-нибудь дойдут до какого-нибудь суда. Скорее уж людьми, выходящими на улицу во время зачисток, движет отчаяние, которое сильнее страха смерти. Подобно правозащитникам ветхосоветских лет, они призывают власть соблюдать ее собственные законы. Ни капли не сомневаясь в том, что советской власти даже советские законы не писаны.

Армию нельзя сажать. Армию надо или использовать на полную катушку, или выводить из Чечни. Солдат, которому вчера дали приказ мочить в сортире, а завтра сажают за твердо и безукоризненно исполненный приказ, теряет чувство патриотизма и способен разлюбить Родину. Как выразился классик русской электроэнергетики, армия возрождается в Чечне. А с возрождением шутки плохи: могут прокуроров и пристрелить. Прокуроры об этом помнят.

...Возражать Олегу Орлову легко, но все же отвергать его свидетельства невозможно. Он прав хотя бы исторически: моральная правота диссидентов, очевидная всему миру, худо-бедно учила империю правосознанию. Прав, наверное, и политически: солома силу ломит, и когда-нибудь под грузом безнадежных жалоб зашатается же и эта имперская война, как развалилась империя. Оттого попытки чеченцев разговаривать с федералами не только на языке "калашей" и фугасов внушают надежду. Речь не о судах, которых не будет. Речь о человеческом достоинстве и моральном сопротивлении, которое зачищаемые пытаются оказать федералам в светлое время суток. Когда им так же страшно, как "нашим" по ночам.

Если враг не найдется (комментарий Андрея Смирнова)