Если у кого и были надежды, что под шум глобальной войны с терроризмом Россия сможет быстро и жестко покончить с чеченской проблемой, сейчас говорить об этом не приходится. Уже очевидно, что разгром бен Ладена и талибов ничего в Чечне не изменит: не в кошельке саудовского миллионера боевики черпают ресурсы и волю к сопротивлению. И Запад по-прежнему ждет от Москвы мирного прекращения единственного сейчас кровопролитного конфликта в регионе ОБСЕ. О ситуации в мятежной республике размышляет в интервью Граням.Ру известный российский этнолог Сергей Арутюнов.

Б.С.:Что вы думаете о перспективах урегулирования чеченского конфликта?

С.А.: Чеченцы, хотя и не все, могут позволить себе затяжную войну. Она крайне изматывает Россию. Федералы сами виноваты. Своими действиями они восстановили против себя многих - даже из тех, кто изначально был лоялен к России, понимая, что Чечне без России не выжить. Сейчас боевики воюют из мести. Почти в каждой семье кто-то пострадал от действий россиян.

Б.С.: Каков же выход?

С.А.: Выход только один - переговоры с каким-то авторитетным чеченским лидером. Единственно возможный партнер сегодня - Масхадов. Правда, не такой уж он авторитетный, но если ему оказать помощь, Масхадов сможет контролировать ситуацию. Вот вам пример - покойный Ахмад Шах Масуд, который был злейшим врагом, а стал надежным другом. Чем скорее пойдут на этот вариант в Чечне, тем лучше. Переговоры с Масхадовым сегодня - оптимальная возможность урегулировать конфликт. Если не он, там найдется кто-то другой, менее для России приемлемый. Нужно пойти на компромисс.

Б.С.: В чем вы видите почву для компромисса?

С.А.: Стоит вернуться к соглашению 12 мая 1997 года, заключенному между Ельциным и Масхадовым. Ведь его никто не отменял. Идут разговоры, что после чеченской агрессии в Дагестане соглашение потеряло силу, но никто его официально не денонсировал. Надо признать ошибки и договориться о статусе Чечни.

Б.С.: Каким вам видится ее статус?

С.А.: В качестве свободно присоединившегося к России государства. Но мне кажется, что после всего, что произошло, слова о "свободном присоединении" могут вызвать у чеченцев только горькую усмешку. Сомневаюсь, что те, кто ведет вооруженную борьбу, согласятся с подобным статусом.

Б.С.: Не проще ли сразу предоставить Чечне независимость?

С.А.: Ну, когда Пуэрто-Рико получал статус "свободно присоединившегося государства", там тоже не все было гладко, там тоже шла борьба. Экономически же Чечня никуда без России не денется. Она не сможет существовать как экономически независимое государство.

Б.С.: Но ведь в Чечне есть нефть, ее одной хватит, чтобы прокормить чеченцев.

С.А.: Нефти в Чечне мало. Кроме того, как Чечня будет ее экспортировать? Через Грузию - нет коммуникаций. А Россия никогда не смирится с независимостью Чечни. Да и откуда чеченцы возьмут специалистов-нефтяников? Только из России.

Б.С.: Ну почему же? Если в Чечне будет мир, можно будет пригласить инженеров из Иордании, Саудовской Аравии, даже из Америки. Или вот Люксембург, у него и население, и территория меньше Чечни, и никто не сомневается, что вне Европейского союза экономически он не может существовать. А при всем при этом Люксембург - независимое государство. Да и мне очень трудно вообразить русского человека, того же нефтяника, который бы добровольно согласился бы жить в Чечне.

С.А.: Многие безработные в Чечню бы поехали. Едут же многие наши летчики работать в страны Африки, хотя знают, что это может кончиться очень плачевно.

Б.С.: Однако в условиях войны невозможно восстанавливать экономику. Партизаны подрывали бы нефтепроводы, а охранять их на всем протяжении невозможно.

С.А.: Да, это так, но Россия не пойдет на независимость Чечни, чтобы не возмущать общественное мнение, не будоражить чувства патриотов.

Б.С.: В данном случае речь идет только о российской элите - генералах и политиках?

С.А.: Нет, не только. Возьмите электорат КПРФ и ЛДПР. Ему как раз свойственны такие чувства. Большинство же чеченцев быстро осознает, что фактически они независимы, могут делать все что пожелают - в определенных рамках, конечно. Если поддержать Масхадова финансами и оружием, он может справиться с террористами. Хаттаба и других иностранных экстремистов вынудят уехать, а Басаева и своих "непримиримых" сплавят в Грузию - в Панкисское ущелье. Впрочем, и с ними скорее всего найдут какой-то модус вивенди.

Б.С.: А не могут ли "непримиримые" укрыться в горной Чечне?

С.А.: Могут, но это гораздо более бедная территория, чем Панкисское ущелье. Она может прокормить не более 40 тысяч человек, в том числе, возможно, 2-3 тысячи боевиков. Впрочем, сколько в Чечне боевиков, сегодня никто не знает. Ни Масхадов не знает, ни Басаев. Сами боевики часто не знают, боевики они или нет.

Б.С.: Когда же, по вашему мнению, можно кончить войну в Чечне?

С.А.: Хоть сегодня - нужна только ясно выраженная политическая воля. Если президентское окружение придет к выводу, что так больше нельзя, война кончится. Иначе рано или поздно оно будет сметено.

Б.С.: Вы думаете, что во всем виновата свита...

С.А.: Я придерживаюсь теории доброго царя и злых бояр. Если окружение Путина поменяется, если ему самому хватит силы и энергии... В противном случае президента ждет катастрофа.

Б.С.: Из-за Чечни?

С.А.: Не только из-за Чечни. Из-за общего перенапряжения России. Почему потерпел крах Горбачев? Народ устал от его экспериментов и решил, что с Ельциным будет лучше. Вернее, не весь народ, а наиболее активная его часть - несколько сот тысяч человек в Москве.

Б.С.: В чем вы видите перенапряжение?

С.А.: Хотя бы в том, что Россия ежегодно платит дань в 30-50 млрд долларов западным банкам в виде нелегального вывоза капитала.

Б.С.: Для Запада 30-50 миллиардов - капля в море.

С.А.: Для западного мира в целом - да. Для Америки в целом - да, капля. А для отдельных банков и корпораций может получиться значимая величина. Мы поставляем дешевое сырье, дешевые мозги, да и деньги для некоторых организаций и лиц, которые им во всяком случае не мешают. Вообще же роль России в мире сейчас не столь уж большая. Если наша страна вдруг улетит на Луну, это мало кто заметит. Америка не заметит, Европейский союз не заметит, заметят только соседние государства. Впрочем, Америка тоже заметит - и будет сожалеть об исчезновении привычного символа или пугала, которого за последние 30-40 лет привыкли бояться. Россия может, вернее, до недавнего времени, до взрывов в Нью-Йорке, могла встать во главе стран-изгоев.

Б.С.: Ну кто бы ей позволил это сделать!

С.А.: Конечно, не позволили бы. Но Россия - не Афганистан, прихлопнуть ее было бы гораздо сложнее.